– Я закажу доставку ужина на дом. Не сто́ит начинать жизнь в России с отравления, – кривлюсь при воспоминаниях о её кулинарных изысках, от которых три дня отходил. – В дальнейшем в дом будет приходить прислуга. Не переживай! Тебе ничего делать не придётся. Ты вообще могла не лететь в Россию. Наш контракт заканчивается через месяц.
– Но…
– Наслаждайся последним месяцем, Эмма, – кидаю и устремляюсь вперёд.
Хоть бы этот месяц прошёл как можно быстрее!
Сейчас же мне нужно оторваться от своей свиты, чтобы Лапин, который приехал в аэропорт встретить господина Есенского, не узнал того, чего я пока открывать не намерен.
Думаю, нас ждёт «весёлый» разговор с лучшим другом моей Насти. И я бы не хотел, чтобы его видел кто-то из моей новой жизни. Тем более Виктор. Побежит защищать и… узнает то, чего знать ему пока рано.
Вокруг меня одни тайны… Но осталось немного! Скоро исчезнет Эмма. Вернётся Настя. Я впервые вживую увижу свою дочь. И всё будет отлично! Больше не исчезну из их жизни.
Буквально через несколько минут мне удаётся скрыться от собственной охраны. Чему-чему, а теряться среди толпы за годы работы в охранном агентстве я научился на все сто.
Пристроившись с краю, глазами выискиваю Рустама, надеясь, что парнишка не сильно изменился с момента нашей последней встречи. Если судить по фото, то у него за это время лишь поменялась стрижка, скулы стали острее и взгляд тяжелее. Да и только.
С этими мыслями и натыкаюсь на скучающего владельца сети отелей с табличкой в руках. «Давид Есенский».
Лапин явно не рад тому, что его притащили в аэропорт и по делам, к которым он уже частично не имеет никакого отношения.
Незаметно для парня подкрадываюсь сзади и становлюсь рядом. Рустам двигается в сторону, увеличивая расстояние между собой и нагловатым типом, что покусился на его место, то бишь мной.
– Где этот чёрт венгерский? – недовольно вздыхает, взглянув на часы. – Шары перекатывает с самолёта до сих пор? Бесит уже!
Молча слушаю его, чувствуя улыбку на своём лице.
Ужасно соскучился по этому засранцу. Никогда не думал, что был так сильно к нему привязан. Настолько сильно, что даже будучи в Венгрии, присматривал за ним и всячески помогал. Ему, Алисе, Лапину и даже Кариму с Катей.
И лишь Настю не трогал, потому что она бы почувствовала моё присутствие в своей жизни.
– Ладно! У тебя есть три минуты, – продолжает говорить с собой. – Потом пошёл к чёрту!
Смирно стою с ним эти минуты, с нетерпением ожидая момента, пока он посмотрит вокруг и заметит меня.
Такими темпами его можно убить. Он не замечает опасности вокруг себя и не нанимает охрану. Это бестолково и безответственно. У него двое детей! Хочет их оставить без отца?
Кретин! Без меня тут и правда всё полетело… И как они до сих пор живы? Чудом и моими мольбами!
– Время вышло! – объявляет и разворачивается аккурат в мою сторону. – Млять! – моргает пару раз, пытаясь скинуть мой образ. – Ты! Сукин сын! – и мне прилетает кулак в челюсть.
– Эй, полегче! – шиплю от боли, дотрагиваясь до разбитой губы. – Можно и аккуратнее, чтобы не доводить до крови.
– Это ещё мало! – рычит Лапин, сжимая кулаки для очередного удара. – Твою мать! Ты жив! Твою мать!
– Тише, тише, – шепчу, призывая его молчать. – Мы же понимаем, что никому не стоит знать о моём настоящем имени. Давид, – представляюсь и протягиваю руку для рукопожатия. – Давид Есенский!
– Ты серьёзно думаешь, что… – начинает, но, уловив красноречивый намёк в моих глазах, замолкает. – Пройдёмте в мою машину, Давид, – и разворачивается, всё ещё охваченный злостью.
И я его понимаю. Виноват. Столько дел натворил, но иного выхода не было. На кону стояли жизни. И не только моя и моих близких.
Поправляю длинные волосы, которые отрастил за два года пребывания в Венгрии и спешу за парнем. Хотя его уже так не назовёшь. Он стал мужчиной, готовым бороться за себя и свою жизнь.
Приятно видеть такие изменения в прежнем юнце, который не мог понять, что влюблён в свою сводную сестру, и её ребёнок – это его.
– А теперь говори, – требует Рустам, когда мы садимся в машину. – Какого чёрта?! Ты хоть знаешь, что с нами всеми было, когда мы получили известие о том, что ты, гад такой, сдох! Ты хоть представляешь, что было с Настей?!
– Знаю, – вздыхаю, опустив взгляд. – Виноват. Но с Настей я разберусь сам.
– Нет, млять! Я тебя к Насте теперь даже не подпущу! Ты, блин, ей всю жизнь искалечил, скотина! Она эти два года не живёт, а существует ради дочери!
– Она сильная, и я был уверен, что справится, – сжимаю губы. – В любом случае, не лезь. Как извиняться и прощение её вымаливать я сам разберусь.
– Карим знает?
– Никто не знает. Ты первый из моего прежнего окружения, кто узнал правду.
К слову, узнать меня можно, но довольно проблематично. Я отрастил волосы. Ношу цветные линзы. Пустил по лицу лёгкую бородку и с помощью косметологии сделал контуры своего лица жёстче и массивнее. К тому же я поменял стиль одежды.
Мало, но из таких мелочей сложился общий портрет иного человека – Давида Есенского.
– И почему я?
– С Каримом бы обычным ударом в челюсть не обошлось, – хмыкаю, коротко хохотнув. – Алиса бы меня придушила, и плевать бы ей было на срок за убийство. Ты – меньшее из зол.
– Так позвал бы Настю, – предлагает, явно издеваясь. – Она бы тебя с распростёртыми объятиями и калачом встретила.
Закатываю глаза, но его провокации пускаю мимо ушей.
– С ней я встречусь в клубе. Оттуда она не сможет сбежать, как из аэропорта, как только увидела бы.
– А ты уверен, что попадёшь сегодня в клуб? Думаешь, я отвезу тебя, чтобы поиздеваться над Настей? Легче тебя в подвал и бить, пока жалко не станет. Карима и Алису позвать. Дай бог живым выползешь.
– Уверен! Это же частично и мой клуб, – напоминаю ему, чувствуя, как он начинает злиться. – А если не пустишь, то мне придётся вызвать ментов. Ты похитишь гражданина Венгрии. За это статья есть.
– Я им скажу, что ты Назар Рахманов и тебя посадят, – гадёныш думает, что обыгрывает меня, но нет.
– Вся биометрия подтвердит то, что я Давил Есенский. Уважаемый в Европе человек.
– Всё продумал? – спрашивает с кривым подобием улыбки, больше похожей на кривляние.
– Было время, – киваю и отворачиваюсь к окну, решив закрыть эту тему. Но следующий вопрос вырывается сам собой. – Ты видел мою дочь? – задаю вопрос, глядя на пейзажи, которые так и не смог забыть. Даже за два года отсутствия.
– Да. Красивая малая. Мой Матвей сказал, что женится на ней, когда закончит в садик ходить, – на его губах появляется улыбка, как и на моих. – Думаю, скоро породнимся. Если ты, конечно, станешь частью семьи Розы.
– Стану! – решительно заявляю. – Настя меня простит, когда я всё ей объясню.
– Той Насти, которую ты помнишь, уже давно нет, Назар, – заговаривает Лапин, и я слышу в его голосе сочувствие. – Ей слишком много пришлось пройти, чтобы сохранить себя и ребёнка. Она не простит. Возможно, с дочерью и даст видеться, но не больше.
А я и не говорю, что сразу.
Со временем простит. И примет.
– Опять же повторю: я сам со всем разберусь, Рустам! – кидаю, ещё не зная, что меня ждёт впереди.
Глава 16
Настя
– Ну я… я пойду. Да? – неловко мнётся мой помощник, отпрашиваясь на романтический вечер и ночь с женой.
– Да иди уже! – закатываю глаза, чувствуя веселье.
Вот вроде накаченный крепкий огромный шкаф, а передо мной стелется так, словно я с топором сижу и на щепки его разбить могу. Боится меня! Маленькую беззащитную женщину.
Смешной он.
– Спасибо! – восклицает и на пару секунд позволяет себе крепкие объятия со мной. Ну, для него это объятия, а у меня ощущения словно меня в мясорубку засунули, и скоро фарш сделают. И потом котлеты для романтического ужина.
И как он ещё жену не придушил своей силушкой богатырской? Как она ещё жива? И невредима?
– Иди уже! – смеюсь и, развернувшись, иду в свой кабинет.
Чёртов Есенский!
Вместо того, чтобы с дочерью быть и устроить день памяти Назара, я должна торчать в клубе и ждать, пока его венгерская задница соизволит приехать.
Вхожу в кабинет и запираюсь на ключ. Не люблю и не хочу гостей сейчас. Не в настроении я сегодня с кем-то говорить и притворяться.
А когда этот Есенский подъедет, то мне охрана и Рустам маякнут.
Включаю телефон, захожу в галерею, принявшись листать фотографии с Назаром. Их у меня куча. Как знала тогда, поэтому фотографировала нас каждую минуту. Смешных, весёлых, грустных… любых.
Теперь у меня есть не только воспоминания в голове, но и в телефоне. Могу в любой момент открыть и увидеть мужчину, которого буду любить всю жизнь.
«Насть, я не знал! Прости!» – всплывает непонятное сообщение от Лапина.
Нахмурившись, набираю его, чтобы потребовать объяснения и хоть что-то понять, но Рустам не берёт трубку.
– Очередной прикол, явно, – закатываю глаза, даже не обижаясь на друга.
После того как в интернете стали популярны пранки над родными по смс, я испытала на себе раз сто. И всё от него же. Мы с Алисой и Каримом у него жертвы номер один.
Решаю идти в обход и позвонить Алисе. Узнать заранее, что нужно отвечать на пранк. Обыграем засранца, так сказать. Но как только я заношу палец, чтобы набрать её, на экране высвечивается звонок от её мужа.
– Да, Рустам, – вздыхаю. – Чего ты там не знал?
– Того, – бурчит в трубку. – Мы припарковались, – недовольно продолжает. – Возьми, пожалуйста, водки. Стопочку. Или лучше сейчас бахни перед встречей с нами.
– Чего?
– Бахни водки и выходи, Насть! – раздражается. – Мы уже выходим из машины и идём в клуб.
– Ты нормально объяснить можешь?
– Нет, – коротко кидает. – Объяснять сложно. Тебе это надо увидеть.
– Да что не так с этим Есенским?! Или на парковке что-то? – пытаюсь хоть что-то выведать, но тщетно.