— Еще бы! С ее-то опытом! Наверное, стоило все это кучу денег? Вы не спрашивали? — спросила меня Беатриса.
— Да нет, к слову не пришлось.
— Можно воспользоваться вашей гребенкой? Какие красивые щетки. Вероятно, свадебный подарок?
— Да. Максим подарил.
— Очень красивые. Мне тоже хочется подарить вам что-нибудь. Чего вам хочется?
— Благодарю вас, ничего не нужно.
— Я вовсе не хочу отказывать вам в подарке только за то, что вы не пригласили нас на свадьбу.
— Не обижайтесь на нас. Максим непременно хотел обвенчаться еще за границей.
— Но все-таки, что же вам подарить? Драгоценности вас, наверное, не интересуют? Хотя это необычно. Когда вы будете в Лондоне, обязательно зайдите к моей портнихе, мадам Карру. У нее хороший вкус, и она не станет брать с вас втридорога. Как вы предполагаете, будете вы устраивать большие приемы?
— Не знаю. Максим об этом ничего не говорил.
— Странный он человек. Никогда его не поймешь. Одно время сюда съезжалось столько гостей, что негде было переночевать. А впрочем, вы… Жаль, что вы не ездите верхом и не любите охотиться. Надеюсь, по крайней мере, вы увлекаетесь парусным спортом?
— О нет!
— Ну и слава Богу. Приезжайте к нам, если будет настроение. Я люблю, когда люди приезжают без приглашения. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на письма с приглашениями.
— Благодарю вас.
Мы спустились с лестницы, и Жиль крикнул нам:
— Быстрее, Би! Дождь уже начался. Придется поднять верх у автомобиля. Максим говорит, что барометр сильно упал.
Беатриса наклонилась ко мне и быстро чмокнула в щеку.
— До свидания. Простите меня, если я наговорила много лишнего и задавала бестактные вопросы. — Она закурила и села в машину. — Вы ни в чем не похожи не Ребекку
Автомобиль отъехал, начался дождь, и Роберт бросился на лужайку за стульями и ковриками.
10
— Слава Богу, — сказал Максим. — С этим покончено. Будь проклят этот дождь! Мне нужна прогулка. Я больше не в состоянии сидеть на одном месте!
Он был бледен и взбудоражен. Меня удивило, почему встреча с сестрой так утомила его.
— Подожди, — предложила я, — я сбегаю наверх за пальто.
— Ну нет, если женщина уходит в свою комнату, то это минимум на полчаса. Роберт! Принесите-ка из зимнего сада дождевик для миссис де Винтер. Там их целая куч? — забытых разными гостями. Джаспер! Ну, ленивый лежебока, идем гулять! Нужно же тебе сбросить жир.
Приглашение на прогулку вызвало у Джаспера приступ истерического лая.
— Замолчи, дурак! Где же, наконец, Роберт?
В холл вбежал Роберт и принес мне длинный предлинный дождевик. Времени посылать за чем-либо другим не было, и я храбро зашагала в нем по лесу рядом с Максимом. Впереди несся Джаспер.
— Я редко вижусь с родственниками, — сказал Максим, — но этих встреч мне надолго хватает. Беатриса прекрасный человек, но она действует мне на нервы.
Я не поняла, в чем он обвиняет сестру, но предпочла промолчать. Может быть, он до сих пор не может простить ей разговор о его здоровье перед ленчем?
— Ну, а ты какого о ней мнения?
— Мне она понравилась… Со мной она очень приветлива.
— О чем вы беседовали в саду после ленча?
— Право, не помню. В основном, говорила я: рассказывала ей о миссис ван Хоппер и о том, как мы с тобой познакомились. Она сказала, что я совсем не похожа на то, что она ожидала.
— Чего, собственно, она могла ожидать?
— Насколько я поняла, легкомысленную разряженную куколку.
— Беатриса иногда бывает ужасно глупой, — проворчал он, — немного помолчав.
Мы поднялись на холм, возвышавшийся над лужайкой, и вошли в лес, густой и темный. Под ногами хрустели сучья и шуршала прошлогодняя листва. Джаспер уже утомился и медленно шагал рядом с нами, принюхиваясь к земле.
— Нравятся тебе мои волосы? — спросила я.
Он удивленно взглянул на меня.
— Смешной вопрос… Конечно, нравятся. Чего ради ты спрашиваешь об этом?
Мы вышли на открытое место. Тропинка раздвоилась. Джаспер без колебаний повернул направо.
— Джаспер? — окликнул его Максим. — Не туда.
Пес вилял хвостом, но не шел за нами.
— Почему он хочет идти в ту сторону? — спросила я.
— Вероятно, привычка. Тропинка ведет к бухте, где мы прежде держали лодку. — И он повернул налево.
Пес последовал за нами.
— Эта тропинка приведет нас в долину. Я тебе о ней рассказывал. Там полно азалий. Не обращай внимания на дождь, он усилит аромат цветов.
Он снова стал спокойным, веселым Максимом, какого я знала и любила. Он рассказывал о мистере Кроули, какой это хороший и преданный человек и как он любит Мандерли. «Вот сейчас хорошо, совсем, как в Италии?» — подумала я, крепко прижимая к себе его руку.
Меня продолжали волновать его отношения с сестрой. Почему он так выходил из себя в ее присутствии и как понимать ее слова, что рассерженный Максим становится опасным? Я знала совсем другого Максима: пусть с изменчивыми настроениями, иногда рассерженного, но всегда сговорчивого. Не злого и не вспыльчивого. Может быть, она преувеличивала?
— Мы пришли. Взгляни.
Мы стояли на вершине холма. Тропинка вела в долину, по которой протекал веселый ручеек, на его берегах росли азалии и рододендроны, но не пурпурные, как на въездной аллее, а белые, розовые и золотистые; не самодовольные великаны, а скромные, благоухающие. Здесь было очень тихо, слышны были лишь журчанье ручейка и шум дождя.
— Мы называли это место «Счастливой долиной», — произнес Максим низким приглушенным голосом.
И вдруг мы услышали птичьи голоса: сперва один, потом другой и вот зазвучал целый хор.
Так вот оно какое, это таинственное Мандерли!
Я забыла мрачную въездную аллею, пустынный дом и эхо, недружелюбно отзывавшееся на мои шаги, таинственные запахи теперь уже нежилого западного крыла, его зачехленную мебель и пугавшее меня прошлое.
Мы спустились по тропинке, вошли под цветочную арку и, тесно прижавшись друг к другу, прошли под ее сводами. И когда мы наконец смогли выпрямиться, я стряхнула с себя капли дождя и увидела, что мы в маленькой бухте, а под нами с шумом разбиваются о берег морские волны.
— Ну, как тебе понравилось внезапное появление моря? — спросил Максим. — Для всех это бывает неожиданным. — Он поднял с земли камень, швырнул его в море и приказал Джасперу принести.
Тот радостно помчался, и уши его развевались от ветра. Прилив, видимо, закончился, но кое-где крупные каменные глыбы не были покрыты водой.
Мы спустились к самому берегу и принялись бросать в море плоские камешки. Джаспер не возвращался, хотя мы ему и свистели. Я с опаской посмотрела на скалы, торчащие среди волн.
— Упасть в море он не мог, — сказал Максим, — мы бы увидели его. Джаспер! Дурак! Куда же ты делся?
— Может быть, он вернулся в Счастливую долину?
— Джаспер! Джаспер? — продолжал звать Максим.
И вдруг мы услышали короткий и отрывистый лай справа от нас.
— Слышишь? — спросил меня Максим.
Я начала карабкаться на скалу по направлению к морю, где слышался собачий лай.
— Вернись, — предложил Максим, — мы пойдем другой дорогой. Этот глупый пес сам о себе позаботится.
«А может быть, он упал и расшибся?» — подумала я.
— Позволь мне слазить за ним. Это же не опасно? Он там не может утонуть?
— Оставь его в покое. Он отлично знает дорогу домой. Я сделала вид, что не слышу, и продолжала карабкаться на скалу. «Бессердечно так бросить собаку на произвол судьбы», — возражала я про себя Максиму.
Наконец я влезла на скалу и глянула вниз. Там была другая бухта, более широкая. В море вдавался небольшой каменный волнорез, и был устроен причал. Но лодки не было. На берегу стояло низкое и длинное здание, не то коттедж, не то лодочная станция. На песке сидел какой-то рыбак, а Джаспер носился вдруг него, отчаянно лаял и хватал его за ноги.
— Джаспер? — крикнула я. — Иди сюда!
Но он только махнул хвостом. Мужчина обернулся. У него были крохотные бессмысленные глазки идиота и мягкий красный рот.
— Здравствуйте, — сказал он. — Грязно сегодня.
— Здравствуйте. Погода действительно неважная.
— Вы пришли ловить креветок? — он рассматривал меня с интересом. — А их здесь совсем нет.
— Иди сюда, Джаспер! Уже поздно.
Но на пса нашел дух противоречия. Возможно, на него так подействовал свежий морской ветер. Он и не собирался следовать за мной.
— Нет ли у вас веревки? — спросила я.
— Э?
— Нет ли веревки? — повторила я.
— Креветок совсем нет, хоть я и сижу с самого утра.
— Мне нужна веревка, чтобы привязать собаку.
— Этого пса я знаю. Он пришел из господского дома.
— Собака принадлежит мистеру де Винтеру, я хочу отвести ее домой.
— Она не ваша.
— Она принадлежит мистеру де Винтеру.
Я пошла в дом, надеясь найти какую-нибудь веревку. Дверь оказалась незапертой. Я ожидала увидеть там канаты, якоря, весла, а увидела хорошо обставленную жилую комнату. Большой диван, стол, несколько стульев, полка с посудой, книжная полка. Но все покрыто толстым слоем пыли, запущено. В углах паутина, на стенах плесень. Обивка на диване и стульях порвана. В другом конце комнаты дверь. За ней я и нашла то, что ожидала: паруса, весла, якоря.
На полке лежал большой моток веревки и рядом — нож. Я отрезала нужный мне кусок и вышла из дома. Рыбак молча наблюдал за мной, а Джаспер сидел рядом с ним.
— Иди ко мне, Джаспер! Иди, мой хороший песик!
На этот раз он позволил мне привязать веревку к ошейнику.
— Я нашла веревку в коттедже, — сказала я рыбаку. — До свидания.
— Я видел, что вы входили в дом.
— Все в порядке. Мистер де Винтер не будет возражать.
— А она больше не приходит сюда.
— Да, да, не приходит.
— Она уплыла в море и больше не вернется.
— Не вернется.
— Я ведь никому не рассказывал об этом.
— Да, да, конечно. Не беспокойтесь об этом. Я направилась обратно. Максим стоял на скале, засунув руки в карманы.