Была ли я удивлена? Нет, удивление… оно другое. Я была шокирована. Все эти подарки, для чего? Почему вдруг Орлов решил сделать их мне? Почему сейчас? После нашей совместной прогулки по торговому центру что-то изменилось? Что именно? Почему? Макс решил стать мне другом? Он чувствовал вину? Он жалел меня? Или он играл в какую-то одному только ему известную игру?
Ответов у меня не было. Ни на один из заданных мысленно вопросов.
Одно я знала точно, Макса я не понимала. Совершенно. Он постоянно был разным. В нашу первую ночь он был… потрясающим. Нежным, страстным, заботливым. После нашей второй встречи, когда Мила уже была у меня на руках, у меня осталось противоположное впечатление. Орлов показал себя холодным, циничным и безразличным к чужим проблемам. После – опасным и агрессивным. Сейчас же, после того, как мы стали жить вместе, я начала видеть кого-то другого, совсем незнакомого и оттого еще менее понятного.
Обычного человека. С болью и обидами, тянущимися из прошлого. Ревнивого человека. Хоть убей, а мне все еще казалось, что к продавцу в магазине он меня приревновал. Нелогичного человека. Иногда Макс противоречил сам себе, например, как сейчас. Ведь еще несколько дней назад он говорил, что я – ведьма и худший кошмар в его жизни, а на утро уже дарил подарки. Умного человека. Там, в торговом центре, мы завтракали, обедали и ужинали. А еще просто разговаривали. И, знаете, что? Мне понравилось его слушать. Макс был начитанным и эрудированным собеседником. Но самое главное, я видела перед собой доброго человека с большим и толстым панцирем, который жизнь заставила его нарастить.
— Возможно, ты и не так безнадежен, рыжий… — одними губами произнесла я.
На удивление, меня не задели это подарки. Они не обидели, не унизили и не поставили в неловкое положение. Наоборот, в них была какая-то забота и нежность по отношению ко мне.
Такого между нами с Орловым еще ни разу не происходило.
Может быть, пришло время, и он стал готов опустить свою броню из колючек? Показать себя настоящего?
С какой-то щемящей в сердце надеждой, я прикрыла глаза и улыбнулась.
Может быть.
Весь тот месяц, что шла подготовка к псевдо свадьбе, Орлов просто выносил мне мозг, заставив возненавидеть всеми фибрами души. Я понятия не имела, насколько этот мужчина может оказаться невыносимым. Наивно я полагала, что уже успела познакомиться со всеми темными сторонами его личности. Ага, как же, сейчас!
Он был просто адским демоном, не человеком! Ему все и всегда было не так, ему ничего не нравилось, а все, что я делала, оказывалось недостойным внимания Его Величества! Даже еда моя ему перестала нравиться, хотя в первые недели он и крохи от нее не оставлял. Макс постоянно делал мне какие-то замечания, его якобы раздражал постоянный плач ребенка, а у Милы как раз начали резаться зубки, а еще он находил повод так или иначе задеть меня, унизить, завуалировано оскорбить.
Но, знаете, что самое обидное?
После того утра, когда я застала в своей спальне подарки, я подошла к нему и поблагодарила его. На словах. И поцелуем в щеку.
И ровно с тех пор, Макс будто бы сорвался с цепи, всеми силами пытаясь доказать мне, что, нет, у нас ничего не может быть.
Что он подумал? Что я совсем глупая и теперь поверила в то, что наши отношения стали нормальными? Что стала тешить себя несбыточными грезами? Или, может быть, он полагал, что я влюблюсь в него и после ненастоящей свадьбы потребую настоящих отношений?
Черт бы его побрал.
Поначалу я силилась его понять, правда. Пыталась поговорить, причем ни раз и даже не два. Желала объясниться, дать понять, что я ни на что не претендую, разве что быть ему другом.
Да, по глупости я понадеялась, что мы сможем стать хотя бы друзьями. Что, если я буду мудрее, у Милы появится отец. Пусть хотя бы и приходящий в будущем. Но Орлов быстро обрубил мои фантазии на корню, дав понять, что не считает меня за ровню и не хочет иметь ничего общего.
— Я думаю, нам нужно отложить нашу свадьбу.
Я поперхнулась чаем.
На часах было одиннадцать ночи и сегодня был абсолютно ужасный, просто чудовищный день. Я с трудом его пережила и только сейчас у меня появилась минутка свободного времени для себя. И тут нагрянул гад собственной персоной. Кажется, только что приползший с работы. На вид, кстати, не менее уставший, чем я.
В былые времена, во времена нашей едва не зародившейся дружбы, я бы обязательно ему предложила отужинать или хотя бы чай с его любимым пирогом с вишней, но не сейчас.
Сейчас между нами была холодная война.
— Объяснись, — потребовала я, скрещивая руки на груди.
Макс молча присел напротив меня за обеденный стол и тяжело вздохнул. Ослабил удавку галстука и на мгновенье прикрыл свои зеленые глаза.
— Максим! — требовательно рявкнула я, заставляя его вздрогнуть и устало взглянуть на меня. — Что еще значит перенести свадьбу? Она назначена через две недели, на сколько перенести?!
— До сентября.
— Что?! — прокричала я. — Какого черта? Ты издеваешься?! Это еще ровно полгода! Ты убить меня хочешь?!
Возможно, конечно, только возможно, моя реакция была чрезмерной, но иной ждать было глупо. И если Макс ожидал другой, то сильно ошибся.
За последние месяц-полтора он в буквальном смысле измотал меня. Я уже не знала, куда деть себя и как спрятаться от этого рыжего чудовища.
— Можно не орать? — слабо протянул Макс, массируя виски. Кажется, у него болела голова.
— Нет, не можно! — воскликнула я, поднимаясь со своего места. — Тебе весело, да? Думаешь, купил себе игрушку, рабыню, над которой теперь можно измываться, сколько душе угодно? Я не согласна! Я нигде не обязалась жить с тобой под одной крышей почти девять месяцев! Ты невыносим! И, вообще, почему это свадьбу вдруг стало нужным перенести?
— Просто так нужно, — попытался отмахнуться Орлов, явно не желая сейчас со мной ругаться. Ах, извините, пожалуйста, подожду, значит, когда у него будут силы на это? Да черта с два!
— Ну уж нет… — неожиданно я перешла на шепот, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. — Ни за что. Ни за какие деньги мира я не буду жить с тобой бок о бок еще полгода! У меня нет садистских наклонностей!
— Я сказал – так надо, — острее и жёстче произнес Макс, поднимая на меня тяжелый взгляд.
— Почему?! — Я встала напротив него со скрещёнными руками, требуя ответ и давая понять, что никуда не уйду, пока не получу его.
— Дело в твоем образовании.
— Прости, что?
— Мои пиар менеджеры объяснили, что это будет очень плохо для моей репутации.
— Что именно? — сквозь сжатые зубы, процедила я.
— Ну, вот, смотри, — начал Макс, ухмыльнувшись. Я сразу догадалась, что сейчас из его рта польётся очередная порция завуалированных оскорблений в мой адрес. — Закати мы сейчас вечеринку к помолвке и придется собрать кучу сливок общества и все, как один будут задавать мне один и тот же вопрос. Кто моя невеста? И что мне прикажешь отвечать? Что ты приехала из деревни, легла под пьяного меня, забеременела, к слову, не от меня, а затем начала преследовать? После, поняв безуспешность попыток вытянуть побольше денег от толстосума, обратилась к журналистам, облив грязью? Что мне им говорить, Анна? Что у тебя нет образования, что ты нигде не учишься, что нигде не работаешь и все, что смогла сделать за свои неполные двадцать – так это родить?
Я не заметила, как заплакала. Точнее заметила лишь тогда, когда слезы скопились у самых губ, и я ощутила их солоноватый привкус.
На что я надеялась?
На что рассчитывала?
Что жестокий и эгоистичный Макс Орлов вдруг станет душкой и влюбиться в меня? Признает нашу дочь? Начнет считать меня равной себе?
Да уж, дура, так дура. Знатная дура!
Права была тетя Лида – мужчинам нельзя было верить. Никогда.
— Я ухожу, — прошептала я, наблюдая за взглядом зеленых глаз, которые неотрывно смотрели на меня.
— Не понял.
— Я. Ухожу.
— Да неужели? — хмыкнул Макс.
— Мне все равно на твою свадьбу, на твои игры с родственниками и журналистами, на твою репутацию. Я. Ухожу. И забираю Милу с собой. Выкручивайся из этой чепухи сам. — С этими словами я быстро покинула столовую, оставляя Орлова одного.
— Никуда ты не пойдешь, — услышала я позади себя стальной голос. Максим подошел ко мне сзади и остановился совсем близко. Я вынужденно замерла у самого порога.
— Будешь держать силой? — Я резко повернулась назад, и мы встретились глазами.
— Не я. Наш договор, — холодно отчеканил Орлов. — Или ты забыла о нем? А, может, думала, что он подписывался шутки ради? Спешу напомнить, Анна, что, если взрослый человек поставил свою подпись на официальной бумаге, то она что-то, да значит. Озвучить тебе еще раз неустойку за планомерный побег и срыв нашей «свадьбы»? Ты думала, что сможешь мной вертеть, как захочешь?
— Что? Я и в мыслях ничего подобного не допускала! Боже мой, да вспомни только, сколько я сопротивлялась в самом начале, ты же буквально заставил меня подписать эти чертовы бумажки, ты шантажировал меня Милой! Ты просто чудовище, не мудрено, что все, абсолютно все от тебя сбежали! Я не виню их, наоборот, я прекрасно понимаю, почему они так поступили! На месте твоих братьев, бывшей жены, даже на месте твоей матери, я бы никогда больше не посмотрела в твою сторону, никогда бы не взглянула на тебя больше никогда с тобой не заговорила!
— Хватит… — изменившимся тоном, заговорил Орлов.
— Да кто тебя выдержит, ты сам посуди? Ты же монстр, ты терроризируешь меня уже месяц, я даже не знаю, почему! Сначала я думала, что в чем-то провинилась, но потом поняла, что ты из тех, кому просто нравится изводить окружающих людей, конечно же, все от тебя сбегают! Сбежала первая жена, сбежит и вторая, и третья!
— Я сказал – хватит.
— С тобой невозможно находиться рядом, ты превращаешь жизни людей в сущий ад! Тебя даже ребенок стал раздражать! Мила, которой еще даже года нет! За что ты так обращаешься со своей едва родившейся дочерью? Ладно, со всеми остальными, допустим, каждый из нас тебя чем-то обидел, но чем могла обидеть родная дочь?!