| There was no musty smell about this room, as there had been in the library. There were no old well-worn chairs, no tables littered with magazines and papers, seldom if ever read, but left there from long custom, because Maxim's father, or even his grandfather perhaps, had wished it so. | В кабинете не было затхлого запаха, как в библиотеке, здесь не было старых кресел с потертой кожей, не было столов, заваленных журналами и газетами, которые никто не читал, но которые регулярно туда клались, потому что так было издавна заведено по желанию отца Максима, а может быть, и его деда. |
| This was a woman's room, graceful, fragile, the room of someone who had chosen every particle of furniture with great care, so that each chair, each vase, each small, infinitesimal thing should be in harmony with one another, and with her own personality. | Это была женская комната, изящная и хрупкая, комната, хозяйка которой тщательно отобрала каждый предмет обстановки, чтобы любой стул, любая ваза, любая мелочь гармонировали друг с другом и с ней самой. |
| It was as though she who had arranged this room had said: | Казалось, та, которая все здесь устроила, сказала: |
| "This I will have, and this, and this,' taking piece by piece from the treasures in Manderley each object that pleased her best, ignoring the second-rate, the mediocre, laying her hand with sure certain instinct only upon the best. | "Я возьму это, и вот это, и это", - высматривая среди сокровищ Мэндерли то, что ей больше всего нравилось, отбрасывая второстепенное и посредственное, с безошибочным инстинктом завладевая лишь самым лучшим. |
| There was no intermingling of style, no confusing of period, and the result was perfection in a strange and startling way, not coldly formal like the drawing-room shown to the public, but vividly alive, having something of the same glow and brilliance that the rhododendrons had, massed there, beneath the window. | Здесь не было смешения стилей и разноречия эпох, и результатом этого явилось совершенство, но не холодное формальное совершенство гостиной, которую показывают посетителям; в этой комнате странным, поразительным образом пульсировала жизнь, словно на нее падал жаркий, ослепительный отсвет от сплошной стены рододендронов за окном. |
| And I noticed then that the rhododendrons, not content with forming their theatre on the little lawn outside the window, had been permitted to the room itself. | И я заметила, что, не удовлетворившись театром на крошечной лужайке, они проникли в кабинет. |
| Their great warm faces looked down upon me from the mantelpiece, they floated in a bowl upon the table by the sofa, they stood, lean and graceful, on the writing-desk beside the golden candlesticks. | Их большие жаркие лица глядели на меня с каминной полки, они плавали в вазе на столике возле дивана, стояли, стройные и грациозные, на письменном столе возле золотых подсвечников. |
| The room was filled with them, even the walls took colour from them, becoming rich and glowing in the morning sun. | Комната была полна ими, даже стены приобрели густой теплый цвет, зарделись под утренним солнцем их багрянцем. |
| They were the only flowers in the room, and I wondered if there was some purpose in it, whether the room had been arranged originally with this one end in view, for nowhere else in the house did the rhododendrons obtrude. | Других цветов в комнате не было, и я спросила себя, уж не преследует ли это определенную цель, может быть, здесь с самого начала стремились создать именно такой эффект, ведь больше нигде в доме рододендронов не было. |
| There were flowers in the dining-room, flowers in the library, but orderly and trim, rather in the background, not like this, not in profusion. | Цветы стояли и в библиотеке, и в столовой, но это были благонравные, аккуратные цветы где-то на заднем плане, не так, как здесь, не в переизбытке. |