– Наверное, да. Смотри: можно придумать поиск по фото или голосу, подключить к системе кошелёк, сделать отдельную блог-ветку, аудио, видео, не знаю, что еще… хранилища информации. Короче, сделать так, чтобы работа каждого компьютера в стране начиналась с открытия вашей странички поиска. Еще можно разработать программу видеообщения через интернет. Может быть, в мире уже что-то такое имеется, но я пока в сети не нашла. А представь, как было бы удобно с нашими покупателями решать вопросы по конференцсвязи, а не по телефону и бешеному тарифу. Дальше: компьютеры – это хорошо, но пара лет и – каждый будет носить в кармане свой интернет. Телефоны больше станут похожи на планшеты, только маленькие и компактные. И кто займется разработкой программного оборудования для сотовых сейчас, тот завоюет этот мир.
Гена смотрел на меня ошарашенно. Не знаю, правильно ли вываливать на него всё и сразу, но до меня, как до жирафа, дошло, что время глобальных перемен уже идет, и раз есть у меня крошечная возможность использовать свои крошечные знания в этой области, то почему бы нет.
Под конец Гена как-то странно покачал головой и сказал:
– Не зря тебя Пряхой называют. Знаешь, как только я тебя увидел, единственным желанием было, чтобы ты обратила на меня внимание. И знаешь, я счастлив, что оно сбылось. Ты не пожалеешь, что доверилась мне.
Он улетел, а я еще долго смотрела в небо и не могла поверить, что эта страница моей жизни закончена. Кажется, сама того, не замечая, я расплела узел, которому суждено было быть разрубленным.
Глава 25. Ссора
И стаканчики были пусты, и фляга была пуста, и в груди было как-то пусто, словно вырезали оттуда что-то большое и привычное. То ли опухоль. То ли сердце…
Алиса Беляева
Никогда бы не подумала, что буду так болезненно переживать Генин отъезд. Уж за столько расставаний, сколько у меня с ним случилось в прошлой жизни, можно было стойкий иммунитет выработать. Но нет, в этот раз всё ощущалось по-другому. Я грустила. Словно в душе прогенералили, и теперь там не хватает ряда памятных вещиц. Неприятное, прямо скажу, ощущение.
Естественно, моё настроение не укрылось от Александра. Он долго молчал, но однажды вечером, когда мы сидели наедине и пили чай, не выдержал и спросил:
– Он тебе нравился?
– Что, прости? – я не сразу поняла, о чём речь.
– Майоров тебе нравился? – еще раз повторил Саша. Я задумалась, анализируя ответ. Да, пожалуй, нравился. Давным-давно – как мужчина, сейчас просто как человек.
В этом была моя ошибка. На такие вопросы надо отвечать сразу и отрицательно, а после всё долго отрицать, как Мальчиш-Кибальчиш, и уж точно не раздумьями заниматься.
Саша нахмурился, поджал губы.
Так, пришло время решать этот вопрос, пока он не превратился в проблему. Подперла щёку кулаком, внимательно рассматривая мужчину. Что не так? В чем корень проблем? В моём поведении или его отношении? Как повести беседу? Спросишь напрямую, пробурчит что-то невнятное в ответ, и всё.
– Саш, я себя неправильно и вызывающе веду? – Решила сразу зайти с козырей.
Молчание в ответ. Плохо. Просто отвратительно.
– Саша, поговори со мной, пожалуйста, я же вижу, что ты рассержен. Что не так?
– Ты не ответила на мой вопрос, – процедил он, отворачиваясь к окну.
– На какой вопрос? – подвисла я. – Про Майорова что ли? Да, он мне нравится, как друг, как партнер, как человек, в конце концов.
– А два года назад он тебя раздражал…
– Да, но люди меняются. Мы нашли общие точки.
– Я заметил.
Чёрт! Не так и не туда. Ощущение песка, убегающего сквозь пальцы.
– Давай не будем о нём, уехал и уехал. Давай о нас, – тихо попросила, глядя, как застывают, каменеют черты лица. Надо идти навстречу, договариваться, принимать, понимать, слышать и делать, раз я уже для себя решила, что хочу, чтоб этот человек был рядом.
Саша хмыкнул.
– Вокруг тебя всё время кто-то ошивается. Мне это очень не нравится.
Кивнула. И снова спросила:
– Я дала повод для ревности?
Тишина. Продолжает смотреть в окно. Встала со своего места, пересела к нему на колени. Положила руки по обе стороны лица. Повернула его голову обратно.
– Я дала повод для ревности?
– Нет, – процедил сквозь зубы.
– Слушай тогда внимательно, Александр Лушер! – прошипела в ответ. – Если я решу, что нашим отношениям пришел конец, я скажу об этом прямо и глядя тебе в глаза. Понял? Не смей принижать себя ревностью и оскорблять меня недоверием!
Ответом на мою вспышку гнева был поцелуй, жесткий, страстный, даже агрессивный. Кто б мне объяснил, что там, в душе, творится?!
Третий семестр подходил к концу. К письменным работам прибавились практические. Одним из таких заданий стало изготовление эскиза, а после и самого горшка по мотивам древнерусской керамики. Найти археологический образец и нарисовать было несложно, а вот замесить глину и выработать изделие на гончарном круге – очень тяжело.
– Я леплю из пластилина, – вспоминала детскую песенку, пытаясь превратить жертву абстракционизма в древнерусский горшок. – Кукол, клоунов, собак, – бортик никак не хотел отгибаться под нужным углом. – Если кукла выйдет плохо, назову её «Дурёха» – колесо остановилось, и я придирчиво осмотрела изделие. – Если клоун выйдет плохо, назову его «Дурак»[37]! – оценила результат своей работы.
В мастерскую вошла куратор.
– О, Алиса, я Вас как раз ищу. Вы закончили?
– Да на сегодня. Дальше сушить и в печь! – Сняла специальной струной горшок и поставила к остальным.
– Как вы относитесь к семестру в Японии? – без предисловий ошарашила меня вопросом.
Я пожала плечами: хорошо, в общем, отношусь, а в остальном думать надо.
– Положительно.
– Это замечательно! У нас в следующем семестре обмен планируется с Японским институтом народных промыслов. Десять студентов с каждой стороны. Ректор сказал отобрать самых перспективных… – она немного замялась, – из тех, кто финансовую сторону потянет.
– А что, обучение платное? Сколько? – Решила уточнить сразу денежную сторону вопроса.
– Нет, расходы по учебе и проживанию в общежитии институт берёт на себя, но всё остальное за счёт студента, да и депозит для получения визы в пятьдесят тысяч внести необходимо. Вот я и пытаюсь набрать из бюджетников, кто сможет. Записывать вас?
– Записывайте предварительно, а дальше нужно документы посмотреть да с родителями посоветоваться.
– Хорошо, только не затягивайте, ответ мне нужен до конца недели.
Вечером я поговорила с родителями. Те были не против. Они не совсем понимали, как я буду учиться, не зная языка, но меня это совсем не беспокоило. Все обучение ведется на английском, а в остальном прорвемся. Деньги у меня тоже были. Правда, я планировала купить на них квартиру, но думаю, что если постараться, то хватит и на новостройку, и на ремонт внутри. А потом приеду и буду решать: жить или продать и вложиться во что-то перспективное.
Из представленных вариантов мне понравился один дом. Обратил он на себя внимание тем, что я его не помнила в своём параллельном будущем. Точнее, не так. На месте этой многоэтажки через десять лет начнёт строительство один бедолага, который, из-за череды кризисов и неудач, заморозит стройку и попадет под новый закон об уголовной ответственности.
А тут красота! На две трети дом готов. Одни окна моей будущей квартиры смотрят на реку, другие – на парк. Три комнаты, кухня с выходом на крышу нижнего яруса. Общей квадратуры – хоть в футбол играй!
Тем не менее, я придирчиво изучила проектную документацию: что, как, зачем и почему. Мне понравилось то, с какой точностью, даже педантичностью, выполнены документы.
Начали рыть котлован в августе и через год планируют сдать. Недурно для такой махины. На объекте порядок и слаженность действий, как в швейцарских часах. Внутри стены ровные, пролеты под нормальным углом. Корейцы чистые, прорабы с планшетами и лазерными уровнями. Всё гудит и безостановочно двигается, словно в муравейнике. Конечно, правильно и разумно было бы купить готовую квартирку в спальном районе, сделать там простой ремонт и сдать. Но окончательное «за» в моем решении приобрести новостройку была подпись под проектом: «Директор по строительству: К.А. Литвин».
Глупо, сентиментально, по-женски, но я хотела именно эту квартиру, этот дом.
Заключила договор долевого участия. А после выдала маме генеральную доверенность. Мало ли какие вопросы решать придется в мое отсутствие.
Свой домик сдала Тамаре Павловне за символичную сумму, чтоб не прекращалась тема с мастер-классами.
Оформление визы, страховки, депозита, решение учебных вопросов с институтом по поводу сдачи сессии – всё это заняло скорее время, чем силы.
А вот разговор с Александром дался тяжело. Уже в который раз я чувствовала, что качели ушли в сторону охлаждения наших отношений. Саша искренне считал, что я таким образом его оставляю. Пыталась объяснить ему про личный рост, перспективы, важность всего этого для меня, но видела, как он закрывается.
Сказать по правде, если бы у нас с отношениями была бы полная ясность, наверное, и не поехала никуда. А может, если бы всё было бы хорошо, то Александр спокойней отнесся. А так. Он вслух говорил, что, мол, да, хорошо, замечательно. Но я физически ощущала, что он отдаляется. Может, и правда говорят про испытание расстоянием. Когда люди далеко, им становится ясно, есть ли тот внутренний магнит, который тянет ко второй половине, где бы ты ни находился, или нет.
К новогодним праздникам я подвела все имеющиеся дела к завершению. Сдала заранее сессию, получила от преподавателей темы курсовых и практических работ на следующий семестр, привела в порядок мастерскую.
Одиннадцатого января мы собрались вчетвером отметить мой отъезд. Во дворе дома поставили мангал и жарили аппетитно пахнущую баранину. Волкодав носился по участку, разбрасывая лапами снег. Я смотрела на рубиновые угольки, Таня СМСилась, Дениска с Сашей возились с шашлыком, периодически о чем-то переговариваясь. Вдруг краем глаза заметила, как Таня замерла.