— Тут еще один ребенок потерялся, — мужчина с усталостью протер лицо, — тоже девочка. Ищем, Ян Даниилович. Всех ищем.
И если местная охрана искала по камерам, в записях которых за сегодняшний день, как я поняла, только и были одни дыры, то спецы, которые приехали со Степаном следом за нами, тут же рассредоточились по всей территории и начали опрашивать прогуливающихся жильцов.
Но повезло лишь мне. Милая женщина с собачкой на руках указала на подъезд:
— Две девочки туда забежали буквально с минуту назад.
Бестужев ругнулся где-то позади меня, а затем двинулся к указанному подъезду. Притормозил у него и задрал голову вверх, начав ругаться еще сильнее.
— Ключей нет, — хмыкнул он, когда я подошла ближе и взяла его за локоть. — Это мой подъезд, а ключей нет.
— Ну так пусть охрана откроет, — насупилась я и огляделась по сторонам.
— Нет, ты не поняла. Ключи должны быть, а их нет. Лика, — Ян усмехнулся, — видимо, она их стащила.
И даже отсутствие ключей нас не замедлило, уже пару минут спустя мы с Яном влетели в его квартиру. В коридоре была незнакомая мне девочка, на вид — ровесница Лики. Она, увидев нас, ахнула и отступила к стене. Бестужев же, казалось бы, даже не обратил на нее внимания. Откуда-то из глубины квартиры донесся Ликин голос:
— Нашла! Иди сюда!
Звала Лика, судя по всему, свою новую подружку, только на звук ее голоса рванул Ян. Я немного от него отстала, а когда нашла свою девочку в объятиях Бестужева, и вовсе оторопела, потому что Лика в правой руке держала фарфоровую кошку, а позади нее на невысоком столике стояла половина нашей с ней коллекции.
Я со всей силы прикусила губу, лишь бы не разрыдаться. Скорее всего, Лика утащила столько, сколько смогла поднять. А раз она забрала своих кошек, значит, это не просто бунтарский побег. Это желание показать нам, где и как она хочет жить.
Я зажмурилась, прислонилась к стене, совершенно не чувствуя ног — и опоры под ногами тоже не чувствуя. В груди словно что-то разрывалось. Хотелось горько и громко зарыдать. Отчаянно — так, как было у меня всего раз в жизни. Только вот три года назад я понимала, что мне надо держаться ради Лики, ведь у нее, кроме меня, никого не было, а у меня была она. Теперь же… теперь у Лики есть папа, а вот у меня совершенно никого.
Я с силой заставила себя открыть глаза и тут же протерла щеки. Удивительно, что и они, и глаза были сухими. А боль все так и стояла в груди, спазмами сдавливая ее.
Ян тихо что-то говорил вцепившейся в него Лике, а затем развернулся и пошел в коридор. Лика сначала шла за ним, а на пороге остановилась и сама обняла меня. Я несмело… словно не имела на это больше никаких прав, положила руку на ее голову и провела пальцами по тугим косам.
Умеет все-таки Маринка косы девочкам плести. А я и тут оказалась никудышной матерью.
Прически делать не умею, готовить тоже не умею, кошку завести не могу…
— Как тебя зовут? — требовательный голос Яна, раздавшийся из коридора, привел меня в себя.
Нельзя же так с ребенком! Это, скорее всего, и есть та самая вторая потерянная девочка. И она, наверное, напугана сейчас не меньше нас всех! Я приобняла Лику за плечи, так ничего ей и не сказав, и пошла с ней в коридор.
Только вот девочке моя помощь явно не требовалась.
— Я Мария Скольникова, — надменно, почти по-королевски произнесла девчонка, да еще и бровь одну выгнула.
— Дай-ка мне свой телефон, Мария Скольникова.
— Зачем это?
— Родителям звонить буду. — Ян протянул девочке руку ладонью вверх. — Мария Марковна, я правильно понимаю?
— Нет. Марк мой дедушка. Я Романовна.
— А разве у Романа есть… — начал Ян и тут же осекся. Должно быть, вспомнил в этот момент, что и он сам о существовании Лики узнал только пару недель назад. — Отлично. Телефон свой давай. Я все равно найду номер твоих родителей, но так будет быстрее. И, следовательно, лучше для тебя. Потому что чем дольше тебя ищут родители, тем дольше они волнуются, а чем дольше они волнуются, тем сильнее будет наказание.
— Наказание? — пискнула Лика, сильнее вжимаясь в мои ноги.
— Да, Лика, — жестко проговорил, Ян, не оборачиваясь, — тебя это тоже касается.
Маша тут же отдала Яну телефон, достала его из кармана, включила, разблокировала и отдала. А уже через пять минут в квартире появился симпатичный молодой мужчина. Он сначала крепко обнял дочь, подхватил ее на руки, благодарно пожал Яну руку, кивнул нам с Ликой и быстро покинул жилплощадь Бестужева.
— Ты его знаешь? — спросила я, почувствовав неловкость, как только дверь за отцом Маши закрылась.
— Холдинг его отца строил несколько моих ресторанов, но не переводим тему. — Ян сложил руки на груди и подошел к нам с Ликой. — Я внимательно тебя слушаю.
— Ян… — шепнула я, чувствуя, как Лика испугана. Она притаилась, опустила голову вниз, да и вообще…
— Еще раз, Лика, что это было? — Бестужев и внимания на меня не обратил. — Ты же уже не маленькая, ты все прекрасно понимаешь. И у каждого поступка имеются последствия. Ты шла одна пешком по большому городу, и с тобой могло случиться все что угодно, — Ян говорил тихо, но от его голоса, точнее, от его слов по моей спине забегали липкие мурашки страха. Ведь с ней и правда могло случиться все что угодно.
— Я прекрасно выучила дорогу! Тут недалеко, — резко выбросила Лика, а затем тут же потупила взгляд и опять опустила голову.
— Отлично. — Ян кивнул, достал телефон и набрал на нем чей-то номер. — Степ, отправь ко мне кого-нибудь из парней, кто с кошками ладит.
Лика всхлипнула, а затем уже и шмыгнула носом, тогда я сильнее обняла ее за плечи, а сама огляделась по сторонам, только сейчас вспоминая, что в этой квартире должна жить кошка, а я ведь ни разу не чихнула за все это время.
— Я… — все-таки заговорила Лика. — Ты сам сказал, что хотел, чтобы я жила с тобой!
— Для этого не нужно было воровать мои ключи!
— Я их не воровала, я их одолжила.
— Прекрасно… — Ян глубоко вздохнул и опять вернул себе более спокойный тон. — Ты их одолжила, но ты могла сказать мне, что хочешь остаться у меня. К чему эта самодеятельность? Нервы нам с Майей потрепать или что?
— Так я хотела, чтобы мама приехала сюда со мной. Я без мамы не хочу-у-у!! — закричала Лика, в конце своей фразы переходя уже на всхлипы.
Я шумно выдохнула, практически проталкивая воздух сквозь стиснутые зубы. Ян же нехорошо прищурился, кивнул и отвернулся от нас. В этот момент в квартире как раз появился уже знакомый мне парень. С ним я разговаривала у входа в детский сад.
— На втором этаже, в дальней правой комнате, сидит кошка. Отвези ее к моей матери, — зло, но как-то устало, что ли, проговорил Ян.
— Ты запер ее в моей комнате? — ахнула Лика.
Ян ничего не ответил, он оттянул галстук, а затем снял пиджак, разулся и пошел вон из коридора.
— Ян, — окликнула его я.
— Располагайтесь, — мужчина развел руками, — кошки скоро не будет, но, пока не придет домработница, в комнату Лики лучше не заходи.
— Не… не надо кошку… — я сглотнула, — из-за меня.
— Кошка не из-за тебя, — твердо проговорил Ян. — Кошка — это Ликино наказание. И она все поняла. Правда же, Лика? — Ян перевел взгляд на дочь, я тоже, и Лика действительно кивнула, а затем вырвалась и побежала к лестнице.
Я шагнула вслед за ней, но Ян схватил меня за руку.
— Не нужно.
— Да как ты… — Я попыталась вырвать руку.
— Не потакай ей. Сегодня она сбежала из садика, а завтра что? Под поезд прыгнет? На крышу залезет, когда не получит желаемую игрушку?
И как бы горько ни было слышать его слова… осознавать их значение, Ян был прав. Я прикрыла глаза и кивнула, соглашаясь с ним. Хотя сердце рвалось к Лике. Оно… мое сердце все еще помнило ту боль от осознания, что я не нужна моей любимой девочке. Но сейчас… сейчас Ян был полностью прав, а я настолько раздавлена и потеряна, что сама потянулась к губам мужчины для поцелуя.
Глава 19
Желаемого эффекта я добилась слишком быстро. Поцелуй с Бестужевым увлек меня настолько, что все мысли о Лике и боль, что я испытывала еще мгновение назад, притупились. Они не прошли и не пропали без следа, нет-нет. Но они стали значительно слабее, еле различимы.
Зато весь тот ураган чувств, который обрушился на меня вместе с мужскими губами, был таким сильным, что казалось, другим эмоциям в моей душе вот-вот не останется места.
И да, в поцелуе теперь вёл Ян, он не позволил мне лидировать, подхватил мою инициативу и начал меня атаковать. Только вот руки его опустились на мои плечи да там и замерли. И мне это не нравилось. Сильно не нравилось. Хотелось растормошить Бестужева. Хотелось, чтобы он обнял меня крепче и… да, черт его возьми, опять сжал мои ягодицы.
Мне понравилось в прошлый раз! Очень понравилось.
А потому я сама прижалась крепче к Яну, запустила пальцы в его волосы, а второй рукой, да… второй рукой залезла к нему под пиджак и попыталась выдернуть из-под брюк рубашку. Мои намерения были просты и очевидны, и все же Ян не сжал меня в своих объятиях крепче, он перехватил мою ладонь, которая, между прочим, уже почти справилась с поставленной задачей и почти вытащила рубашку.
Ян крепче сжал мое запястье, отвёл в сторону от себя мою руку, а затем поступил по-настоящему кощунственно — он разорвал наш поцелуй.
— Тише… — шепнул он мне в макушку, прижав мою голову к своей груди. Ян глубоко и часто дышал, но несмотря на это медленно и успокаивающе поглаживал меня по голове.
— Я, конечно, понимаю, что повторение — мать учения, — сквозь сжатые зубы почти прорычала я, — и все же…
— Все же, — перебил меня мужчина, — давай ты для начала разберешься в себе и не будешь совершать необдуманные поступки.
— Это какие такие необдуманные? — Я попыталась отстраниться от Яна, но куда там, он вцепился в меня такой хваткой, буквально впечатывая в свою грудь, что выбраться из этих крепких, но в то же время нежных объятий было мне не под силу.