Эпидемия депрессии
Несмотря на кампанию по повышению самооценки, врожденный оптимизм, который проявляется в младенчестве, и возможности, которые предлагает современное общество, дети подвержены пессимизму, унынию и апатии в невиданных ранее масштабах.
В США до 1960-х гг. депрессию обычно диагностировали у женщин среднего возраста. Спустя всего 30 лет депрессия поражает учеников средней школы.
Мы выяснили это благодаря нескольким масштабным исследованиям. Одно из них было посвящено распространению психических заболеваний в США. Исследователи выяснили, что люди, родившиеся в первой четверти XX в., практически не страдали депрессией, тогда как среди тех, кто родился в середине 1950-х гг., уже 7% опрошенных имели эпизод тяжелой депрессии в 20 с небольшим лет. Поколения, на чье детство пришлась кампания по повышению самооценки, страдали депрессией в 10 раз чаще, чем люди, появившиеся на свет в первой трети века!
В другом исследовании изучались данные 523 человек, которых госпитализировали в связи с тяжелой депрессией. Результаты были поразительными. Среди женщин, родившихся в начале 1950-х гг., более 60% пережили глубокую депрессию уже к 30 годам (для сравнения: к этому возрасту только 3% женщин, которые родились в 1910-х гг., страдали депрессией).
Возникает вопрос: может ли такая вспышка депрессии объясняться простой разницей терминов? Наши бабушки, возможно, страдали так же, как и мы, но называли это не «депрессией», а «жизнью».
Этот фактор не стоит сбрасывать со счетов, но он не объясняет стремительный рост депрессии.
В наше время она не просто чаще встречается; от нее страдают подростки. Доктор Питер Левинсон с коллегами провел диагностические интервью с 1710 случайно выбранными подростками из Западного Орегона. К 14 годам 7,2% опрошенных, рожденных в 1972–1974 гг., страдали тяжелой депрессией по сравнению с 4,5% среди тех, кто родился в 1968–1971 гг. Под «тяжелой депрессией» имелись в виду такие симптомы, как пониженное настроение, когнитивные нарушения, пассивность и соматические проблемы.
Еще одно исследование показало, что из 3000 опрошенных подростков с юго-востока США 9% имеют ярковыраженную депрессию. Это беспрецедентный показатель[15]. Столь высокий процент детей, страдающих тяжелой депрессией и депрессивным расстройством, поражает и ужасает.
Хотя значительная часть тяжелых депрессий может иметь биохимические и генетические причины, эта эпидемия не биологического характера. Тридцать лет – слишком короткий срок для проявления генетической уязвимости к депрессии, как и для биохимических изменений (например, фтор в воде, разрушение озонового слоя, промышленное загрязнение, побочные эффекты противозачаточных таблеток).
Однако с 1950-х гг. начались масштабные социальные изменения, которые могут быть причиной. Эпидемия начинается, когда беби-бумеры (люди, родившиеся вскоре после Второй мировой войны) становятся подростками в начале 1960-х гг., нарастает, когда они становятся родителями в начале 1970-х гг., и остается в силе, когда они становятся бабушками и дедушками. Что же такого происходит в их жизни? Я считаю, что всему виной значительная перемена в жизненных целях американцев (и большей части стран первого мира).
Из общества достижений мы превратились в общество благополучия. До начала 1960-х гг. самой важной целью воспитания было привить детям стремление к достижениям. Затем ее вытеснили счастье и высокая самооценка. Причиной такому существенному изменению послужили две тенденции. Одна из них – повышение уровня личной удовлетворенности и свободы: консьюмеризм, детские сады, психотерапия, завышение оценок. Другая заключается в отказе от душевных затрат на что-то более значимое, чем собственное «я»: Бог, родина, семья, долг. Некоторые из этих явлений отражают наши ценности, другие же, возможно, – причина эпидемии депрессии.
● Семья, родина, Бог отходят на второй план перед «я».
● Потребительство становится образом жизни, шопинг – панацеей от депрессии.
● Расторжение неудачного брака ради возможности лучшей жизни после развода считается приемлемым.
● Детские сады, матери-одиночки и неучастие отца в жизни ребенка становятся обычным явлением.
● Чувство долга, прежде основа взрослой жизни, оказывается старомодным понятием.
● Депрессию диагностируют отдельно от маниакальной депрессии и относят к заболеваниям.
● Изучение самооценки становится самостоятельным направлением в психологии.
● Представители шоу-бизнеса и спортсмены получают гораздо больше денег и внимания, чем лидеры отраслей и политики.
● Женские журналы уделяют диетам, внешности и сексу больше внимания, чем кулинарии, садоводству, материнству и ведению хозяйства.
● Физическое наказание детей становится неприемлемым и незаконным методом воспитания.
● Отстающие ученики получают удовлетворительные оценки.
● Высокая самооценка становится первоочередной задачей учителей и родителей.
Я не противник подобных тенденций. Разумеется, я нормально отношусь к индивидуализму, разводам, хорошему самочувствию, психотерапии, детским садам или родителям-одиночкам. Но общество благополучия, пришедшее на смену обществу достижений, не только предложило новые возможности и свободы, но и создало новые опасности.
Одна из этих опасностей – трудности поиска смысла жизни. Было бы глупо пытаться дать на этих страницах определение смысла жизни, но несомненно, что чем масштабнее идея, которой вы следуете, тем осмысленнее будет ваша жизнь. Некоторые могут сказать, что поколения, жившие во имя Бога, страны, долга или своих детей, заблуждались, но их жизнь, без сомнения, была наполнена смыслом[16]. Человек, поглощенный собой, изолированный от чего-то большего, не способен вести осмысленную жизнь. Раздутое эго становится благодатной почвой для депрессии.
Депрессия – это расстройство, вызванное нашей беспомощностью и неудачами. Когда мы не в силах достичь своих целей, то впадаем в депрессию. Чем большее значение я придаю себе, своим целям, успехам и удовольствиям, тем сокрушительнее удар в случае провала. А в жизни мы неминуемо столкнемся и с неудачами, и с чувством беспомощности. И вот когда собственное «я» стало превыше всего, тогда и появился новый фактор риска развития депрессии.
Дисфория
Один из факторов, повлиявших на распространение эпидемии депрессии, – искоренение дисфории. Под влиянием кампании по повышению самооценки и хорошего самочувствия жители США стали считать, что нужно всячески избегать дисфории – раздражения, уныния и тревожности. Пытаясь минимизировать плохие чувства, мы сводим на нет их пользу.
Сильные эмоции, такие как тревога, тоска и гнев, существуют не просто так: они побуждают к действиям, которые изменят нас или окружающий мир и таким образом положат конец переживаниям. Вполне естественно желание избежать плохого настроения, и, когда дело касается наших детей, мы инстинктивно спешим защитить их от негативных чувств. Однако у плохого самочувствия есть три важные функции, необходимые для обучения оптимизму и преодоления беспомощности. Проявления дисфории – результат долгого эволюционного процесса. Они не просто причиняют беспокойство, а передают нам важную информацию. Чувство тревоги предупреждает об опасности. Печаль говорит о предстоящей утрате. Гнев сигнализирует, что кто-то нарушает наши личные границы. Все эти сообщения неизбежно причиняют нам боль, но именно она не позволяет игнорировать происходящее и побуждает действовать, чтобы устранить угрозу.
Плохое самочувствие, как и любая система сигнализации, порой дает сбой. Много или даже большинство сообщений – ложная тревога: мальчишка, задевший вас локтем, не хулиган, а просто неуклюжий ребенок; плохая оценка не означает, что учитель считает вас глупым. Состояние, когда плохое самочувствие становится хроническим и лишает сил, когда слишком часто появляются сигналы «ложной тревоги», называется психическим расстройством – и с ним борются с помощью лекарств, психотерапии или того и другого. Но польза дисфории состоит в том, что бо́льшую часть времени эта система – первая линия обороны от опасности, лишений и нарушения ваших границ.
Состояние потока
Еще одна положительная сторона плохого самочувствия – состояние потока. Когда время для вас останавливается? Когда вы чувствуете себя настолько комфортно, что не хотели бы оказаться ни в каком другом месте? Когда играете в футбол, слушаете любимого исполнителя, выступаете перед аудиторией, красите забор или рисуете картину, занимаетесь любовью, пишете письмо или обсуждаете вопросы психологии? Подобное состояние называется потоком, оно является наивысшим проявлением позитивной эмоции и придает смысл нашей жизни. Ученые уже не одно десятилетие изучают этот феномен: кто переживает подобное состояние, когда оно появляется, что мешает его возникновению. Состояние потока возникает, когда человек максимально реализует свои способности, справляясь с почти непосильной задачей. Легкие задачи порождают скуку. Чересчур сложная задача или нехватка способностей для ее решения приводит к чувству беспомощности и депрессии. Состояние потока невозможно без разочарований. Успех, без неудач, перераспределения сил и новых попыток, не создает потока. Поощрения, высокая самооценка, уверенность в себе и воодушевление сами по себе не помогут достичь состояния потока. Игнорирование чувства недовольства собой, уклонение от волнений и стремление избегать трудных задач препятствуют потоку. Жизнь без тревог, разочарований, соперничества и трудностей – это жизнь без потока[17].
Упорство
Третий полезный эффект плохого самочувствия связан с преодолением беспомощности. Любая сложная задача, за которую принимается ваш ребенок, состоит из нескольких этапов, и на каждом он может потерпеть неудачу. Если он оступился на каком-то этапе, попробовал еще раз и добился успеха, то переходит к следующему. Если стадий не слишком много и все они по силам ребенку, то он добьется успеха, но при условии, что не оставит попыток преодолеть трудности после каждой небольшой неудачи. Роберту из главы 2 стоило огромных усилий забраться за диван: сначала ему не удавалось перелезть через коробку и коляску, но, пробуя еще и еще, он в конце концов оказался за диваном. Если бы он сдался после любой из этих маленьких неудач, то никогда бы не достиг своей цели.
Каждая маленькая или большая неудача порождает негативные эмоции – смесь тревоги, огорчения и гнева. Они могут стимулировать к дальнейшим действиям, а могут напугать, вследствие чего ребенок выбирает либо попытаться с ними справиться и изменить ситуацию, либо сдаться и отказаться от решения проблемы. Первую тактику я называю умением управлять ситуацией, а вторую – выученной беспомощностью.
Чтобы овладеть навыком контроля над ситуацией, ребенку необходимо сталкиваться с неудачами, переживать негативные эмоции и пытаться снова и снова, пока он не добьется успеха. Важен каждый из этих этапов. Неудача и плохое настроение – необходимые ступени для достижения успеха и хорошего психологического самочувствия.
Для лечения сифилиса Пауль Эрлих в начале прошлого столетия создал препарат «606», который убивал Treponema pallidum, спирохету, вызывающую сифилис. Лекарство назвали «606» потому, что до него Эрлих разработал 605 других препаратов, ни один из которых не сработал. Получается, Эрлих 605 раз потерпел поражение, но не сдался.
Почти все самые сложные задачи в жизни подобны препарату «606» и связаны с небольшими неудачами. Не справиться с ними означает, что кто-то другой достигнет цели первым – прыгнув выше 2,5 м, заработав крупную сумму, подружившись с необщительным человеком, который окажется отзывчивым и верным товарищем. В редких случаях множества небольших неудач можно избежать при небывалом таланте или по счастливой случайности. Однако большинство детей могут многого добиться только упорством.
Чрезвычайно важно сталкиваться с неудачами и переживать грусть, тревогу и злость. Импульсивно защищая своих детей от неудач, мы лишаем их возможности освоить 606 навыков. Когда на пути встречается препятствие, а мы, желая повысить самооценку детей такими же методами, как отец Рэнди из главы 4, пытаемся смягчить удар и отвлечь их похвалами, то мешаем им получить полезный опыт. Тем самым мы снижаем их самооценку точно так же, как если бы обесценивали их достижения, унижали их и мешали на каждом шагу.
Поэтому я предполагаю, что движение за повышение самооценки в частности и принципы хорошего самочувствия в целом привели к нежелательному результату – массовому снижению уверенности в себе. Подавляя негативные эмоции детей, мы не даем им чувствовать себя увереннее и испытать состояние потока. Спасая от неудач, не позволяем достичь успеха. Игнорируя обоснованные огорчение и беспокойство у детей, мы подвергаем их еще большему риску депрессии. Поощряя легкий успех, мы прокладываем путь неудачам, которые дорого обходятся.
«Ты была храброй и не отступила. Вот что принесло тебе удачу», – объяснил тренер.
С того дня девочка надевала талисман c пони, приносящим удачу, каждый раз, когда ездила верхом. Талисман и вправду приносил удачу. Он был напоминанием, что только благодаря собственным усилиям можно добиться успеха. И она никогда об этом не забывала.