Вдруг издали донесся крик:
— Стой!
Рой замер, но Абдул бросился бежать.
— Сюда, Рой, беги, беги.
Прогремел выстрел, и Рой увидел, как его друг споткнулся и упал.
Глава 44
— Я бы узнал вас в любом случае, — сказал Дэн, когда его представили Гиттель. — Вы очень похожи на племянницу.
— Ша! Что за вздор — сравнивать молодую красивую девушку со старухой вроде меня.
— Наоборот, я уверен, Дэвид будет рад, если его жена в старости будет так выглядеть.
Он пригласил их в «Гриль» и торжественно усадил пожилую даму на самое удобное место.
— Садитесь здесь, Гиттель, тут слегка дует от кондиционера.
Пока ждали официанта, он обращался в основном к ней, указывая на знакомых.
— Вон тот тип, что вошел, — владелец фабрики покрышек, хочет открыть здесь филиал. Я с ним говорил в фойе.
Он махнул рукой, фабрикант махнул ему в ответ и кивнул.
— А вон та женщина два-три года назад была председателем хадасской организации.
Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
— А знаете, кто только что вошел? Министр финансов. В прошлом году я брал у него интервью. Интересно, помнит ли он меня.
Министр явно помнил, так как остановился и пошел к их столику.
— Гиттель! Сто лет тебя не видел. Что ты делаешь в Иерусалиме?
— Здравствуй, Боаз. Как Леа? Как девочки? Я здесь на конференции. — Она представила его остальным.
— А что, Ури еще в армии?
— Все еще там.
— Откуда ты его знаешь, Гиттель? — спросила Мириам, когда министр ушел.
— Кого, Боаза? — Она пожала плечами, показывая, что он не такая уж важная персона. — Мы были в одном блоке в «Хагана». — И все же ей явно было приятно, что министр финансов вспомнил ее и был так рад с ней встретиться.
— Я собирался вас представить, — хихикнул Дэн, — а он меня даже не вспомнил.
— Боаз? У него сейчас голова занята другим.
— Это понятно. Он спрашивал о вашем сыне? Он что, в армии? Профессионал, хочет сделать там карьеру?
— Кто знает, чего хочет молодежь? У них решения меняются каждую неделю. Последний раз, когда я его видела, он хотел уволиться. Влюбился в какую-то девицу, и думаю, что у нее насчет него серьезные планы.
— Когда мы с ним увидимся? — спросила Мириам. — Он мой двоюродный брат, а мы здесь уже несколько месяцев…
— Ну, у него не каждую неделю увольнительные. И к тому же он их использует для встреч со своей девушкой. Она живет здесь, в Иерусалиме, и сын мне написал, что хотя получит на следующей неделе отпуск, но поедет не в Тель-Авив, а сюда. Что ты об этом думаешь? Отказываться от родной матери ради какой-то девицы…
— Но если он приедет сюда, — сказала Мириам, — почему ему не зайти к нам, хотя бы на часок-другой? И пусть приведет свою девушку. А ты можешь приехать из Тель-Авива на Субботу. Пусть приведет ее к обеду, и ты, Дэн, приходи.
— Вряд ли получится, Мириам. У нас с Роем большие планы, мы едем путешествовать.
— Ах да, и вы нам собирались об этом рассказать.
— Рассказывать особо не о чем: приятель из посольства устроил дело Роя, и я подумал, что представился случай нам с ним попутешествовать. Все материалы я собрал, а подготовку к печати сделаю, вернувшись в Штаты.
Преждевременно полысевший официант принес меню и изо всех сил старался помочь им с выбором.
— Мадам, я уверяю, вы никогда не пробовали такой паштет, — они послушались и не пожалели. — Поверьте мне, стейк изумителен. — А когда Дэн вместо этого заказал рыбу, официант пожал плечами, словно удивляясь, что есть люди, которые ни во что не верят.
В те минуты, когда он ничего не подавал, официант крутился рядом, наполняя бокалы, поднося Дэну зажигалку, когда тот хотел закурить, поднимая салфетку Гиттель, когда та упала на пол. Беседа текла неспешно. Гиттель говорила о добрых старых временах, а Дэн вставлял свои воспоминания о визитах в Израиль.
Когда официант подал кофе, у стола возник метрдотель.
— Мистер Стедман? Вас просят к телефону. Сюда, прошу вас.
— Это, должно быть, Рой. Простите…
— Очень славный человек, — заметила Гиттель, глядя ему вслед.
Отсутствовал Дэн недолго, а когда вернулся, все увидели, что он расстроен.
— Рой? — спросила Мириам.
— Нет. Извините, мне срочно нужно в Тель-Авив, но пожалуйста, не уходите, поужинайте как следует.
Заметив изумление на лицах, он бросил:
— Роя поймали при переходе границы, — и выбежал вон.
Глава 45
— Пижама тебе идет больше, чем костюм, — мрачно буркнул Дэн. И правда, она не так мялась.
Донехью улыбнулся.
— Ага, она из особого материала: постираешь, повесишь на вешалку, и готово — как из магазина. Мне ее подарила дочь, когда я последний раз был в Штатах. Выпьешь?
Стедман покачал головой. Он молча сгорбился в кресле, сложив руки на коленях и уставившись в пол.
— Прости, что вытащил тебя из постели…
— Я не спал, я читал. Почему ты не сказал, что приедешь, когда звонил?
— Я не думал, что приеду, мы ужинали в «Гриле». Очень славные люди, неловко было их покидать: приятный вечер, хороший ужин, интересный разговор… Но как я мог продолжать приятную беседу, когда Рой — там? Поэтому я извинился и взял такси, вот и не позвонил.
— Все в порядке. Но здесь я бессилен.
Стедман поднял глаза.
— Почему? — Он знал, но хотел поговорить.
— Брось, Дэн. Раньше на него ничего не было. Дружил с арабом — ну и что? Многие американские студенты, да и еврейские, дружат с арабами. Был рядом в момент взрыва — но нашлось правдоподобное объяснение. Никаких скрытых или открытых действий полиция не предпринимала.
— Но они задержали его паспорт.
— Нет, это не так. То есть и ты, и я, и они сами знают, что задержали, но официально он просто утерян.
— Да.
— Но сейчас его поймали на переходе границы, — вздохнул Донехью. — Это преступление в любое время и в любой стране. В стране, где идет война, — это серьезное преступление. А если это переход на сторону противника, то очень серьезное.
— Но он не знал, что переходит границу! — вскричал Дэн.
— Это я тебе так сказал, — поправил Донехью. — Он сказал, что Абдул пригласил его в дом дяди на какой-то большой праздник. Вот они и поехали на север к дяде, а когда почти доехали, то пошли пешком, чтобы срезать. И Рой не очень четко объяснил, почему они вышли из машины: то ли кончился бензин, то ли Абдул угодил в канаву. Согласись, Дэн, все немного надуманно. Твой парень вообще должен быть в университете. А он бросает машину и идет через лес — черт побери, он же не мог не знать, что находится рядом с границей.
— А зачем ему это знать? Держу пари, он там никогда не был, а если за рулем сидел другой, Рой вообще мог заснуть.
— Хорошо, но он быстро прозрел, когда их окружили израильские солдаты. — Донехью склонил голову набок и подумал. — Странно, что их там оказалось так много.
— Думаешь, это ловушка?
— Может быть. Меня бы это не удивило. Во всяком случае, твой парень впервые проявил здравый смысл: остановился и поднял руки вверх. Араб попытался бежать и получил пулю.
— Убит?
— Нет, попали в ногу. Думаю, он им нужен для допроса.
— И конечно, он все свалит на Роя, — горько бросил Дэн.
— Не обязательно. Зачем это ему? Себе он не поможет, да и во всем быстро разберутся. Все это напоминает методы «Шин Бет». Вряд ли они слишком тревожатся за переход границы. Мне кажется, это исходит из Иерусалима, полагаю, они ищут связь со взрывами. А если в них обвинят твоего сына, это будет обвинение в убийстве. Мне жаль, Дэн, но не стоит преуменьшать тяжесть ситуации.
— Да, не стоит, — вяло протянул Дэн.
— Лучше нанять адвоката.
— Ни за что. Ты понимаешь, что это будет значить для Роя, даже если адвокат его вытащит? Араб — герой среди своих, даже евреи это понимают. Но американец, да еще еврей! Как ему жить дальше, представляешь? Нельзя, чтобы он предстал перед судом. Ты должен помочь.
— Не глупи, Дэн. Адвокат…
Стедман молча кивнул.
— Если будет хуже, я найму адвоката. Но сначала… я затем и пришел к тебе.
Донехью встал и налил себе выпить.
— Если это убийство, я ничего не смогу сделать. Даже сам посол не сможет. Нельзя обратиться в правительство суверенной страны и заявить: этот человек убил одного из граждан, но я хочу, чтобы его отпустили.
— Да, ты прав.
— Тогда…
— Слушай, ты можешь узнать, кто этим занимается в Иерусалиме?
— Думаю, смогу, — кивнул Донехью. — А зачем?
— Не знаю. Попробую увидеться с ним и убедить, а что еще?
— Я попробую.
Стедман поднялся и направился к двери.
— Дэн…
Стедман остановился.
— Ты уверен, что он невиновен?
Дэн поколебался.
— Не знаю. Я не хочу об этом думать. — Он повернулся, чтобы идти, затем опять остановился. — Понимаешь, я совсем не знаю своего сына.
Глава 46
Хотя в ежемесячнике «Хаолам» печатались статьи о науке и политике, а также были постоянные рубрики о новинках литературы, искусства и моды, все же он считался иллюстрированным журналом. Фотографии не только сопровождали статьи, они сами по себе были достаточно драматичными, а иногда просто шокировали. И хотя ажиотаж, вызванный взрывом на улице Мазл Тов, уже улегся, обложку очередного номера «Хаолам» украсил снимок Мевамета, лежащего на полу гостиной.
Это было сделано не для того, чтобы вновь поднять интерес к делу; на второй странице в выходных данных поместили всего несколько строк с подписью. Нет, фотографию напечатали, потому что кадр получился уж очень удачный. Мевамет лежал на левом боку в позе эмбриона. Правая рука, протянутая вдоль тела, сжимала бутылку с бренди. Открытые глаза смотрели в пустоту, а с правого виска стекала струйка крови. У фотографии был необычный ракурс — вровень с бутылкой, и человеческая фигура в результате получилась сильно укороченной. В самом низу фотографии дно бутылки отливало радугой, на ней лежал указательный палец убитого, направленный прямо в объектив, а ладонь его сжимала горлышко. Мало того, в центре снимка оказалось запрокинутое лицо мертвеца с открытыми глазами.