– Здесь нет проституток, вы перепутали заведение, – говорю твердо, оглядывая развалившихся на диванах парней.
– Я же говорил: она кусачая, – кивает друзьям Чернов. – Люблю сложные экземпляры. Поэтому она будет моей.
Что же он прилип-то ко мне? Как банный лист… сами знаете куда. Бабушка всегда говорила, что мужчин привлекают недоступные женщины. Чтобы Чернов отстал от меня, нужно стать доступной для него? В мои планы это совсем не входит!
Слегка обернувшись, ловлю в фокус здешнего администратора. Она напряжённо следит за нами. Разборки в клубах явление частое. У нас в охране работают классные ребята, но обычно мы стараемся уладить нарастающий конфликт сами. Так целее деньги, посуда и репутация заведения. Но что-то внутри мне подсказывает: в этот раз избежать потасовки не удастся. Парни как-то слишком агрессивно настроены. И мне страшно. Я одна, а их вон сколько. Они здоровые и сильные. Если они захотят применить физическую силу или дождаться меня после смены, я не смогу дать отпор. Разве что спасусь бегством.
– Вы будете делать заказ? Или ещё подумаете? Может, вам принести напитки? – стараюсь, чтобы голос звучал ровно, а не звенел от обиды и негодования.
– У нас всё есть, куколка, женского общества не хватает, – ржёт какой-то лысый парень и тянет руки к моим ногам.
Отскакиваю от него в сторону, но меня тут же ловят другие руки. Я оказываюсь сидящей на злополучном диване, зажатая между спортсменами. Они, слава богу, меня не трогают и не тискают, но смотрят многообещающе.
Встать не дают, лишь сильнее жмутся ко мне. Я ощущаю мужской животный запах, исходящий от них. Похотливые взгляды и сальные шуточки летят со всех сторон. Они на взводе и под алкоголем или ещё чем-то. Их только веселит моё сопротивление. Один трогает узел на моей рубашке и тянет его на себя. Бью его по руке и впиваюсь длинными ногтями в кожу. Парень вскрикивает, а я вскакиваю на ноги, бросая взгляд на администратора.
Она уже занята тем, что звонит кому-то. Я надеюсь, охране.
– Отпустите. Я на работе, – рычу, когда меня опять опрокидывают на диван.
Чернов разваливается в кресле напротив и, потягивая кальян, смотрит прямо на меня, на то, как я барахтаюсь, пытаясь встать. Ждёт, когда я попрошу о помощи именно его. Хочет быть долбаным рыцарем и спасителем. Как он там сказал мне тогда на парковке? Принцем? Или он мстит за то, что я тогда прошлась по самолюбию золотого мальчика?
– Ну так поработай!
Внезапно приходит мысль, что если бы Волков был здесь, Чернов бы себе такого не позволил. Не знаю, почему, но мне хочется думать, что Никита не дал бы меня в обиду. К глазам подкатывают слёзы, но я приказываю себе не реветь при посторонних. Я вообще ненавижу показывать другим свои слабости. Если они увидят, что задели меня, то выиграют.
– Что, вашу мать, здесь происходит? – раздаётся над нашими головами гневный голос Волкова, который перекрывает музыку караоке.
– Здорово, Ник! – басят со всех сторон. Они определенно рады его видеть.
– Братан!
– Волчара решил выйти на охоту! Мы уже заждались.
Поднимаю глаза и впиваюсь ими в лицо Никиты.
Его губы плотно сжаты, на скулах подрагивают желваки. Он обводит взглядом нашу компанию и останавливает его на мне. Его глаза вспыхивают недобрым огнем, и я внутренне сжимаюсь. Если он продолжит игру, которую начали его “друзья”, я разочаруюсь в нём навсегда. Если он воспользуется своим статусом и унизит меня, как и они все, то я сделаю всё, для того чтобы про дочь он ничего не узнал. Костьми лягу. Брошу университет. Уеду в какую-нибудь глухую деревню. Подальше от всей этой грязи.
Зачем ей знать такого отца?
***
– Мы просто развлекаемся, Ник, – спокойно говорит Чернов и кивает в мою сторону. – Делаем заказ. Белоснежка вызвалась нас обслужить.
Волков бросает на него быстрый взгляд и опять возвращает его ко мне. Смотрит так, словно дыру собирается прожечь, как будто я сюда по своей воле пришла и сижу с его командой развлекаюсь. Со всеми разом. Ага. Надеюсь, он не совсем идиот и не поверит в эти сказки. Поправляю рубашку и, плотно сжав зубы, делаю ещё одну попытку встать.
– Я первый в очереди на обслуживание, – ржёт парень рядом и хватает меня за руку, возвращая на место.
– Отпусти, – шиплю, выдергивая руку.
– Холостов, блин. Руки убрал, – рычит Волков и в два шага оказывается рядом.
Дальше всё происходит быстро. Рывком поднимает меня на ноги и задвигает себе за спину. Пошатываясь, хватаюсь за край стола, чтобы не упасть, а вторую руку кладу Никите на спину, успокаивающе поглаживая. Только драки не хватало. Волков наклоняется к парню и что-то говорит ему. Тот прекращает беспричинно ржать и замолкает, сжав руки в кулаки. А мне страшно. За Никиту. Они пусть и его друзья и знакомые, или, может быть, даже все они играют в одной команде, но сейчас эти парни явно в неадеквате и не понимают, что творят.
– Когда я сказал отдохнуть хорошенько перед завтрашней генеральной тренировкой, думаете, я это имел в виду? – зло говорит Волков, обводя взглядом сидящих на диванах. – Выспаться! Вашу мать! Первый матч сезона на носу! Устроили тут, вашу мать!
За моей спиной раздаётся шум, обернувшись, вижу ребят из охраны. Наконец-то! За ними с непроницаемым выражением на лице спешит Анна. Мне хочется стонать. Только успела выйти на работу и уже вляпалась в неприятности.
Снимаю руку со спины Ника и пытаюсь убраться от злополучного столика подальше. Пока мне не прилетело ещё и от администратора. Далеко уйти у меня не получается. Волков, обернувшись, ловит меня за руку, крепко сжимая пальцами мою ладонь в своей. Вопросительно смотрю на него. И уже хочу спросить, какого хрена он делает, но вовремя прикусываю себе язык: слишком много свидетелей успело собраться рядом.
– Какие-то проблемы? Поля? – спрашивает охранник. – Молодые люди?
– Они уже уходят, – громко говорит Никита, выступая вперед. – Всем завтра быть на тренировке в шесть утра на стадионе! Кто опоздает – бежит три штрафных километра!
– Волчара, это же через три часа!
– С ума сошёл?
– Я не выживу.
– Кто не придет вообще – в матче сядет в запас! – рычит Ник, и парни со стонами и руганью начинают подниматься со своих мест.
Слышу звон бьющегося стекла и дергаюсь посмотреть, что упало, но внезапно кто-то наваливается на меня сзади, и я оказываюсь прижатой к Волкову.
– Блин, – бормочу, прикрыв глаза, – ещё убирать за этими свиньями.
– До завтра, – бросает Чернов и вместе с остальными под пристальным вниманием парней из охраны идёт в сторону выхода.
Зал караоке быстро пустеет, и мы с Волковым остаемся одни. Он в принципе уже может отпустить меня, да и я сама могу отлипнуть от него.
Жмурюсь на секунду и впиваюсь пальцами в его руку, прижимаюсь к нему всем телом. Позволяю себе эту минутную слабость и собираюсь тут же отстраниться. Рука Никиты не даёт этого сделать. Он прижимает меня к себе, зарывшись лицом в мои волосы. Шумно дышит, обжигая кожу своим дыханием. Волоски на моих руках встают дыбом. От его близости. От знакомого запаха его тела, который вмиг кружит голову, заставляя оживать давно похороненные воспоминания. Моя обида на него никуда не делась, но под влиянием момента я не могу думать ни о чем, кроме того, что он близко. Близко и обнимает меня в ответ…
– Ты как? – тихо спрашивает Никита, задевая губами мои волосы. – Они тебя не обидели?
– Нормально, – стараюсь, чтобы голос не дрожал. – Я просто выполняла свою работу, а они заигрались. Здесь так бывает.
– Зачем ты здесь работаешь? – спрашивает Ник, отстраняясь и заглядывая мне в лицо.
На его смуглом лице играют тени от разноцветных прожекторов, но даже сквозь них я вижу, что Волков устал. Под глазами тёмные тени, на щеках пробивается колючая щетина. Одет он совсем не по-клубному. В серую футболку и такого же цвета спортивные штаны. Выглядит так, словно его вытащили из дома. Что там говорил Чернов? Волкову есть с кем проводить время… Да, точно…
– А зачем люди работают? – Пожимаю плечами, опуская взгляд. – Ради денег.
Отступаю от него на шаг, ощущая, как под ребрами болезненно сжимается сердце, когда его рука выпускает мою. Он не мой парень. Он просто отец моей дочери, с которым мне нужно поговорить. Набраться смелости и дëрнуть этот чертов пластырь!
– Романова! – вздрагиваю от громкого голоса администратора. – Второй этаж зашивается. Живо наверх. Все личные вопросы будешь решать после работы! А с вами молодой человек я бы хотела обсудить три разбитых стакана и неустойку по депозиту. У ваших товарищей не хватило средств.
Смотрю на Волкова последний раз перед тем, как подняться наверх, и стараюсь забыть взгляд, который он посылает мне в ответ.
О случившемся на смене в караоке напоминают только красные пятна на моём запястье, которые я обнаружила ближе к утру. Парень, что пытался меня удержать, явно перестарался. Внутри закипают протест и гнев – в понедельник Чернову лучше не попадаться мне на глаза. Я планирую съездить по его мажорским яйцам своей простолюдинской коленкой. Если он так пытался меня проучить, то урок я не усвоила! А лишь убедилась в том, что богатенькие идиоты думают, будто им всё позволено!
Я не видела, как ушел Волков, но от Анны, которую поймала в коридоре для персонала в конце рабочей смены, узнала, что депозит погашен. Ущерб возмещëн, и мне оставлены щедрые чаевые.
– Надо же… – бормочу, разглядывая несколько оранжевых бумажек, которые, свернутые трубочкой, передаёт мне Анна.
– Не хвастайся перед девочками, а то решат, что разборки с клиентами – это выгодно, – устало говорит администратор, протирая глаза. – Сможешь выйти завтра? Голова раскалывается.
– Хорошо.
– Тогда до завтра.
Переодеваюсь в свою одежду и делаю хвост, борясь с зевотой. Деньги от Волкова жгут мой карман. Я отдам ему их в университете. Если он так пытался извиниться за своих товарищей по команде, то не нужно было этого делать. Мне хватило того, что он вмешался и не стал опускаться до их неандертальского поведения. А как он на меня смотрел потом… В животе случился переворот, стоило только вспомнить его карие глаза, которые смотрели на меня с теплотой и каким-то непонятным сожалением.