– Ты прав, – согласилась она, – но…
– Никаких «но», – безапелляционно заявил Гордеев. – Я сам сообщу твоей маме, что с тобой всё в порядке. – Скривился недовольно, но добавил: – И подруге твоей позвоню. А ты лежи и отдыхай! Я со всем разберусь. Будь уверена!
Он поднялся, уже планируя, как будет «разбираться». И начнёт с тех, кто помог Катерине похитить Веденееву. Охране тоже достанется. Вероника, легко прочитав мысли по его лицу, попросила:
– Прошу, не нужно действовать сгоряча. – Когда Гордеев посмотрел на неё, пояснила: – У тебя вид, словно сегодня кто-то потеряет работу…
– Или голову, – смеясь, вошёл в палату Жуков. Он хлопнул покачнувшегося Гордеева по плечу и добавил: – Десять лет прошло, а он не изменился! И бесполезно удерживать, уж поверь. Проще потом забинтовать разбитые кулаки.
– Ты чего несёшь? – нахмурился Гордеев и мельком глянул на обеспокоенную Веронику. – Не видишь, что пугаешь её?
– Ну разве не приятно, что женщина за тебя переживает? – подмигнул Богдан.
– Нет, если ей нельзя волноваться! – Всеволод взял руку Ники и, прижав к губам, приказал: – Не слушай его, он преувеличивает.
– Преувеличиваю? – хохотнул Жуков и покачала головой. – Скорей преуменьшаю. – Он посмотрел на Веронику, которая старалась не упустить ни слова. – Этот правдолюбец так ненавидит ложь, что в университете…
Гордеев с проклятиями зажал рот другу и потащил его из палаты. Надеясь, что улыбка его не напоминает оскал, кивнул Веронике:
– Лежи и отдыхай! Всё ясно?
– Яснее некуда, – тихо рассмеялась женщина, – босс.
Всеволод сжал челюсти – эх, над обещанием измениться ещё работать и работать! Вытянув Жукова, он хлопнул дверью и погрозил другу пальцем:
– Придержи язык! Лучше расскажи, что с Костей.
Жуков мгновенно посерьёзнел, голос стал сухим.
– Порадовать пока нечем. Нужно провести ряд тестов и…
– Так займись делом, – подтолкнул его Гордеев.
И сам же последовал своему совету. У клиники уже ожидал Поляков на роллс-ройсе, и Всеволод, полный жажды мести, велел ему ехать в торговый центр. Сейчас ночь? Гордеев одолжил сотовый водителя – один звонок, и двери бутика будут открыты! Желая мести, он не желал тратить ни минуты.
Жуков прав, Гордеев ненавидит ложь и удары в спину и не простит Катерине её поступок. После того как переоделся в новый костюм, мужчина вызвал адвокатов и приказал Алексею, чтобы охранники ожидали его на рабочем месте в полном составе.
У здания офиса он заметил сжавшуюся фигурку и, узнав в дремлющей женщине Инну Михайловну, выругался сквозь зубы. Схватив маму Вероники под локоть, потащил её, едва проснувшуюся, внутрь.
– Вы же заболеете! Как в голову пришла мысль спать на улице?
– Я вас ждала, – дрожа, простонала женщина. – Вы не знаете, где моя Ники? Её даже полиция не может найти! Моя девочка беременна и одинока… – Инна Михайловна всхлипнула. – Из-за вас её бросил муж! Миша, он…
– Он в Черногории, – не выдержал Гордеев и потянул рыдающую почти тёщу к лифтам. – А Вероника в клинике Жукова. Решите сейчас, кто для вас важнее: родная дочь или мужчина, который похитил её и собирался насильно лишить ребёнка. Скажите, чтобы я знал, нужно ли мне защищать Веронику ещё и от её собственной матери!
– О чём вы говорите? – ахнула Инна Михайловна.
– Решайте быстрее, мне некогда! Я ещё придушил не всех змей, которым наш с Никой ребёнок поперёк горла.
Гордеев, втащив её в лифт, нажал кнопку и, пока они поднимались, молча ждал. Женщина осторожно высвободилась из его хватки и, отряхнув одежду, посмотрела в пол. Она словно боялась поднять глаза, стыдилась самой себя. Возможно, мать Вероники осознала, что зять её не такой уж белый и пушистый, как она искренне считала.
Всеволод вышел из лифта и сухо предложил:
– Можете воспользоваться моей машиной, если хотите навестить дочь. Я предупрежу Жукова, вас пропустят.
Когда слова вырвались, Всеволод пожалел о них. Нельзя подвергать Веронику стрессу, а её безумная мать – стресс в кубе! С другой стороны, Ника сильно волнуется и, возможно, увидев мать, станет спокойнее.
Инна Михайловна вскинула голову и, прижав сцепленные руки к груди, воскликнула:
– Золотой вы человек! Спасибо за Нику!
Двери лифта закрылись, и Гордеев усмехнулся: да-да, «золотой». Направляясь к своему кабинету, около которого его ждали адвокаты и люди из службы охраны, он готовился к долгой и напряжённой ночи. Охота началась.
***
Вероника сердечно попрощалась с мамой и, когда она ушла, села на кровати. Открыла коробку с домашним обедом и покачала головой: мамулю не исправить! Жуков же лично дал ей список запрещённых продуктов, но мама упрямо готовила для дочери то, что Ника любит. Уже неделю она приходила в клинику по три раза в день, и никакие уговоры, что кормят тут замечательно, не действовали.
Вероника закрыла коробку и отставила в сторону. Глянув на новенький сотовый, – один из трёх, подаренных Гордеевым «с запасом», – прикинула, что скоро должна забежать Юлька. Подруга, которая навещала её каждый день, с удовольствием забирала «неправильную» еду.
Судя по тому, что пополневший и довольный Василий, проезжая мимо клиники Жукова, каждый раз включал сирену и ждал, пока Ника выглянет, чтобы приветливо помахать ей, еда доставалась именно ему. Замечая, как посматривают медсёстры и доктора клиники, Ника уже всерьёз задумывалась, как бы исключить себя из этой цепочки.
Дверь открылась, и улыбающаяся Галина внесла букет белых роз. Поставила их в вазу, предварительно вынув оттуда вчерашний букет, и протянула пациентке подарочный пакет.
– От господина Гордеева!
Вероника поблагодарила и, открыв подарок, полюбовалась изящным браслетом с голубыми сапфирами. На открытке размашистым почерком Гордеева было выведено «Подойдёт к твоим глазам».
С грустной улыбкой Ника отложила коробочку к десятку подобных и покачала головой: лучше бы хоть раз сам пришёл. С каждым днём женщина всё сильнее скучала по своему суровому и неулыбчивому боссу. Полгода они проработали бок о бок, даже по выходным Вероника привыкла видеться с ним. Она и подумать не могла, что когда-нибудь ей будет его не хватать.
Может, дело в вынужденном безделье: Гордеев отсекал любые попытки Ники поработать дистанционно, даже отключил её от интернета. Приказал отдыхать и набираться сил, а сам пропал. И лишь присылал цветы и украшения. Да кому они нужны?
От грустных мыслей Веронику отвлекла весёлая Юлька. Подруга вывалила на неё целый воз забавных новостей, разогнала уныние смешными историями про мужа-полицейского. А потом проводила до палаты, где лежал Костя, и, обняв, попрощалась. Еду Инны Михайловны, Юля, конечно, забрать не забыла.
Ника осторожно постучалась и вошла в палату брата Гордеева. Костя улыбнулся ей и похлопал по кровати:
– Садись скорее.
Женщина присела и, снова испытав укол вины за то, что Константин из-за неё попал в аварию, уточнила:
– Как твои дела?
– Идут, – рассмеялся Костя. – Осталось их догнать, но со сломанной ногой это несколько затруднительно.
– Прости, – сорвалось с языка.
– За что? – искренне удивился мужчина. – Насколько я помню, ты с битой на меня не бросалась. – Он подмигнул и, дождавшись улыбки, кивнул на животик Ники: – Как мой будущий племянник?
– Всё хорошо, – ответила Вероника и вздохнула: – Но попробуй доказать это Жукову! Мне кажется, он держит меня здесь нарочно.
– Нет, не нарочно, – таинственным голосом возразил Костя и округлил глаза, – а специально!
– Всё шутишь, – невольно рассмеялась Ника.
– Не могу удержаться, – объяснил её коллега. – Улыбка тебе идёт больше, чем грусть, но ты снова печальна. Что тебя тревожит?
Женщина опустила голову и покрутила на пальце подаренное Всеволодом колечко. Она и сама толком не могла объяснить, но с каждым днём ей становилось всё тоскливее. Одновременно с этим она всё сильнее злилась на Гордеева, хотя он не сделал ей ничего плохого. Наоборот: дарил цветы, осыпал подарками, оплачивал счета…
– Ничего не тревожит, – наконец вздохнула она и, заметив ироничный взгляд, который Костя бросил на кольцо, встрепенулась. – Просто…
При этом неловко задела стакан с соком, и тот покатился по прикрепленной к кровати подставке, щедрой волной орошая грудь Кости. Вероника вскочила.
– Ой, прости! Я всё уберу!
Она бросилась в прилегающую к палате уборную, но услышала вслед:
– Прекрати! Вызови Галю.
И улыбнулась: Костя так иногда похож на брата! Снова в груди что-то сжалось, как всегда теперь было, стоило подумать о Гордееве. Веронике сложно было признаться самой себе, что ей не хватает её жёсткого босса, что ей тоскливо без него и нерадостно.
Она не могла понять себя – с Мишей такого никогда не было. Бывший муж часто уезжал на сьёмки, отсутствовал неделями, и Вероника не скучала, а тут за несколько дней готова на стену лезть. Может, дело не в мужчине, а в работе? Раньше некогда было скучать.
Отжимая полотенце, Ника решила: точно, надо занять себя, и всё пройдёт! Она направилась к выходу, как услышала женский голос и застыла. Сердце женщины заколотилось – она узнала посетительницу.
– Я беспокоилась, – призналась Катерина.
– Не стоило. – Голос Кости прозвучал холодно, почти как у брата.
– Костя, не надо так говорить со мной, – умоляюще протянула посетительница.
– Я вообще не хочу разговаривать с тобой, – устало отозвался Константин.
– Нет, только не ты. – В голосе Катерины зазвенела неприкрытая боль. – Ты никогда бы не отвернулся от меня.
– Я и не отвернулся, – нехотя ответил мужчина. – Я всегда помогу тебе. Но это не значит, что видеть тебя и говорить с тобой доставляет мне радость. Прошу тебя – уйди.
– Кость…
Установилась гулкая тишина, которую нарушало лишь сильное сердцебиение Вероники. Она не знала, как быть: остаться на месте или выйти? Ника не боялась встретиться лицом к лицу с сестрой Гордеева и уже решительно двинулась к двери, как услышала слова Катерины: