Стульев было мало, только у глухой торцовой стены, и все заняты: какие-то угрюмые бабешки влипли в них намертво и вставать не собирались. Во анекдот! И чего пришли, за что по рупь с полтиной платили?
Дарья для разгона потанцевала с Лешим, потом втроем независимо постояли у стены. Хохмили. Смеялись. Составляли представление.
Спустя время велели Леньке отойти — торчит рядом, как пугало, женихов отгоняет. Леший обиделся:
— А тогда на черта сюда тащили?
Надин невозмутимо ответила:
— Ты сюда чего шел? Бабу искать? Вот и ищи.
Это была уже хохма, а при хохме отступать не полагалось. Леший с угрозой проговорил:
— Вот так, значит? Ладно. Ладно. Вы так, и мы так. Только чтобы потом без скандалов.
Ворча на ходу, он отправился искать бабу. Надин сказала:
— Ну вот мужик и пристроен, теперь можно делом заняться.
Они стали разглядывать мужчин, прикидывать варианты. Одного одобрили обе сразу: рослый блондин с крупным грубоватым лицом стоял у окна, облокотившись на подоконник, от его вызывающе белой куртки веяло уверенностью и почти курортной свободой. Какая-то в кружевах разлетелась к нему на белый танец. Он поглядел на нее с недоумением, танцевать пошел, но едва кончилась музыка, бросил посреди зала и вернулся к своему подоконнику.
— Ценит себя! — неодобрительно заметила Дарья.
— А ты думала, — спокойно отозвалась Надин, — такие собой не дешевят.
— А тогда чего сюда притащился?
— Мало ли… Может, жена ушла, пятая или шестая. Или в жилплощади нуждается. А то просто в общежитии отловили — помнишь, эта, у входа… Да ладно, тебе-то что? Притащился, и слава богу. Вот будет опять белый — беги, пока не обогнали.
— Чести много.
— А для хохмы.
— Разве что для хохмы…
Этот вариант Дарью устраивал, он не касался достоинства.
Но следующий танец был не белый, и их обеих пригласили. Почти одновременно подошли двое, Надин взял тот, что посимпатичней, а к Дарье подкатился, щуплый мужичишка, одетый, правда, модно и дорого, в серую импортную куртку с замшевой грудью и вязаными рукавами. Чести, что и говорить, было не много, но Дарья почувствовала себя уверенней: уж лучше танцевать с кем придется, чем дурой на выданье жаться у стены.
Несмотря на мелкую конституцию, кавалер выплясывал умело и даже порывался выделывать какие-то фигуры. Дарья не поддалась: и не дискотека тут, и она не девочка. Она вообще считала, что надо вести себя соответственно возрасту, ну, может, лет на пять меньше, ну на десять. А пенсионерка под пионерку — смешно и больше ничего.
Видимо, кавалер оценил ее сдержанность, потому что спросил вежливо и даже с робостью:
— Простите, как вас зовут?
Она глянула на него высокомерно, выдержала паузу и только тогда назвалась. Он тоже представился.
— Георгий. Можно Жора.
Слегка кивнув, Дарья приняла это к сведению — ни Георгием, ни Жорой называть его она не собиралась. Но когда танец кончился, кавалер удивил — он не повел ее к Надин, а прямо среди зала спросил:
— Слушай, ты врать — умеешь?
Дарья даже растерялась — ишь ты, так сразу и на «ты». Но автоматизм сработал, ответила надменно:
— А я вообще никогда не вру.
— Ну, таких людей не бывает, — отмахнулся Жора, — все врут, даже я иногда. Лучше скажи — сейчас не врать можешь?
Ей стало любопытно, и она ответила:
— Ну, допустим, могу. А что?
— Тогда давай поговорим.
— Ну давай, — согласилась Дарья. Хохма так хохма.
— Ты зачем сюда пришла?
— Интересно… А ты зачем?
— Да ты не обижайся, — успокоил он, — ведь не так просто пришла, верно? И я не так. Сюда просто не приходят. Так чего темнить? По-моему, лучше честно, на вранье только время уходит, и больше ничего. Все равно же все понятно. Ты вот, например, замуж думаешь, да?
— Интересный разговор, — сказала Дарья, — мало ли чего я думаю.
— Да ты не темни, зачем темнить-то?
— Ишь ты, — она посмотрела на него, — сам-то темнишь.
— Я? Да где я темню? Я прямо говорю: нужна жена. Жена и пацан.
— Ишь ты, пацана ему!
— Можно и девку, — согласился Жора. — В общем, ребенок. Есть готовый — пожалуйста. Я человек прямой: понравится женщина — ноу проблем. И сразу пропишу.
— А чего это тебе так пригрело? — осуждающе поинтересовалась Дарья. Мужичонка был ей безразличен, но не понравилось, что он в первом же разговоре так араписто все обещает. Сам дурак или дуру ищет?
— Обстоятельства, — сказал Жора. И чуть помедлив, объяснил: — Ломают нас. Дом ломают.
— Та-ак, — протянула Дарья, — надо же!
— Чего — так? Ну чего — так? — заторопился Жора. — Я же не из-за этого. Давно жениться хотел, я по натуре вообще человек семейный. Теперь просто срочность появилась.
Уже заиграли новое, может, даже белый танец — Надин делала Дарье знаки. Но нельзя же было посреди разговора взять и уйти: это было бы грубо, а грубость Дарья не уважала. Какой бы человек ни был, а грубить не надо, этим никогда ничего не добьешься, только покажешь плохое воспитание.
— Ну так как? — спросил Жора.
— Чего — как?
— Встретимся еще?
— Зачем?
— Темнишь все, — проговорил он неодобрительно. — Встретимся, сходим куда-нибудь.
— Ну и ну. Быстрый!
— А чего особенного? Все ведь так женятся. Познакомятся, встретятся, а там уж смотрят, годятся друг другу или нет. Чего ж тут смешного? Что честно говорю, как есть?
Теперь Дарья не жалела, что именно этот щупленький позвал ее танцевать. Что, что, а хохма получалась. Будет, что Надин рассказать.
— М-да, — Дарья наморщила лоб, — подумать надо.
— Думай, — согласился он. — Это ведь не тапочки купить. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю…
— А чего именно ко мне подошел? — полюбопытствовала она. — Подруга-то моя поинтересней.
Жора подумал немного:
— В физиономии у тебя есть что-то порядочное.
Дарья устыдилась. Человек к ней по-хорошему, открыто, тоже ведь проблемы у мужика. А она ему мозги пудрит… Вздохнув, она серьезно сказала:
— Вообще-то мне и думать нечего. Я тебе не гожусь.
— Это почему?
— Тот же самый вариант: вас сносят, нас выселяют. Самой бы кого прописать.
— Ты смотри, как столкнулись.
— То-то и оно. Так что не трать время, ищи еще. Вон их сколько.
— Да, — задумался Жора, — выходит, тебе тоже супруг нужен. А то и с пацаном. Ребенка нет?
— Был бы, чего бы я сюда шла.
— А если мужик с ребенком?
— Какой мужик, какой ребенок.
— Да нет, это я так, — пояснил он, — у меня ничего конкретного. Просто думаю, какой вариант тебе получше… Тебе муж нужен какого типа?
— Не бери в голову. Какой нужен, такому я не нужна. Обойдусь. Рожу, и все.
— От кого?
— Посмотрим… Ладно, действуй, счастливо тебе.
Она пошла к Надин. Жора позвал уже вслед:
— Даш!
Она обернулась. Надо же — уже приятель, Дашей зовет…
— У тебя коммуналка? — спросил он.
— В чем и вопрос.
— И у меня коммуналка, — грустно сказал Жора.
Надин встретила ее упреком:
— Ну ты чего ж? Как раз было белое танго.
— Заболтал мужичок.
— Серьезные намерения?
— А ты думала! Деловой. Завтра в ЗАГС, послезавтра прописка.
— Так чего ж ты?
— Был бы росточком побольше…
— Ну уж с тебя-то будет.
— Ага. На коньках и в кепке.
Надин показала глазами в сторону:
— Леший-то, смотри, успехом пользуется. Уже третью кадрит. Ценится мужик, хоть в аренду сдавай. Большие деньги можно сделать.
Леший словно почувствовал, что разговор о нем, издали глянул на жену и скорчил рожу: мол, хотела хохму, вот и получай. Надин шевельнула ладошкой, мол, давай, давай, и обернулась к Дарье:
— Зря надеются бабоньки, не среагирует. Совсем домашний стал. Стареет, что ли, мужик? Раньше так и норовил налево, а теперь лучше телик поглядит.
Дарья всегда завидовала невозмутимости подруги, позавидовала и сейчас. Ну держится! И никогда не поймешь, где всерьез, где развлекается. Дарья пыталась даже ей подражать, но не получалось, медленно думала, а у Надин нужные слова прямо от зубов отскакивали. Вообще Дарье нравилось в подруге все. Когда нападала мечтательность, будущая жизнь виделась именно как у Гаврюшнных, чтобы тоже тесно и уютно, и чай на кухне, и телик в спальне, и муж чтобы походил на Леньку, и пацан, как Кешка. Дружно жили Гаврюшины, дружно и весело, вот бы все так…
— Твой-то совсем застоялся. — Надин кивнула в сторону намеченного блондина. — Чего томишь мужика?
— Подождет, — так же небрежно, через губу, ответила Дарья, словно блондин у своего подоконника и впрямь только тем и занимался, что ждал ее, — да и морда, гляди, какая-то надутая.
— Тебе на эту морду смотреть одну ночь…
Танцы, надо сказать, были паршивенькие, бабы в основном вертелись друг с другом. Дарья с Надин до такого убожества, естественно, не опускались, и у них хватало времени обсудить Дарьиного блондина, который, правда, и не подозревал, что уже рассмотрен и распределен.
Тут вновь возник щуплый Жора и киношно-банальным полупоклоном предложил свои услуги. Все было бесперспективно, но Дарья пошла: во-первых, нехорошо было без причины отказывать, во-вторых, понимала, что когда женщину приглашают, ее акции растут. Дарья заметила, что туфли у Жоры на толстой подошве да еще на каблуках. Она чуть не расхохоталась — ну деятель, по сантиметру росточек натягивает! Он был, конечно, повыше нее, но не намного. Не так, как ей нравилось. Впрочем, в танго он вел умело, рука твердо лежала на талии — какой ни есть, а мужик.
Он почти сразу спросил:
— Ты сколько получаешь?
— А тебе зачем? — на всякий случай потянула она.
— Тайна, что ли?
— Зачем тайна? Мне хватает. — Он молча ждал, а она ответила: — Если с премией, двести.
— Нормально, — одобрил Жора, — для женщины вполне,
— А сам что, академик?
Он с достоинством возразил:
— Не знаю, как академики, а доктору наук вполне взаймы дам.
Это было уже любопытно. Дарья спросила: