— Он знает о ребенке?
— Знает, конечно.
— Отцовство признал?
— С трудом. И лишь на словах.
— Растить-то как думаешь? Сама справишься?
— Я…
— Нет, ты не подумай ничего, я-то всегда помогу. Дом в твоем распоряжении, мне наоборот счастье возиться с новой жизнью, а то уж совсем от одиночества света белого не видела. Но ребенок, это, я тебе скажу, сложно. Не только деньги будут нужны. Много еще всего будет требовать девочка…
— Теть, на счет денег… он денег дал. Много. они у меня на карте так и лежат. Побоялась снимать и наличкой все вести, сама понимаешь.
— Много, говоришь?
— Да. Может пару соседских домов выкупить и еще останется. В столице, конечно, надолго не разгуляешься, но здесь… может зажить лучше. Я могу купить нам с Милой дом, могу… не знаю, ателье свое открыть, обшивать всех местных. Или еще чего…
— А отец дочери, думаешь, будет не нужен? Ты, вон, страдала без родных своих…
— Я выросла. И выросла нормальным человеком. И Мила сможет. Не нужен ей отец, который год не может ее признать. Хотел бы, признал, записался в отцы официально. Хотел бы, и меня замуж позвал. Не захотел. Мы друг другу не ровня. У него моделей очередь целая, интеллигентные дамы, образованные тоже в его кругах. А я дура деревенская. Только готовить, да рожать могу.
— Ну, это ты зря… — Тетя Лида покачала головой, усмехнувшись. — Я такую бестолочь воспитать не могла! Ты у меня выросла красавицей и умницей. Но самое главное, честной, трудолюбивой и преданной семье. Тот, кто отказывается от такой жены – сам дурак и без мозгов, — заключила родственница, заставляя меня улыбнуться.
— Вот бы тебе этого рыжего олуха на перевоспитание, — хихикнула я.
— Это точно, — вторила мне тетя. — Слушай, а, знаешь, что я забыла?!
— М?
— Иди-ка за мной, да живо! — Тетя потянула меня за руку, заставляя встать из-за стола.
— Но… мы же только сели кушать… — пробубнила я, пережевывая первый кусок аппетитной картошки. — Остынет же!
— Вот, гляди! — радостно произнесла родственница, проводив меня в гостиную и распахнув дверца старого шкафа. — Это я тебе прикупила! Соседка, баба Тоня продавала, я ее сразу купила, взамен… ну… той, помнишь? — голос тети слегка задрожал, а я окунулась в воспоминания.
— Конечно, помню…
— Я была очень не права и мне очень жаль…
— Спасибо, тетя Лида! — я порывисто обняла пожилую родственницу. Это многое значило. Я и без того знала, что она жалела о том поступке, знала, что просто не сдержалась, сломленная бедностью, тремя работами и отсутствием хоть какого-то личного времени и пространства. То, что она не забыла об этом столько лет спустя означало лишь то, что она действительно меня любила. Впрочем, я об этом и так всегда знала.
Я не стала говорить ей, что у меня новенькая машинка, которую я купила в первый же день после того, как Макс дал мне деньги, не захотела расстраивать члена семьи, который столько лет думал о том случае, не забыл и решил загладить вину.
— Спасибо огромное, она просто чудесная!
Глава 20
— Ау! Ау! Ау! Перестаньте! Перестаньте, я Вам говорю! Вы убьете меня! Ау! Аня, сделай же что-нибудь уже, а?!
Я не могла ничего сделать. Клянусь, не могла просто потому, что смеялась, согнувшись пополам.
Тетка, только завидев «огромного, рыжего олуха» возле ворот нашего дома в деревне, сразу поняла, кто явился.
И, что вы думаете? Понеслась на кухню – хватать скалку.
Этой самой скалкой она и мутузила Орлова уже пару минут к ряду. Максим же только и мог, что прыгать и пытаться увернуться от весьма проворной тетки, орудующей скалкой в духе самурая с мечом.
— Аня! — завопил Орлов.
— Ладно-ладно, тетя Лида, хватит с него, а то еще окочуриться прямо тут! — смеясь, заявила я, отбирая у родственницы деревянное оружие.
— Ишь, какой отыскался, принц столичный! Заделал моей девочке ребенка и кинул! Думает, все можно, если деньги есть! Гад, тьфу!
— Чего явился?
— Вот это прием! — выдал рыжий верзила.
— Каков привет, что говорится, — усмехнулась я, пожимая плечами.
Думала ли я, что Максим приедет к нам в деревню?
Нет.
Но я чувствовала, что он объявится. Хотя бы ради Милы.
Но не ради меня.
Наверное, именно поэтому я не испытывала никакой радости от его появления.
Я знала, что будь я одна, он бы никогда обо мне не вспомнил.
Сколько у него перебывало в жизни таких, как я? Десятки?
— Сволочь окаянная!
— Ну, все, теть Лид, вы его уже закошмарили вон как, — я кивнула в сторону подобравшегося и взъерошенного Максима. То еще зрелище, я вам скажу.
— А ему поделом! — выдала тетка напоследок. С трудом, но я сумела спровадить ее в дом под предлогом, что надо бы посмотреть, не проснулась там Мила, может быть, ей нужно чего.
— Понятно теперь, в кого ты характером пошла… — пробубнил Орлов, потирая ушибленные места.
— Чего приехал?
Я скрестила руки на груди, а Макс бросил на меня внимательный взгляд, под которым я стушевалась.
Ну, да, одета была не по-столичному. Старые, джинсовые шорты, поношенная футболка овер-сайз, ярко-желтые кроксы, волосы собраны в два небрежных пучка. Короче, до модели далеко.
В деревне не перед кем было выпендриваться. Здесь был сад, огород, соседи и работа. Тяжелая, ежедневная работа, которая требовала максимального удобства.
— За тобой, конечно. И дочерью.
Надо же, интересно расставлял приоритеты. Или просто оговорился?
— Долго спал, — холодно выдала я, вздернув подбородок.
— Дела были.
— Конечно, у тебя всегда дела, — зло съязвила я.
— Ань… если серьезно, ты чего творишь?
— А что я творю? Домой, вот, приехала, — я обвела руками местность.
— Ты обиделась, это я уже понял, но разве так можно? Разве убегают на край света при первых разногласиях? В отношениях так не поступают.
— Да что ты говоришь! Ты просто скажи, как есть. Ты хотел, чтобы я за тобой побегала. Хотел, чтоб я валялась у тебя в ногах и выпрашивала твою любовь. А смысл выпрашивать то, чего нет? Ты с первого дня не скрывал своих истинных намерений ко мне. И Милу не хотел признавать. Ни она, ни я тебе никогда не были нужны. Мать? Да. Братья? Точно, да. Но не мы с ней. Ты наигрался и выбросил. Как я и предполагала.
— Я никого не выбрасывал. Ты сама ушла.
— Потому что не подписывалась на роль твоего психолога, адвоката и, возможно, любовницы. Ничего другого ты мне не предложил.
— Боже, ты опять о свадьбе! — нервно выдал Орлов, потирая лоб рукой. Благо, что хоть в костюм какой-нибудь не нарядился, а ограничился джинсами с футболкой. Иначе бы в деревне засмеяли «столичного бизнесмена» на раз-два.
— Ты здесь только по одной причине. Ты хочешь то, что я тебе давала. Уют в доме, вкусную еду, а еще я стала якорем в твоих непростых отношениях с семьей. Но тебе никуда не была интересна Аня, приехавшая из деревни покорять столицу. Ты ничего обо мне не знаешь и никогда не пытался узнать.
— Это не так, не пори чушь, пожалуйста!
— Какой у меня любимый цвет?
— Я…я… желтый? — с сомнением протянул Орлов, посматривая на мои кроксы.
— Не верно. Розовый. Какой у меня любимый пирог?
— С вишней, это я знаю! — радостно выдал Макс, тыча в меня пальцами.
— Нет, болван, это твой любимый! А я с яблоками предпочитаю!
— Оу…
— Какое у меня любимое растение?
— Э… те, которые хищники, да? Которые мух ловят?
— Вот бы они мозги могли ловить, тебе бы хоть немного принесли! Нет! Я люблю хамедореи! А ты – сволочь! Эгоистичная, рыжая сволочь! И все твои ответы лишь показывают, что тебе всегда было на меня плевать! Ты просто…
— Ань, я…
— Уходи! Уходи и больше никогда не приходи. Миле не нужен отец, который не хочет ее признавать, а мне не нужен такой… любовник?! Столичных себе шалав ищи, а обо мне забудь!
Сволочь. Зачем он приехал? Чтобы в очередной раз унизить и доказать мне, что я была права и у него нет ни капли чувств ко мне? Ни любви, ни даже уважения?
— Ань! — окликнул меня Орлов, но я повернулась лишь за тем, чтобы сказать совсем не то, что он ожидал.
— Цветы хоть поливай… найми что ли человека, который за ними будет ухаживать. Я в оранжерею душу вложила… денег у тебя меньше не станет, заодно хоть доброе дело сделаешь – создашь рабочее место какой-нибудь деревенщине вроде меня.
— Ань, она ждет тебя, свою хозяйку. Возвращайся и ухаживай за ними сама…
— Нет. Не вернусь. И ты уезжай. И больше не возвращайся.
Знаете, что?
Макс вернулся.
Спустя неделю.
И не просто вернулся.
Он вернулся так, что вся деревня об этом узнала!
Шут гороховый, не иначе!
Знаете, что он отчудил?
Арендовал трактор. Трактор!
Взял за несколько тысяч у нашего соседа, дяди Бори, и притащился на нем ко мне!
Соседи, завидев это представление, столпились у нашего заборчика и с недоумением наблюдали за разворачивающимся действием.
Да что там, я сама была в недоумении!
Орлов ушел, как я и просила. Его и след простыл.
Я думала, что на этом все.
Уже успела и нарыдаться, и построить планы, как мы будем жить в деревне втроем: я, Мила и тетя Лида. В голове утвердилась мысль, что и впрямь нужно открывать свое дело. Ателье. Начать потихоньку раскручиваться. Деньги, благо, были, пусть и не заработанные мной лично, как хотелось бы.
Тетка помогала бы с дочерью, я бы работала, через несколько лет садик, потом школа.
Но все планы обломал Орлов.
Явился не запылился на чертовом тракторе! В синем, джинсовом комбинезоне, черной шоферской кепке и криком на всю округу «выходи за меня, Кикимора!».
Вот нормальный человек, скажите мне кто-нибудь?
Он еще и плакат нарисовал с этими словами, тот торчал позади трактора и развивался на ветру, подобно флагу.
— Что ты творишь?! — Я почти силком вытащила рыжего олуха из трактора, заставляя опуститься рядом с собой. Вот только я не ожидала, что он сразу опуститься на одно колено. И протянет мне маленькую коробку.