– А теперь сделай дозвон.
Зло смотрю на него. Выглядит расслабленным и совершенно невозмутимым. Словно не он зажал меня несколькими минутами ранее в холле, полном людей. Вторгся в моё личное пространство, которое я тщательно оберегаю от разных придурков!
Делаю, как просит, поглядывая на ожидающих меня Надю и Катю.
– И мой заодно запиши, – закидывая руку на плечо друга, говорит Мишаня. – И пометь: мой будущий парень.
– И не мечтай, – бросаю через плечо, двигаясь в сторону подруг.
Чувствую, как между лопаток печёт. У меня есть несколько вариантов того, кто смотрит на меня в этот момент, и ни один из них мне не нравится.
8.Глава
– Ты посмотри на эти колени, – бормочет Надя, приоткрыв рот, глядя на бегающих по полю парней.
Старшекурсников.
Оказывается, пары по физической культуре проходят у нескольких групп сразу. К нашему потоку первокурсников присоединился третий курс и одна группа с пятого. У меня пока освобождение после больничного: ногу напрягать не рекомендуется ещё две-три недели. Поэтому решила просто посидеть на трибунах, подышать свежим воздухом.
У Нади же оказалось освобождение от физических нагрузок в целом. Мы купили стаканчики с горячим кофе в университетской столовой и расположились на трибунах. Подбадриваю Катю, бегущую разминочные два километра, криками, когда она, еле волоча ноги, пробегает мимо нас.
Вокруг поля по дорожкам бегает наш курс, а в центре тренируются и, кажется, собираются играть в футбол третьекурсники. Девушки из их групп расположились на газоне правее, и, в отличие от наших одногруппниц, которые, покрываясь потом, бегают, делают что-то, отдаленно напоминающее растяжку.
Я стараюсь не смотреть на поле, потому что по какому-то неведомому стечению обстоятельств Волков опять оказался рядом. Не виделись и не общались два года, а теперь, словно сверху кто-то решил надо мной посмеяться, постоянно сталкиваемся.
– Хочу, чтобы они все сняли майки и бегали с голыми торсами. А я сниму их на видео… – строит планы Надя, откусывая пирожок с капустой, не отрывая глаз от поля.
– И что будешь делать с этим видео? – спрашиваю.
– Как что? Любоваться! Ты знаешь, какие тела у футболистов?
– Ммм… – мычу, проверяя телефон.
Бабуля ничего не писала: значит, у них с Алиской всё нормально. Смотрю на фото дочери на заставке и решаю его сменить. У Волкова какая-то нездоровая тяга к моему мобильному, а дочь очень похожа на него. Именно на этой фотографии плохо видно, потому что она хохочет во весь свой полу беззубый рот. Если смотреть на её серьёзные фотографии или те, где она просто улыбается, то там Алиска – вылитый Никита. Она моё постоянное напоминание о нём. Ставлю на заставку скачанную из интернета картинку и убираю телефон в рюкзак.
– Волков на тебя постоянно поглядывает. – Пихает меня в бок Надя, заставляя оторваться от телефона и тоже посмотреть на группу парней в центре поля. – Моя сестра тебя убьёт.
Надя смеётся, а я вяло улыбаюсь. Ловлю взгляд Никиты, который успел переодеться в красную спортивную университетскую форму, и кривлю губы. Он в ответ ухмыляется и подмигивает, отворачиваясь. Рядом с ним разминается Чернов. Мишаня завязал свою чёлку в смешной хвост-пальму и, поигрывая бровями, флиртует с пробегающими первокурсницами.
Надя тихо вздыхает, глядя на то, как Миша стягивает с себя футболку. И бормочет что-то про услышанные молитвы. Не могу сдержать смешка.
Мне обычно трудно заводить новые знакомства и подруг. Но Надя неожиданно мне нравится. Несмотря на то, что она явно из “этих” мажоров. Только проще.
– Гооооряч, – тянет Надя, закончив жевать пирожок. – Ты чего молчишь-то?
– А что сказать? – пожимаю плечами.
Никита красивый парень – неудивительно, что его девушка обдала меня уничтожающим взглядом после той сцены в гардеробе. Возможно, придётся с ней объясняться. Мне нет до её парня никакого дела. Пытаюсь в очередной раз себя в этом убедить. Я на него не претендую и вообще планирую держаться как можно дальше. Есть у меня, конечно, одно “но”, с которым я никак не могу разобраться.
Алиска.
Два года я привыкала к мысли о том, что это только мой ребенок. Волковы от неё отказались, предложив избавиться. Никита исчез, словно его никогда и не было в моей жизни. Моя мать оставила меня разбираться со всем самой. Зато теперь… обстоятельства давят на меня.
Мне нужно решиться на разговор тет-а-тет с Волковым, пока не поздно. Интуиция кричит о том, что моя мать не откажется от идеи подпортить репутацию его семье и вывернуть всё грязное бельё наружу. Это лишь вопрос времени.
– Давно они встречаются? – Поворачиваюсь к Наде, складывая руки на груди. – Волков и твоя сестра?
– Месяца два. Он когда приехал и появился в университете, Милка в него когтями вцепилась. Сразу всем объявила: “Он будет моим” – Надя передразнивает интонации сестры, сделав свой мягкий грудной голос писклявым и высоким; я против воли улыбаюсь на эту пародию. – Но надо отдать ему должное, он долго её посылал. Да и некогда ему было. Говорят… – понижает голос до шёпота, хотя рядом с нами никого нет, – у него мать совсем плоха. Онкология. Он поэтому и приехал из своей Америки. Там ему университет оплачивал всего пятьдесят процентов стипендии, остальное надо было доплачивать из своего кармана. Сама понимаешь, деньги немаленькие, а сейчас всё на лечение матери уходит. Но его папаша молодец, воспользовался ситуацией.
– Как?
– В депутаты полез. Развернул на фоне её болезни отличную кампанию. И Ника подтянул. Примерная семья. Папа, мама, я.
– Откуда ты всё это знаешь? Сестра рассказывает?
Волков так близок с этой Милой? Он всегда был немного закрытым. С виду рубаха-парень, король вечеринок и капитан футбольной команды, но близко к себе никого не подпускал. У него и друзей-то в нашем классе не было. Он как-то всегда в стороне держался. На это девчонки и клевали: на его ауру таинственности.
– Она мне ничего не рассказывает, мы почти не общаемся, несмотря на то что живём в одной квартире, – фыркает Надя. – У меня свои источники. Интернет!
– Да ладно… – тяну я, – не всё, что там пишут, правда.
– Так все думают. Но в 99% слухи верны. Говорят, у Волкова ещё ребенок есть.
Кофе, который я в этот момент решаю глотнуть, попадает не в то горло и идёт носом. Пытаюсь отдышаться и прокашляться. Хватаюсь за салфетки, лежащие на сиденье рядом, и прижимаю к лицу. Стараюсь вдохнуть поглубже и перестать наконец кашлять, потому что моё представление привлекло ребят на поле.
Никита хмурится и делает пару шагов в нашу сторону. Отрицательно качаю головой и выбрасываю вперед руку. Со мной всё нормально! Если бы он не объявился в городе, было бы вообще прекрасно! Пусть о своей девушке заботу проявляет, она вон на траве перед ним разве что на поперечный шпагат не села.
– Белоснежка, дыхание рот в рот не нужно? – сложив ладони в рупор, кричит Мишаня. – Я всегда здесь!
Боже…
– Только этого не хватало… – сиплю еле слышно и, прочистив горло, пытаюсь крикнуть погромче: – Нет!
– Жаль! – лыбится мажор, опустив руки на бëдра. – Я в этом деле мастер!
– Чернов! На ворота! – рычит Волков, хлопая по спине своего друга, и смотрит прямо на меня.
Ведёт подбородком, будто спрашивает: всё ли нормально. Еле заметно киваю и отворачиваюсь.
Надя рядом похлопывает меня по спине и, откупорив бутылку с водой, протягивает мне. В ближайшее время жидкости видеть не хочу! Меня интересует совсем другое! Мама наплевала на всё и начала распространять слухи в интернете? Дала интервью и рассказала всем про нас с Алиской?
Боже…
Сейчас всё понесëтся как снежный ком. Судя по внешнему виду Никиты, он ещё ничего не знает. Есть надежда на амнезию, типа той, что показывают в сериалах, но я понимаю: этот диагноз в его случае маловероятен. Его мать постаралась и всё от него скрыла. Мои сообщения до него не дошли, звонки остались без ответа.
Я злилась на него два года, а он, возможно, ни в чём не виноват? Разве что в своём отъезде, о котором не предупредил меня заранее.
– Чего? – сиплю вопросительно, протирая губы салфеткой. – В смысле ребёнок?
Поворачиваюсь к Наде всем корпусом и замираю в ожидании, сминая в кулаке тонкую бумажную салфетку.
– Ага, по молодости нагулял, – беспечно отвечает та и поднимает руку. – Катя, мы тут! Надо ей воды предложить, чего-то она красная такая.
По молодости? Ещё одного ребенка?
– Никита? – Хватаю Надю за рукав, возвращая внимание девушки к себе.
Она заправляет тёмные кудрявые волосы за уши и кусает свои пухлые губы, морща лоб, словно уже забыла, о чём мы только что разговаривали.
– Отец его! Ты чего? Я про Волкова-старшего, – она заливисто хохочет, а у меня впервые за несколько минут получается вдохнуть полной грудью. – Если б у Волкова был ребенок, Милка бы к нему никогда не подошла. Она ярая чайлдфри. Дети вообще не её тема. А я, наоборот, люблю деток, жаль у меня своих никогда не будет, – вдруг прекращает смеяться девушка, так же резко, как начала.
– Всё впереди, – пытаюсь подбодрить её. – Не зацикливайся на диагнозе, если он и правда есть. Всё ещё десять раз может измениться.
Надя молчит несколько секунд, глядя куда-то в пространство, а потом достаёт из пакетика ещё один пирожок.
– Ну да. О! Ник забил гол!
– Супер, – бормочу в ответ, мельком взглянув на поле.
Волков отбивает пять какому-то парню и, обернувшись, смотрит через плечо прямо на нас с Надей. Сжимаю руки в кулаки. Смотри на свою девушку, она в противоположной стороне!
Наконец-то отворачивается, что-то крича ребятам из своей команды, а я пытаюсь выровнять собственный пульс.
Если в интернет дошли слухи о второй семье Волкова-старшего, то что будет, когда репортеры найдут нас? Вдруг нашей историей заинтересуется не только моя мать, а кто-то ещё? Мне определенно нужно поговорить с Никитой, чтобы всё рассказать первой. Как ни крути, он сделал мне ребенка и должен нести ответственность наравне со мной. Очень сомневаюсь, что он обрадуется этой новости. Ему двадцать лет, и я готова поклясться, что в его голове нет и никогда не было мыслей о детях. Кто о них вообще думает в этом возрасте?