Глава 21
После приезда и встречи с родными ушёл в свою комнату и достал маленький нож. Что же в нём такого особенного? Красиво блестит, не ржавеет, очень прочный и твёрдый. Первый вопрос — насколько твёрдый? Пройдя в сарай-мастерскую, Витя попробовал поцарапать остриём ножа стекло, и это вполне получилось, остался след, как от алмазного стеклореза, это навело на новую мысль.
Он попробовал теперь поцарапать стеклорезом сам нож, но ничего не вышло, усилил нажим, результат не изменился, понял, что если нажмёт ещё сильнее, то алмаз может выскочить из крепления. Проверил алмаз на старой чугунной сковороде, вполне себе царапает.
Студент пока ещё не слишком хорошо разбирался в свойствах металлов и минералов, но точно знал, что алмаз является самым твёрдым веществом на Земле. Значит, поверхность ножа состоит из алмаза или из вещества не менее твёрдого, чем алмаз. Вот я идиот, оставил в школе обработанную цементацией вещь. Как бы теперь понять, что случилось с металлом в результате такой обработки?
Витя взял в руку нож и стал его внимательно разглядывать, поверхность выглядела совершенно однородной, не видно было ни малейшего дефекта, что же это такое, алмаз или какое-то другое, неизвестное вещество? Перед глазами развернулось сообщение:
Характеристика Восприятие увеличена на 1, всего 22
Характеристика Интеллект увеличена на 1, всего 26
Уровень увеличен на 1, всего 17
Навык Артефактор повышен на 1, всего 3
Доступен рецепт Структура вещества. Обязателен тактильный контакт с исследуемым веществом.
Применить?
Да, применить.
Витя ощутил покалывание в руке, которой держал нож, текст перед глазами исчез и вместо него появилось изображение, похожее на немного размытый объёмный чертёж тюремной решётки, точнее целой пачки решёток, расположенных друг над другом. Мысленно отодвинувшись от изображения подальше, то есть уменьшив масштаб, подумал, что скорее это похоже на редкую ткань, вроде марли, при этом между нитями тоже располагается какое-то вещество.
Решив рассмотреть нить подробнее, стал надвигаться на неё взглядом до тех пор, пока она не превратилась в трубу, причём трубу дырявую, надвинулся ещё ближе и увидел, что дыры имеют вид размытых шестиугольников, как будто кто-то взял плоские пчелиные соты и свернул их в трубочку.
Похоже, что это кристаллическая решётка твёрдого тела, тогда в вершинах шестиугольников находятся атомы или молекулы, осталось выяснить железа или углерода, потому что именно они составляют основную массу, количество примесей должно быть невелико.
И ещё один момент, я вижу довольно отчётливо рёбра шестиугольников, а ведь это всего лишь связи между атомами или молекулами, вряд ли их реально можно видеть, скорее всего, мне просто показывают эти связи в таком явном виде.
Витя отменил действие рецепта структура вещества, вернулся в свою комнату и вытащил кусок грифеля из мягкого простого карандаша. Структура вещества! Внимательное изучение структуры графита показало, что он тоже в основном состоит из шестиугольников, только они не собраны в трубки, а располагаются плоскими фрагментами разного размера.
Отменил команду, взял в руку нож, и снова подал её. Теперь многое в структуре вещества ножа стало понятно — трубки составлены из шестиугольников, в вершинах которых находятся атомы углерода, а пространство между трубками, очевидно, заполнено атомами железа. В целом это напоминает железобетон, арматура из углерода и железо в качестве наполнителя. Интересно, как выглядит кристаллическая решётка железа?
Увеличив изображение “наполнителя” попытался понять его внутреннюю структуру. Потратив порядочно времени, так её и не определил, казалось, что атомы железа лежат просто навалом, как арбузы в кузове грузовика. Исследование было прервано сообщением:
Недостаточно выносливости для продолжения работы рецепта Структура вещества.
Витя прилёг на кровать, пережидая знакомую слабость, — да, не рассчитал своих сил, правда и рецепт новый. Что из себя представляет нож в принципе понятно, скорее всего, та злополучная железка устроена аналогично, ведь она подверглась воздействию того же рецепта. Пора обдумать ситуацию в целом. Во-первых, я дважды идиот, потерял полтора года, не занимаясь навыком артефактор.
Во-вторых, отношения с Анатолием Ивановичем. Самое простое прикинуться ёжиком и “признаться”, что на самом деле с пластиной он ничего не делал. Учитель труда, наверное, рассказал про царапины на поверхности, но след можно оставить не только твёрдым по мягкому, но и мягким по твёрдому. В первом случае будет царапина, а во втором нарисованная линия, то есть мною просто удалён мягкий металл гвоздя с твёрдой поверхности, а история происхождения “артефакта” остаётся открытой.
В-третьих, на самом деле главное, нужно решить чего хочу я сам, прятаться дальше или в скорейшем времени принять участие в серьёзной научной и инженерной работе. Риск, конечно, есть, но думаю, что академик будет заинтересован в сохранении моей тайны, а возможность влиять на форму моего участия у него, наверняка, имеется.
Интересно, кстати, чего они добились в изучении моей поделки? Я даже не знаю, какие инструменты и методы существуют, в школе приходилось работать с оптическим микроскопом, читал про электронный, но ни разу не видел и не знаю его возможностей, вроде бы ещё как-то используются рентгеновские лучи, в общем, практически я ничего не знаю.
И ещё одно, Витя прокрутил в голове все обстоятельства встречи с заведующим кафедрой, а ведь он болен и, судя по запаху и звукам работы сердца и лёгких, болен серьёзно. Впрочем, это отдельная проблема сама по себе и ею можно будет заняться в своё время. Всё, решено, завтра еду в институт.
В общежитие он прибыл после обеда и застал в комнате одного Колю, который сообщил, что Витю искал куратор группы и просил зайти на кафедру к заведующему. Не раздеваясь наш артефактор отправился на встречу.
— Здравствуйте, Анатолий Иванович, мне сказали прийти к вам.
— Добрый день, Виктор, куртку можете оставить в приёмной.
— Спасибо, разрешите, я оставлю вам ещё один предмет, который может вас заинтересовать.
— Конечно, положи сюда, — показал завкафедрой на стол.
Витя вытащил из кармана куртки футляр с ножом и положил на указанное место: Только будьте, пожалуйста, осторожны, он очень острый.
Вернувшись в кабинет, студент застал академика внимательно рассматривающим нож, рядом лежала та самая пластина.
— Как я понимаю, эти два предмета из одного гнезда, — произнёс он повеселевшим голосом, — и оба изготовили вы, или нашли?
— Изготовил, хотя и не понимаю, что в процессе изготовления происходит.
— Я надеюсь, вы нам продемонстрируете сам процесс? Возможно, это прольёт свет на внутреннюю структуру этих изделий, исследования до сих пор не внесли полной ясности.
— Структуру я и так знаю, а процесс изготовления показать, конечно, можно, только для меня крайне нежелательно, чтобы он был публичным.
— Так, давайте по порядку, что вы можете сказать о структуре этих предметов?
— Мне нужно будет сделать рисунок.
— Ладно, вот бумага, сколько потребуется времени?
— Думаю, что минут за пять справлюсь.
— Хорошо, садитесь, действуйте, — Анатолий Иванович вышел в приёмную. — Таня, меня ни для кого нет.
— До какого времени?
— Ещё час, — подумав, ответил завкафедрой.
— У вас через полчаса назначена встреча с аспирантами.
— Если я к тому времени не освобожусь, извинись и попроси подождать.
Витя быстро изобразил общую структуру и нарисовал отдельно углеродную трубку крупным планом и неупорядоченную группу атомов железа, краем уха следя за разговором в приёмной. Подумав, добавил плоский фрагмент шестиугольников графита. Когда учёный вернулся в свой кабинет, студент закончил рисунки и подал лист бумаги хозяину кабинета.
— Сразу могу сказать только одно — вы отлично рисуете, — некоторое время Анатолий Иванович изучал рисунок. — Как я понял, вот эта арматура с наполнителем общий план, углеродная трубка из шестиугольников это фрагмент арматуры крупным планом, неупорядоченная кучка ядер — атомы железа. А какую роль играет отдельная сеть шестиугольников?
— Это структура графита.
— Очень похоже на мистификацию. Если бы не эти два предмета, говорить вообще было бы не о чем. Попробую отнестись к этому серьёзно, пока не буду спрашивать, откуда вы взяли эти рисунки. Есть одно подтверждение — шестиугольники в структуре исследуемого предмета мы обнаружили. Теперь насчёт неупорядоченных атомов железа, как ни странно, такое возможно, называется аморфный металл, получается сверхбыстрым охлаждением, так, что не успевает произойти кристаллизация. Вы знали об этом?
— Нет, первый раз слышу, — Витя с любопытством следил за рассуждениями учёного.
— Далее, насколько мне известно, науглероживание вы проводили с помощью графита. Это так?
— Да.
— Получается, что эти трубки собраны из плоских фрагментов графита. И какова длина этих углеродных трубок?
— Я не знаю, но думаю на всю длину предметов.
— Вы понимаете, что это абсолютно невозможно? Я могу ещё допустить длину в доли микрона, но сантиметры — никак. Если я не ошибаюсь, то связь между атомами углерода в этих шестиугольниках обеспечивается sp2-гибридизацией и удельная прочность такой трубки на разрыв должна быть колоссальной, — учёный задумался. — Эти два образца чрезвычайно неудобны для испытания на разрыв. Виктор, вы сможете сделать ещё один, но другой формы, например, два сравнительно массивных кольца и тонкая перемычка между ними?
— Думаю, что смогу. Только подготовьте стальную заготовку, графит и печку, где всё это можно нагреть, ну и напоминаю свою просьбу — не должно быть никого кроме нас.
— Отлично, всё это несложно реализовать, — учёный был заметно воодушевлён возможностью проделать легко проверяемый эксперимент. — А теперь скажите мне, откуда вам стали известны структуры на этих рисунках?