Однажды попугай выучил фразу "Ну как там?" и был назначен проект-менеджером.
Я вопреки этой тенденции получил возможность прямо своей волей направлять тысячи солдат на поле боя, но за его пределами завишу от окружения. Всегда это понимал. Однако мрачным серым утром в особняке семейства Дацинис особенно остро почувствовал и осознал истину. Если бы Геноций не предложил атаковать лагерь Скавадов с ходу и мы провозились бы там дольше, Кринтары заперли бы нас в опустошенном регионе. А так мы сумели обмануть судьбу. Если бы Геноций не вывел войска из лагеря, то я вполне бы мог запереться там. Тогда Кринтары дождались бы еще 3–5 тысяч пехоты, которые были в пути. Информация, которую я узнал перед выездом в Мелиодан. Венелы на том берегу Этара видели вторую армию Кринтаров, шедшую вслед за ударной группой на лошадях. Если бы Атна Дацинис не отдала мне артефакт, то Кровавая Луна прикончила бы меня ударом молнии. Я тогда был слишком раздражён, недооценив опасность разноглазой ведьмы.
Геноций, Атна… Их убили не просто, чтобы меня обидеть и вогнать в депрессию. Уничтожают моих ключевых союзников. Система, которой я управляю, слабеет.
Хотелось есть, но голод казалась чем-то второстепенным и чужим. Даже боль в желудке не заставила меня покинуть кресло. Стук в дверь вывел меня из оцепенения.
— Да?
— К вам пришли. — донёсся голос Касс. — Это актуарий.
— Ладно. — бросил я, тяжело поднимаясь с кресла. За ночь и утро спина затекла, потеряв всякую чувствительность. Я ей завидовал.
Стилион пружинистой походкой залетел в обителей моей скорби. Яркое раздражающее пятно золота, бронзы и красной парчи.
— Отлично выглядишь, стратег. — заявил он.
— Штука? — вздохнул я, вспоминая как выглядят со стороны мои шрамы от регенерации кожи на половине лица.
— Удивишься, однако не шутка. Не обижайся, но красавцем ты не был. Хуже того, внешностью у тебя была заурядная. Скучная и совершенно невыразительная. Теперь же на твоем лице печать насилия. Выглядишь старым, бывалым, но еще достаточно злобным хищником. Отлично для твоего положения. И у мужчин вызывает уважение, и некоторые женщины такое любят. Но оставим светские беседы… Пришло время барабанам войны зазвучать над Севером!
— Даже так… — вздохнул я.
— Именно. Воля Сената и народа, освященная Императором и цезарями-соправителями. Ты разобьешь враждебные племена, приведешь вождей в цепях на форум, а детей их обратишь в рабство. И для этого… — Стилион сделал драматическую паузу. — Будут сформированы еще два легиона. Приказы, люди, снаряжение, а главное деньги уже здесь или будут в ближайшее время. Восстаньте в пламени и лучах славы, стратег. Пришла пора вершить судьбы.
Будут основаны два легиона обычного состава. Двадцать третий и двадцать четвертый. Итого имперские силы на Севере должны вырасти до семнадцати, а то восемнадцати-девятнадцати тысяч. Последнее зависит от моих способностей по выжиманию всех ресурсов и сил из подконтрольных территорий. Пора было снова браться за дело.
Я собирал отряд для выхода из Мелиодана.
— Энгера нашли? — спросил я у Даруса.
— Да. Он пьян, но согласился поехать с нами. Думаю, его лучше примотать к седлу.
— Если надо, привяжите его хоть меж лошадей, но он мне будет нужен в лагере завтра. Тела похоронили? Венаторы не мешали?
— Похоронили, стратег. Проблем не было. Решили, наверное, не злить нас еще сильнее. Гляньте…
В нашу сторону ехал гонец на взмыленном коне, махая мне рукой. А вот, похоже, и весть о смерти Геноция. Отлично наладили почтовую службу, учитывая скорость оповещения. И это учитывая, что дорога сейчас забита обозами снабжения и рекрутами.
— Стратег! Стратег!
— Я слушаю… — обречённый вздох предшествовал моему ответу.
Убийца скрылся. Идет проверка лагерных слуг, мастеров и всех, кто после отбоя мог свободно перемещаться. Ни торговцев, ни федератов, ни местных жителей в лагерь не должны были пускать. Однако, возможно, убийца проник туда через подкуп.
Пока я все это слушал из города выехал Энгер.
— Мэтр чародей, вы с лошади не грохнитесь? — спросил я, смотря как мага клонит то в одну, то в другую сторону.
— Я и самоконтроль… — с пьяной улыбкой вздохнул маг. — Старые добрые приятели. Мы поддерживаем друг друга в трудных ситуациях.
— Рад слышать. Вы, действительно, можете выявлять ложь?
Отряд двинул от Мелиодана.
— Конечно. Нужно лишь достаточно времени наедине с человеком и свобода в нанесении увечий телу, а главное разуму.
— А… Так вот, что вы имели ввиду. — я уже понадеялся на какой-то волшебный и супер-надежный детектор лжи. — Сойдёт.
— Иногда можно выявить ложь просто слушая сердце и дыхание… — продолжал маг. — Есть нужные чары, но они плохо работают на опытных людях.
— А чтение мыслей есть?
Энгер усмехнулся, чуть не выпав из седла. Его дорожный плащ был заляпан вином.
— Удивительно, но нет. Мы пытались, стратег. Сотни экспериментов. Ксанд проводил самые изощренные ритуалы… Однако, вот загадка, но даже мысли самого отъявленного дурака, слишком сложный шифр для гения. Можно предугадать, понять, но не прочитать напрямую.
— А Лавертия?
— Старушка-ведьма? Она умеет иногда в странные фокусы, но Лав… Она мыслит иначе. Многое чувствует, но сама не может точно выразить. Говорит загадками. Она зверь, стратег. Жестокий, коварный, мудрый и своевольный. Однако не стоит ждать от нее человеческой логики… Придется выведывать правду иными методами. Иногда мы использовали вселение демона. Когда он получает контроль над телом, то и часть воспоминаний может использовать.
Я вспомнил иглу, что Дест приберег для несчастного кучера.
— Демона можно заключить в предмет, тело, желательно человеческое, или воплотить, создав ему совершенно новую оболочку. Последний метод самый интересный.
— Чем же?
— Во-первых, демону не нужно будет адаптироваться к новой оболочке. Его сила и знания сохраняться. Уничтожить подобное чудовище намного сложнее, чем одержимый труп. Жаль такой призыв требует уйму сил, огромного мастерства и времени на подготовку. Так секунду…
Маг наклонился в сторону и его обильно вытошнило на обочину.
— Завтра я буду много страдать… — усмехнулся Энгер, сплевывая и утираясь платком.
— Так зачем столько пить?
— Я не избегаю страданий. Без них вкус жизни неполон. Наш разум действует сравнениями. Без тьмы мы не ценим свет. Без голода…
Маг был снова вынужден прерваться на выплеск содержимого желудка. Однако стоит отдать ему должное: все это он совершал с полным достоинством и без капли стеснения.
— Кажется, вас тошнит от собственной философии. — заметил я и отъехал к началу процессии.
— Стратег, мое приветствие и почет победителю варваров.
Навстречу мне выехал средних лет мужчина в снаряжении центуриона. На броне красовались несколько серебряных фалер, пояс обшит меж бронзовых пластин кожей необычной фактуры, а узор был из шаддинских звезд… Гуманизм процветает. Однако приятно видеть, что в качестве вексиляции мне прислали опытное подразделение.
Всего прибыло три когорты. Две обычных легионерских и одна копейная.
На следующий день ближе к вечеру я воротился в лагерь, где состоялось одно из самых мрачных собраний центурионов. Казалось, мы только что победили, к нам стекались подкрепления, снаряжение и золото, но никакого триумфа не ощущалось. Геноций не должен был умереть так. Пади он под воротами лагеря в недавнем бою, мы подняли бы кубки, похвалили его решимость да принесли жертву богам. Но его жизнь забрала не битва, а нож убийцы. Несправедливо. Жена центуриона Дациниса ожидала суда. Никаких доказательств ее вины по словам венаторов не имелось. Они пытались нас убедить, что это только формальность, которая должна обелить её честное имя, но веры им не было.
Всего их в лагерь прибыло тридцать пять. Неделю назад я был бы счастлив до колик в печени. Такой силой нам точно совладать с любыми монстрами. Но теперь меж пурпурными плащами и легионерами провели черту. Среди моих солдат было много выходцев с Севера, в том числе из Мелиодана. Кроме того расходились слухи про мой конфликт с Сидониусом. После трех побед я приобрел среди войска некоторую популярность. Они верили, что моя персона приносит удачу. Странно, учитывая раны и две близости к смерти. Однако относительно бескровные победы затмевали такие мелочи. Плодились слухи, обрастая подробностями. Очень скоро мне уже приписывалось намерение на Атне жениться. То, что я ее видел буквально два раза, а третий на стене считать не хочу, никого не смущало. Могу только похвалить за сюжет финальной версии этой истории, которую мне выложил Поций. Вышло романтично и трагично. Стратег влюбляется в простую вдову офицера с Лимеса, готов усыновить её ребенка, но в момент, когда они уже собрались официально обручиться вмешивается что?.. Конечно, любовный треугольник. По версии народной молвы Сидониус был страшно в Атну влюблен, а еще страдал от импотенции и в порыве бессильной злобы убил её, чтобы если не ему, то никому. Была версия много хуже… Что Сидониус не импотент, а злобный и коварный содомит, влюбленный уже соответственно не в Атну…
Так или иначе, но теперь солдаты воспринимали его моим врагом. Вслед ему и другим венаторам кричали всякое нехорошее. Охотники на нечисть могли за себя постоять. Теперь их в лагере было тридцать семь и статы у каждого заметно выше среднего солдата. Однако надо было не допустить резни. Не хотел терять солдат об этих молодцев. Кроме того, если мои легионеры таки захотят спросить за убитых в Мелиодане, как поступлю я? У меня был очень большой соблазн в таком случае не карать провинившихся, а просто направить к платкам венаторов три-четыре центурии из усиленной когорты, включая антесигнанов. Чтобы наверняка. А потом написать слезливое письмо о том, как все венаторы геройски полегли отражая приступ вражеской кавалерии. Такая мысль была. И она мне правильной пока не казалась. Я ненавидел Сидониуса, но и уважал его. Он пришел мне на помощь во время первого боя с Гератами. Он приехал сюда выполнять свой долг, зная, что я могу легко расправиться с ним. Это много стоило. В том числе стоило пока унять свою жажду мести. По крайней мере до момента, когда я найду реальных заговорщиков. С ними то церемониться не стану.