— Хватит! — прокричал Макс. Я взглянула на него и поняла, что разбудила зверя. Зеленые глаза горели настоящим огнем, руки сжимались в кулаки, желваки заходили по лицу.
Что, я затронула больную тему?
— Нищая деревенщина без рода и племени, без образования и мозгов, без кола и двора будет учить меня уму-разуму?! Радуйся, что я вообще посмотрел в твою сторону, если бы не я, ты бы все еще жила при храме и выкапывала картошку! Я дал тебе все! Жилье, деньги, возможности, от тебя требуется только молчать и кивать, где нужно, но нет! Вы только посмотрите, ей все не нравится, сколько амбиций, сколько желаний, где же все они были до меня?!
Я не нашлась, что ответить.
Макс умел обижать. Умел словом, как плетью, резко и нестерпимо больно ударить. Влага снова скопилась у глаз, и я рванула из столовой со всех ног. Побежала в ванную, чтобы не показывать своей очередной слабости врагу.
А Макс, сегодня я убедилась в этом точно, был врагом.
— Маленькая, ты постоянно плачешь… тебе больно, да? К сожалению, мне нечем тебя обрадовать. Чем дольше ты будешь жить, чем старше становиться, тем больше боли тебе придется терпеть. Такова жизнь, Мила…
Орлов произнес что-то еще, но настолько тихо, что я не расслышала.
После нашей ссоры, я на полчаса, если не больше, заперлась в ванной. Глупая, плакала. А после, когда пришла в себя, умылась холодной водой и поспешила в комнату к дочери. В последнее время Мила была беспокойной, у нее резались зубы, это причиняло малышке боль и дискомфорт.
Правда, завидев ее вместе с папочкой через чуть приоткрытую дверь, я замерла на входе, так и не решившись зайти.
— Ну, что, помассируем тебе десна? — Краем глаза я отметила, что Макс сел в кресло-качалку и принялся массировать десна малышке специальным массажером, купленным мной совсем недавно. — А ты порыжела… — протянул он, продолжая свой незатейливый разговор с дочерью. — Будет здорово, если вырастишь похожей на меня, а не на свою злобную мамочку.
Вот же ж… что он внушал ребенку?
Я уже хотела было выйти из укрытия, как вдруг неожиданно резко передумала.
Во-первых, Мила прекратила хныкать, а, во-вторых, Макс сделал то, что меня удивило, если не сказать, ошарашило. Он прижал дочь к себе и мягко поцеловал ее в рыжий пушок на голове.
— Ты вырастишь красавицей, — прошептал он, чуть покачиваясь в кресле и убаюкивая кроху на руках.
Почему?! Почему он так себя вел? Почему отталкивал меня? Нас?
Нет, его не раздражал ребенок, теперь я была в этом уверена, наоборот, он хорошо относился к девочке, более того, прекрасно понимал, что она – его! Тогда какого черта? Зачем он делал вид, что я его раздражаю, а Мила не нужна? Зачем терроризировал и изводил меня, почем зря?
Ответов у меня не нашлось, а задать их виновнику я так и не решилась, понимая, что это все равно ни к чему не приведет, только разрушит идиллию между отцом и дочерью.
На цыпочках, стараясь не издавать ни единого звука, я отошла от спальни дочери и направилась к себе. Только закрыв позади себя дверь, позволила себе шумно выдохнуть и покачать головой.
Нет, я решительно не понимала Орлова. С этими его подарками и сюсюканьями с дочерью. С этими его оскорблениями в мой адрес и вечным, неуместным хамством.
Чтобы хоть как-то отвлечься от того, что произошло и переосмыслить то, что Макс сначала сказал, а потом сделал, я начала убираться в комнате, которую в последние дни захламила, не успевая прибрать в вечной суете с дурацкой псевдо свадьбой и маленьким ребенком на руках.
Начала я с тканей, разбросанных по комнате. Точнее, лежали они, в основном, у моего рабочего стола. Изначально. А потом распространились по всему помещению.
Что, если у Орлова дейститвельно были причины откладывать свадьбу? И они никак не были связаны со мной? Что, если его братья и впрямь не реагировали на его провокации, ведь именно ради них, ради своей семьи Максим все это затевал. Может быть, ему нужно было больше времени?
Но что мешало мне сказать об этом прямо и открыто?
Он не хотел делиться со мной? Не доверял? Или не хотел проявлять слабость?
А, может, дело было в другом?
Может быть, он просто не хотел отпускать? Нет, не меня, на меня ему было плевать, я давно в этом убедилась, иначе бы он вел себя совершенно иначе, но Милу?
Макс, если и не был уверен до конца, то точно предполагал возможность отцовства с высокой вероятностью. Возможно он не хотел лишаться дочери? Может быть, ему была дорога его дочь, но он не желал в этом признаваться?
— Странный Макс Орлов, — прошептала я, покачав головой.
С тканями было покончено, и я потянулась за разбросанными распарывателями, когда вдруг неожиданно мой взгляд упал на что-то маленькое и пушистое. Потянувшись за ним, я достала вещицу практически из-под кровати и охнула. Точно, кроличья лапка! Та немного безумная и вместе с тем, приятная женщина дала мне его в кафе, заверив, что лапка магически заговорённая и ее обязательно нужно повесить на ключи. В тот вечер я об этом совершенно позабыла, устав за весь день, а потом она куда-то затерялась и только сейчас обнаружилась.
Распрямившись и покрутив ее в руках, я пожала плечами и потянулась к рюкзаку – доставать ключи.
— Чем черт не шутит… — С этими словами я прицепила пух к ключам.
Глава 12
Следующая наша встреча с Орловым произошла ровно через сутки. Макс снова вернулся домой поздно, ближе к десяти, и снова уставший, более того, какой-то раздраженный.
Не знаю, почему сделала это. Почему еще раз решила пойти ему навстречу, ведь я уже давала себе слово, что, все, мысленно я ставлю на нем крест. что он – плохой и эгоистичный человек, которого судьба мне подсунула в наказание. Что от него нужно будет бежать, как можно быстрее, без оглядки.
Что-то надо мной возобладало.
Не знаю, что.
— Держи.
— С чего это вдруг? Убить решила, да? — с тенью насмешки протянул Орлов.
Я поймала его в холле и поманила за собой на кухню, на которую он, кажется, даже не собирался заглядывать. Наверняка был уверен, что его там ничего не ждет.
На нем, по обыкновению, был строгий костюм, черный галстук, дорогие часы и смартфон в руках, который он никогда не выпускал из виду.
— Садись давай, — хмыкнула я недовольно.
Ты посмотри, еще выпендриваться решил. Нет, чтобы тихо-молча радоваться и уплетать за обе щеки, он шутить вздумал.
Оглядев стол, Максим невольно облизнулся. Снял с себя пиджак, избавился от галстука, которые я забрала и сел за стол. Благо, что хоть руки помыл.
— С чего ты вдруг раздобрилась? — поинтересовался он, набросившись на горячий стейк, который вскоре начал уплетать за обе щеки.
— Может, там правда яд? — Я пожала плечами, отворачиваясь.
— Кикимора, — беззлобно выдал в ответ Орлов, наматывая на вилку огромный слой пасты с грибами, томатами и зеленью.
— Смотри не подавись, — я покачала головой, покидая столовую. Ненадолго, лишь за тем, чтобы отнести вещи «жениха» в прачечную.
Вернувшись назад, я застала его за сиденьем в телефоне.
— Ты уже все съел? — удивленно протянула я. Нет, конечно, квартира у Орлова была большая, чтобы дойти из помещения в помещения, да вернуться обратно, иногда требовалась не одна минута, но все же скорость поедания моих кулинарных изысков у Макса была запредельной.
— А пирог есть?
— А ты не растолстеешь? — как бы про между прочим ответила я, отходя на кухню. Благо, что это помещение было близко. Через считанные полминуты я вернулась назад. С пирогом, печеньями в виде буквы М и кокосовых шариков. Все это водрузила на стол прямо перед Максимом. — Серьезно, кто на тебя потом посмотрит? Ни одна девушка по тебе не будет сохнуть, если отрастишь живот, как твое эго это переживет? — Я легонько ударила раскрытой ладонью по обтянутому белой тканью рубашки животу. И тут же пожалела. Во-первых, он был стальным, и я зря переживала о чужом весе, во-вторых, мою руку тут же перехватили за запястье. Я ойкнула и едва не упала на колени к гаду, благо, что удержалась. Но то, что он сделал после – это было хуже всего.
— Ничего страшного, у меня есть ты, — улыбнулся он, целуя мою ладонь.
Не знаю, почему, но я залилась краской. Да так, что варенный рак показался бы серой мышью на моем фоне.
Черт, мы ведь уже спали с ним, у нас росла совместная дочь, чего ж я тогда так стеснялась обычных прикосновений? Более того, сволочь просто издевался надо мной, это же было понятно по его тону!
А, может, дело было не в них? Не в словах и даже не в тоне? Может быть, дело было в лукавом взгляде исподлобья? Может быть, дело было в зеленых омутах, которые зажглись странным огнем? Или обжигающе горячих пальцах, которые продолжали несильно сжимать мое запястье?
Черт.
— Я?
— Ты, ты, — улыбнулся Макс, потяну-таки меня на себя. Ойкнув, я приземлилась ему прямо на колени. Уткнулась лбом в лоб. Облизнула пересохшие губы. Отвернулась, резко выдыхая. — Боишься меня? — стало неожиданным вопросом.
Боялась ли я Макса?
— Да, боюсь, — ответила я, избегая чужого взгляда. — Боюсь, потому что не понимаю.
— Я тоже тебя не понимаю, — стало мне ответом.
— В смысле? — Я тут же повернулась к Орлову, нахмурившись.
Мгновенье, другое, мы сидим друг к другу так близко, что еще чуть-чуть и препятствий не останется. Я могу рассмотреть радужку темно-зеленых омутов, могу провести пальцами по соблазнительно изогнутым губам. Могу пересчитать смешные, трогательные веснушки под глазами, которые сверлят меня тяжелым, внимательным взглядом.
— Ничего, забудь, — Максим хмыкнул, тряхнул головой и отпустил меня, а я быстро вскочила, воспользовавшись этим. Отошла на шаг, собиралась сделать еще парочку от безумного, но мне не дали.
Потребовалось несколько секунд, чтобы сбросить с себя непрошенное наваждение.
— Погоди…
— Ну, что еще? — стараясь придать голосу недовольство, протянула я.
— Спасибо.
После этих слов я точно обалдела, поэтому поспешила оставить Максима одного. Воспользовавшись одиночеством, он, к слову, прикончил все буковки М, умял с пол дюжины кокосовых шариков и съел два куска пирога. Понятия не имею, как в него все это влезало, но мне было приятно.