Качает головой, вздыхает грустно. Вот верю, честно, верю. Словам верю, мимике, каждому вздоху, настолько натурально говорит. Может, он и сам верит в свои слова. Вот только Свет говорит иное.
Когда-то я удивлялся, как Махаил судит людей, чувствуя в них Свет. Все слова для него были пусты, если нет в человеке чистоты. Сейчас я действую, как и он. Я понял, как это делается. Не важно, сколько в человеке Света, он есть во всем. Главное, его чистота. Так можно непредвзято судить о человеке, не опираясь на слова и мимику.
То, что я чувствую, мне не нравится. Он маг, но его Источник слаб. Свет тусклый, разряженный, как мутная водичка. Меня против воли передернуло, Палиб замолк, настороженно смотрит. Его Свет… Если чистый снег смешать с грязью, тот и то чище будет. Мерзость, похуже Тьмы.
– Вам холодно, Леон? – участливо интересуется маг. – Может, поговорим в тепле?
– Я чувствую твой Свет, – прямо говорю ему.
Охранники Палиба смотрят на меня, как на душевнобольного. Зато Палиб насторожился.
– У вас хорошая чувствительность, – с удовольствием кивает, отвешивая комплимент. – Такие маги нам сейчас нужны, как никогда. После такой потери, как Махаил… Сами понимаете.
– Такой Свет вряд ли может быть у человека с чистой совестью, – продолжаю, не давая себя сбить или запутать. – Думаешь, я поверю, что Махаила убили удачным выстрелом? Нейтралы? Скорее это вы убили его.
Прямое обвинение. Палиб никак не реагирует, даже не моргнул, скотина.
– Ты на что это намекаешь? – громко спрашивает воин с гвоздем в губе. – Придержи язык.
– Я прямо говорю, – улыбаюсь в ответ. – Никаких намеков.
– Я так и знал! – крик злости сзади, Лазар выходит к нам.
– Стой, Лазар.
Он не послушал. Со всей силы метает нож в Палиба, мои пальцы не успевают перехватить его или сбить траекторию. В кои-то веки мне не хватает Ловкости.
Зато Пабир успел. Как знал. Выставил Кулак Света перед грудью. И этим же подтвердил мои слова. Тусклый Свет укрыл его руку, настолько слабый, что нож пробил защиту, что должна держать удары Фавнов на излете. Нож глубоко оцарапал его руку, но не пробил. Нож упал у ног мага, лезвие взяло свою долю крови.
– Стоять, – хлестко приказывает охране Палиб. – Это недоразумение.
– Лазар, – с намеком говорю другу.
На этот раз он слушает. Опалил неприязненным взглядом Палиба, развернулся на пятках так резко, что мне чуток неприязни досталось. Отошел назад, обратно.
– Предатель, – шипит под нос ругательства на голову мага.
– Думаю, ты и так все понял, – говорю Палибу. – Проваливай.
Тот зажимает рану ладонью, на снег щедро капает кровь, красит белый в красные узоры.
– Лазар, я знаю, ты меня не любишь, – обращается напрямую к Целителю. – Просто нужно было стравить немного народный гнев. Так было нужно. Надеюсь, ты поймешь. Ты можешь вернутся, никто тебе и слова дурного не скажет.
– Иди в жопу, – отзывается Лазар. – Мудак.
– Ты слышал, – с долей веселья добавляю я. – Больше мы вас не задерживаем.
– Вы нам действительно нужны, – Палиб держит марку, не отступается. – Наша Община нуждается в защитниках, после последних событий. У нас почти нет врагов теперь, вас ждет сытая, комфортная жизнь. Почему вы отказываетесь? Вы Светлые, мы тоже.
– Ты со своими дружками из Трибунала, – прямо высказываю, что думаю. – Просрали все, что строил Махаил. Теперь вы у разбитого корыта, почти без людей, ресурсов, обреченные на медленное угасание. Все из-за ваших неуемных амбиций и предательства. Пожинай плоды сам, а не тащи других за собой.
Наконец, маска Палиба треснула. Лицо искажается в злости, презрении, даже немного обиды.
– Да что ты знаешь о нас? – прерывистым со злости голосом говорит он. – Как ты смеешь нас судить? Кем ты себя возомнил?
– Я? Это ты кем себя возомнил? – хмыкаю так презрительно, как могу. – Маг, что так загрязнил собственный Свет, даже ножа не отразил. Предал одних, погубил остальных. Сколько людей умерло, чтобы ты почувствовал себя главным?
– Ну все, ты допинделся, – не выдерживает воин Памбира.
Он напрягся, еще секунда, один рывок и булава опустится на мою голову.
– Стой, – снова тормозит его Памбир. – Мы уходим.
– Что? – растерялся тот.
– Что слышал. Идем.
– Памбир, я их не боюсь, – уверяет его воин, словно в его навыках усомнились.
Второй молча кивает, не сводя с нас взгляда из-под бровей.
– Ты прав, Леон, – напоследок бросает мне Памбир. – Но не во всем. Просто так было нужно. Не тебе нас судить.
Когда он признал, пусть косвенно, что я прав… Кажется, его Свет стал чище. Всего на полтона, но я чувствую так ясно, будто вижу глазами. Может, для него еще не все потеряно. Время покажет.
Гости скрылись за поворотом.
– Ну, вот и отдохнули. Пора дальше грузить. У нас мало времени, если мы хотим выступить завтра.
– Да у меня уже спина болит, – возмущается Димид.
– Как над котлом стоять, так не болит?
Все равно ведь идет работать, хоть и бурчит. Как и остальные. Лазар быстро остыл, молча перебирает коробки с припасами, выбрасывает ненужное. Одного шпика из армейских пайков уже горка до колен. Все равно их никто не ест.
Я не собираюсь никак обдумывать произошедшее. Как-то привык уже к таким проблемам, одной меньше, одной больше. Смысл загоняться по пустякам? Захотят битвы – будет им битва. Нет, так нет. Все просто.
Жалко, что я раньше не понимал прописных истин. Наверное, потому они и считаются прописными истинами. Их можно записать, но фиг поймешь, пока на своем опыте не прочувствуешь.
Из погреба гаража вылез Димид, вытолкнул перед собой тяжелый ящик с картошкой.
– Все, упахался, – честно признается Алхимик. – Пойду Изгала сменю, пусть он дальше там лазит.
– Хорошо. Осталось всего две пластины, надо решать, что брать на горб рюкзаками, а что в них.
– Сами думайте, – отмахнулся Димид. – Я все свое в одном мешке утащу. Сгущенки возьми, пожалуйста.
– Ладно. Сколько?
– Пять! – уже на выходе крикнул Димид. – Нет, шесть! Изга-а-ал! Смени меня!
– Значит, две, – чиркаю в блокноте новый пункт. – Захочет еще, пусть сам тащит.
С Изгалом работа пошла быстрее, он не ныл и работал как машина. За какой-то час вытащил все, что мы заталкивали туда половину дня. Сидим уставшие, прохладный морс из брусничного варенья пьем. Добрая Ислана как знала, что захочется чего-то такого, принесла уставшим мужикам.
– Слушай, Изгал, – утирает губы Борм. – А у тебя какие навыки есть?
– Только начальные, – развел руками Воин. – Рывок, Разрез и Начальное Владение Мечом. А ножом я и так умею.
– О как! А где научился?
– В армии. Контрактникам особо делать нечего, когда привыкнешь. Кто-то в футбол по вечерам гоняет, кто-то в качалочку ходит. На стрельбище частенько народ пострелять ходит. А я вот с ножом балуюсь. Баловался. Если бы не постоянные учения в какой-нибудь жопе, так не служба, а сказка.
– Понятно, – потерял интерес Борм.
– Давайте парни, – сам с трудом поднимаю задницу с ящика. – Последний рывок и готово. Утречком проверим все, завтрак и погнали.
– Так точно! – гаркнул во всю мощь легких Изгал.
Улыбается гад, а я присел от неожиданности. Борм застыл соляной статуей.
– Вот гад, – все же усмехнулся Рыцарь. – Ну я тебя потом на тренировочке погоняю, покричишь у меня…
– А мы что? – прикидывается валенком парень. – А мы ничего.
Глава 11Побег в Катакомбы
– Магия – это энергия, пронизывающая…
– Идиот. Магия – это магия. Точка. В каком только измерении подобных дебилов рожают…
– Э?!
Мы закрыли гаражи. Все готово. Поправляю лямку рюкзака на плече.
– Ничего не забыли?
– Разве что поспать, – зевнул Димид, дежуривший ночью.
– Хорошо. Идем.
Ставшие родными гаражи провожают нас завалами снега на крышах, да пошарпанными воротами, которые вряд ли теперь откроются. Грустно покидать это место, привык уже. Надеюсь, в Гримгарде нас ждет лучшее будущее. Трудно поверить в существование подобного города под землей. Еще труднее – что он вне Земли. Наверняка люди там уже нашли ответы на все вопросы, что сейчас терзают меня. Интересно будет узнать их точки зрения на Конец Мира и все происходящее после. Что было в других городах? Какая магия у остальных?
Шагаем молча. Борм, как самый тяжелый, идет первым, начиная строить тропинку в снегу для остальных. Снега уже выше щиколотки, в некоторых местах ветер сдул снег до асфальта. Идти не легче, вместо снега ледяная корка. Добираемся до города. Пока все тихо, идем по главным улицам. Во дворах снега так намело, что пройти там будет трудно.
– Леон? – подает голос позади Изгал.
– Что?
– Кажется, я кого-то видел.
Изгал кивает на окна пятиэтажки.
– Вроде это был Темный. Только я присмотреться хотел, как он в воздухе растворился.
– Разведчик, – уверенно кивает Лазар. – Причем, не меньше десятого уровня.
– Что делать будем? – Димид гладит пальцами лезвие топорика.
– Торопиться не станем. Так можно и на засаду нарваться. Дайте пару минут подумать. Идем в прежнем темпе, глядите по сторонам.
Мы только в город вошли, за кем тут следить? Вряд ли Разведчик в квартире просто так сидит, греется. Если специально нас поджидали, когда мы из своих гаражей высунемся, то дело плохо. До этого Темных было не видно и не слышно. Такая тактика, словно затаившаяся змея, что ждет шанса. Точно Шаграм, даже не сомневаюсь. Не исключено, что Разведчик специально показался на глаза.
Тру переносицу. Переиграть Шаграма в играх разума, та еще задачка. Его уже уделали один раз, Нейтралы. Он наверняка стал осторожнее. Что ему нужно, тут и думать не надо. Не после бойни в лесу. Точно мести хочет.
– Ну почему именно сегодня, – грустно вздыхаю. – Сидели бы Темные на жопе ровно еще пару деньков.
– И напали бы на нас ночью, – не соглашается Борм. – Уж лучше так. Придумал чего?