Вечер прошел терпимо, хотя едва ли мне удалось отыграть хорошего хозяина. То и дело снова думал о делах, считал, прикидывал, вспоминал сколько чего есть в легионе. Никак не мог успокоиться. Постоянно казалось, что делаю недостаточно, а события развиваются мучительно медленно. Снаряжение надо ковать, возить, возить материалы, собирать рекрутов, перекидывать их, обучать… Боги! Какое же мир вязкое место. Будто движешься в плотной жидкости. Хочешь побежать к цели, но вязнешь на первых шагах в мелочах, напрягаешь мускулы до предела, а ускорение ничтожно и тьма отчаяния уже сгущается вокруг. Из этого печального мрака выплывает бледное лицо ведьмы. Она скалит хищную насмешливую улыбку и шепчет: "Я же говорила… Ничем хорошим твоя история не закончится. Это нечестная игра, стратег".
— Стратег.
— Что? — настороженно бормочу я, возвращаясь от дурных мыслей к реальности. Это все лишь Атна.
— Последние гости ушли.
— А… Здорово. В смысле хорошо прошел вечер. Спасибо за помощь. — неловко затараторил я, пытаясь соблюдать какие-то приличия.
Анта рассмеялась, но затем лицо её вдруг помрачнело.
— Что-то не так? — спросил я.
— Мне бы очень не хотелось вам говорить, но у вас правда есть враги. И я не о варварах.
— Вы что-то знаете?
— Да и нет. — вздохнула женщина. — Давайте прогуляемся на балкон.
— Хорошо. — я поднялся, следуя за ней. Несколько раз выходил в обзор от третьего лица. Забавно. Можно идти за спиной женщины и пытаться заглянуть в вырез декольте.
Наконец мы вышли на второй этаж, где небольшой балкон выходил в сторону сада, но был скрыт деревьями. Под нами шумели из гостевых комнат легионеры. Если говорить шепотом, то можно не опасаться прослушки. Надеюсь, что магических жучков тут не изобрели. Надо будет спросить у Энгера.
— Это началось года три назад… — снова заговорила Атна, повернувшись ко мне. — Проблемы с поставками, какие-то несчастья, бандиты. Сначала все казалось обычной рутиной Севера, но с каждым месяцем это только набирало обороты. Мы здесь привыкли к бедам. Мы можем в нужное время объединиться ради общей цели. Но раз за разом все усилия оказывались напрасными. Пока чинили крышу, проваливался пол, начинали его укладывать, как падала стена.
— Есть подозрения?
— Полно. — вздохнула Атна, облокачиваясь на перила. — Шпионы, бандитские коллегии, а может какие-то игры среди сенаторов. Пытаются подставлять друг друга.
— Хрустальная Гробница?
— Детская страшилка. — уверенно и даже гневно заявила вдова. — Каждый лишний чих или геморрой у почтенных господ валят на ужасных колдунов. За последний год я видела… Наверное, десяток тел знакомых мне людей. Похороны. В кошмарах я вижу моего…
"Мальчика" — хотела сказать она, но не решилась.
— И знаете, что? Не огонь магов убил их, не когти демонов или холодная хватка умертвий. Это были люди. Кто-то хочет падения Севера. Некто очень могущественный, богатый и коварный.
Я переключился на третье лицо. У меня вдруг возникло странное ощущение, что меня реально затянуло в какую-то РПГ и сейчас диалоговая сцена. Мы как-то очень киношно смотрелись на балконе ночью. Разве что свет подводил. Впрочем полумрак даже добавлял ситуации некой откровенности.
— Значит я не паранойю… — медленно произнесло мое тело, а разум удивленно наблюдал за этим со стороны.
— Паранойете, конечно. — снова усмехнулась Атна. Я отлично видел ее лицо с текущего ракурса. Округлое, с полными губами и тревожным взглядом. — В моем доме солдат сейчас больше, чем крыс, а вы спите с телохранительницей-мутантом. Она хоть ничего в постели?
— Да как-то не довелось узнать… — зачем-то признался я. — С такими мерами безопасности… Выгляжу трусом или психом?
— Выглядишь умным человеком, который хочет жить.
Не могу сказать, что падок на лесть, но такая оценка была приятна, а женщина продолжала.
— Тебя можно принять за безумца, только если не знать, происходящего вокруг. Все хотела спросит… А этот твой мир, где едят мышей? Ты можешь туда вернуться?
— Очень вряд ли. — честно ответил я, привыкая говорить в режиме от третьего. “Камера” приблизилась, лучше выделяя из темноты оба лица. Боги, я похож на туберкулезника.
— Может, покажусь эгоисткой, но рада слышать это. Едва ли у Мелиодана будет еще один шанс. Все пришло в движение. До этого враги готовили на нас силки, а теперь мы топчемся по ним. Слухи ползут по улицам. Рассказывают про огромную орду с Дальнего Севера. Такого не случалось сотни лет. Кто бы не стоял за этим, он не мелочиться. — серьезным тоном произнесла Атна. — Лучше запомнить эту его манеру — устраивать козни с запасом. Признак большого опыта или цепкого ума, знаешь ли.
Мне вспомнился Стилион. Не имеет ли он отношение ко всему происходящему? Уж чего-чего, а выдающихся моральных качеств актуария вполне хватит, чтобы пустить под нож целый регион. Была бы выгода. Но какая она ему от падения Лимеса? Разве что с какими-то шаддинцами спелся.
— Тяжелые дни, да? — прервала Атна неловкое молчание. Я снова забылся. Это ведь не игра и на паузу все не поставить.
— Тяжелые месяцы. — скривился я в болезненной улыбке. — И остальной год не предвещает ничего хорошего.
— Вот здесь ты не совсем прав… — прошептала она, подходя чуть ближе и аккуратно взяв мою ладонь своими.
Взгляд со стороны, но ощущения как обычно. Такая смесь добавила в эту сцену пикантности.
“Нет, так не бывает”. — подумала пессимистичная часть меня. — “Сейчас она скажет что-нибудь про дружбу, верность и так далее. На этом все”.
— Странно… — с некоторым любопытством произнесла она. — Кожа совсем не грубая. Есть места, но лишь чуть. Обычно у мужчин твоего возраста ладони на ощупь как поверхность камня, а то и дерева. Ты не был солдатом в своем мире?
— Был совсем недолго.
— И ты повел кавалерию в первом же бою? — с некоторым восхищение произнесла женщина, слегка поглаживая мою ладонь. В глазах ее блеснул приятный моему сердцу огонек.
— Как-то так вышло.
— Выживи, пожалуйста. Очень хочется посмотреть, каким ты станешь, пройдя десяток битв. Хорошо?
— Я очень постараюсь.
— Но вернемся к теме. Ладони не воина, но и не писателя. Не могу нащупать мозоли от стилуса или пера. Хотя, возможно, у тебя был раб-писарь.
— Я занимался торговлей.
— Не верю. Хорошие торговцы другие, а то что ты был неумелым в делах не верю.
— В каком-то смысле был караванщиком, правда не ходил с грузами, а лишь прокладывал и просчитывал маршруты по картам.
— Уже похоже на правду. — тепло улыбнулась Атна. — Так значит и сохранил кожу нежной. Впрочем, мои руки мягче. Таков дар богов женщинам. Нас приятно трогать и не только за руки.
Нет. Это уже явно не про дружбу и верность. Дыхание немного перехватило, а во рту стало сухо. С текущего ракурса камеры я заметил, что кое-что начинает топорщиться у меня под одеждой. Похоже заметили это не только мои глаза.
Атна улыбнулась шире и уже не тепло, а жарко.
— И даже среди других женщин меня трогать особенно приятно. — голос ее звучал все более и более томно, а на глаза опустились длинные ресницы. — Как думаешь, почему?
— Лучше сама расскажи… — выдал я с придыханием. Незримый мой взор при этом кружил над Атной.
— Причин много. — похвасталась она. — Во-первых, я из хорошей семьи. Мою кожу не портили жаркое солнце, морозный ветер, уборка и стирка. Всем этим я только руководила. Оцени… — она взяла мою руку и провела по своей шее, спускаясь к ключицам. — Я сытно ем, но не объедаюсь сверх меры. Отсюда у меня мягкие, однако не расплывшиеся формы. — Далее моя ладонь в сопровождении ее рук коснулась груди, подтвердив каждое слово Атны. Мягкая, больше чем у Эйтлин или Касс. — Уже хорошие преимущества, не находишь.
— Да… — выдавил из себя я, чувствуя через ткань набухший сосок.
— Еще в доме есть две очень ловкие служанки, что каждый день заботятся о моем теле. Ложусь нагая в теплой бане, а эти две пташки начинают порхать своими пальчикам от самой моей макушки, до мест более интересных. Стараются убрать каждый изъян, любой грубый участок кожи, делают массаж и удовлетворяют иные мои желания…
Она прервалась, издав тихий стон, из-за того, что я уже всерьез занялся ее грудью.
— Потом они обтирают меня водой с духами. Чтобы пахли приятно не только волосы и шея, а все мое тело… Все до самых глубоких впадинок. Я строго за этим слежу…. Но мы не так долго знакомы, чтобы верить на слово, да? Лучше убедись сам.
— Согласен.
Возбуждение во мне уже закипело. От зрительных образов я переходил к неприличным действиям. Запустил ладонь в ее декольте, пытаясь высвободить хотя бы одну из таких приятных на ощупь и столь красиво разрекламированных грудей.
— Давай только в мою комнату. — вздохнула она, чуть придерживая мою руку. — Приличной женщине не следует обнажаться на балконах. В комнате больше света и кровать.
Не очень разбирая дороги, я ломанулся за Атной, успев по пути подержаться за другие мягкие места. В комнате и правда аж четыре лампы роняли мягкий свет, множимый несколькими зеркалами. Широкая постель покрыта белым. Атна усадила меня на нее, сказав:
— Ты выше меня. Так увидишь больше.
Далее следовал короткий приватный танец при моем активном участии. Атна как бы раздевалась сама, но то и дело подходила, позволяя мне довершить начатое. Спустя совсем чуть-чуть времени снимать было уже нечего. На Атне осталось только жемчужное ожерелье, браслет и сережки. Их я снимать не собирался. Украшения придавали ей вид утонченной аристократичной прелестницы. Если Эйлит напоминала лесную нимфу, то Атна была какой-то более цивилизованной богиней. Она, дразня, покрутилась в центре комнаты, соблазнительно то прикрывая, то снова выставляя свою наготу, а затем шагнула в мои жадные объятья.
В этом мире мне пока везло с женщинами. Атна не стала исключением. Наоборот, она возвела мои ощущения на новый уровень. Мягкая, но страстная, податливая, но игриво строптивая. Она сочетала в себе противоположности, давая им особый синтез чувственности. Я наслаждался ей и был уверен, что она тоже наслаждается мной. Несколько часов моей жизни усилиями этой женщины превратились в изысканный экстаз.