В незавидном положении окажется малыш, забота о котором лежит на матери, которая, пусть и из лучших побуждений, считает, что младенцы в начале жизни представляют собой лишь чуть большее, чем совокупность физиологии, анатомии и условных рефлексов. Несомненно, ребенок будет хорошо питаться, развиваться и может достичь физического здоровья, но пока его мать не увидит в нем человека, существует лишь небольшая вероятность того, что его психическое здоровье будет всесторонне развито. А ведь именно это поможет ему впоследствии стать успешной устойчивой личностью, которая сможет не только адаптироваться к окружающей среде, но и быть частью этого мира.
Проблема в том, что женщина естественным образом боится своей огромной ответственности и сразу же бежит за помощью к учебникам, правилам и нормам. Правильно ухаживать за младенцем можно только от всего сердца, и голове не справиться в одиночку, а лишь с помощью не стесненных правилами чувств.
Предоставление пищи – только один из способов, которым мать сообщает о себе своему младенцу, но он очень важен. Ранее я писал, что ребенок, которого в начале жизни с чуткостью кормили и воспитывали, действительно вышел за рамки любого ответа на наш философский вопрос: «Этот предмет действительно там или только кажется?» Является ли предмет реальным или воображаемым, для ребенка уже относительно неважно, потому что он обрел мать, готовую предоставить ему иллюзию и обеспечить ее неизменность в течение достаточно длительного периода. Чтобы именно для этого малыша пропасть между воображаемым и реальным сократилась настолько, насколько это возможно.
Такой ребенок к концу девяти месяцев или около того установит хорошие отношения с кем-то другим, кого он начнет признавать своей матерью, – отношения, способные пережить все возможные фрустрации и осложнения и даже потерю из-за разлуки. Ребенок, которого кормят механически, без должной чуткости и активного приспособления к его потребностям, находится в невыгодном положении, и если он вообще способен представить себе преданную мать, то она остается лишь воображаемой идеализированной фигурой.
Порой можно встретить женщину, которая не в состоянии погрузиться в мир младенца, и тому приходится жить в ее мире. Такой ребенок может очень хорошо развиваться, с точки зрения поверхностного наблюдателя. Вполне возможно, что до наступления подросткового периода или даже позже он, наконец, выразит соответствующий протест и либо сломается, либо обретет здоровую психику наперекор всему.
В то же время активно приспосабливающаяся мать щедро создает своему ребенку основу для установления контакта с миром и, более того, делает его отношения с окружающей реальностью более развитыми, что с течением времени будет приносить плоды по мере достижения им зрелости. Немаловажной частью этих первоначальных отношений младенца с матерью являются мощные инстинктивные влечения: выживание младенца и матери опытным путем учит первого, что инстинктивный опыт и возбуждающие мысли позволительны и не обязательно разрушают спокойствие отношений, дружбу и взаимообмен.
Не следует делать вывод о том, что каждый вскормленный и воспитанный чуткой, преданной матерью малыш просто обязан обрести полное психическое здоровье. Даже если ранний опыт позитивен, все полученное необходимо с течением времени закреплять. Точно так же не следует делать вывод о том, что судьба каждого ребенка, воспитанного в детском доме или матерью, лишенной воображения либо слишком запуганной, чтобы доверять собственным суждениям, – психиатрическая лечебница или колония для несовершеннолетних преступников. Все не так просто. Я намеренно упростил проблему для внесения ясности.
Мы уже поняли, что здоровый малыш, рожденный в хороших условиях, мать которого с самого начала обращалась с ним как с личностью, не только милый, хороший и послушный. У нормального ребенка с самого начала присутствует собственный взгляд на жизнь. Здоровые дети часто испытывают большие трудности с кормлением, они могут быть своевольны и упрямы в отношении процессов выделения, часто и бурно протестуют, пинают, тянут за волосы и пытаются выбить глаза своим матерям – собственно говоря, они зловредны. Но они же демонстрируют непосредственные и абсолютно искренние порывы нежности, объятия и щедрость эмоций – благодаря таким вещам матери этих детей получают вознаграждение.
Почему-то учебникам нравятся хорошие, послушные, чистоплотные дети, но эти добродетели ценны лишь тогда, когда дети развивают их с течением времени из-за растущей способности идентифицировать себя с родительской стороной жизни дома. Это скорее напоминает естественный прогресс в детской попытке рисования, описанной в предыдущей главе.
В наши дни мы так часто говорим о проблемных детях, которые практически не поддаются воспитанию, но причина в том, что сам мир не смог адекватно к ним приспособиться на самых ранних этапах их жизни. Послушание ребенка – ужасная вещь. Оно означает, что родители покупают его по высокой цене, которая впоследствии будет неминуемо выплачиваться снова и снова либо ими, либо обществом, если они не смогут этого выдержать.
В вопросе самых ранних отношений между матерью и младенцем я хотел бы отметить одну сложность, беспокоящую любую будущую мать. Во время рождения ребенка и в первые несколько дней после врач должен быть для нее важным человеком, отвечающим за происходящее, в ком она уверена. В такое время нет ничего важнее для матери, чем знать своего врача и работающую с ним медсестру. К сожалению, нельзя считать само собой разумеющимся, что врач, так хорошо разбирающийся в физическом здоровье, болезнях и во всем процессе деторождения, так же хорошо осведомлен в отношении эмоциональной связи между ребенком и матерью. Ему необходимо так много знать, что вряд ли можно ожидать, что, будучи экспертом в физической стороне вопроса, он также будет в курсе последних достижений в области психологии матерей и их детей. Поэтому всегда возможно, что превосходный врач или медсестра могут нечаянно навредить в деликатном вопросе установления первого контакта между матерью и ребенком.
Мать безусловно нуждается во враче и медсестре: их умения и обеспечиваемые ими рамки позволяют ей расстаться со своими тревогами. Однако в этих рамках она должна быть в состоянии обрести своего ребенка и дать возможность ему обрести ее. Она должна быть способна позволить этому произойти естественным образом, а не в соответствии с какими-то почерпнутыми из книг правилами. Матерям не должно быть неловко чувствовать себя специалистами именно на данном этапе, с врачом и медсестрой исключительно в роли помощников.
Можно наблюдать общую культурную тенденцию ухода от прямого контакта, от беспристрастного, от того, что раньше называлось вульгарным, то есть упрощенным, естественным и реальным, и тенденцию к всему, что заодно освобождает от фактического физического контакта и взаимообмена.
Есть еще один способ, которым эмоциональная жизнь младенца формирует основу для последующей эмоциональной жизни взрослого. Я уже упоминал о способе, которым инстинктивные влечения с самого начала входят в отношения младенца с матерью. Наряду с этими мощными инстинктами присутствуют агрессивные элементы, а также ненависть и гнев вследствие фрустрации. Ассоциирующийся с возбуждающими импульсами любви агрессивный элемент заставляет ощущать жизнь как очень опасную вещь, из-за чего большинство людей в какой-то степени становятся зажатыми. Возможно, полезно будет взглянуть на эту часть проблемы немного внимательнее.
Должен отметить, что самые примитивные и ранние инстинкты ощущаются беспощадными. Если в раннем пищевом инстинкте присутствует деструктивный элемент, младенца сначала не заботят последствия. Конечно, я говорю о мыслях, а не только о реальных физических процессах, которые можно наблюдать собственными глазами. Вначале младенец охвачен инстинктами, и лишь очень постепенно к нему приходит осознание того, что подвергшийся нападению во время возбуждающего опыта кормления предмет является уязвимой частью матери – другого человека, такого ценного в промежутки спокойствия между возбуждением и наслаждением. Возбужденный младенец в своей фантазии жестоко нападает на тело матери, хотя видимое нами нападение совсем не агрессивно; во время кормления наступает удовлетворение, и на некоторое время нападение прекращается. Каждый физический процесс обогащается фантазией, которая по мере взросления ребенка становится более определенной и сложной. В фантазии малыша тело матери разорвано на части, чтобы можно было достать из него все хорошее и вобрать в себя. Поэтому для него так важны постоянная забота матери, ее уход за ним на протяжении длительного времени, ее выживание после его агрессивных нападений и, в конечном итоге, восприятие мамы в качестве объекта нежных чувств, а также приходящие со временем чувство вины и забота о ее благополучии. Постоянное присутствие матери в виде живого человека в жизни ребенка делает возможным обретение внутренне присущего ему ощущения вины, которое является единственным полезным оттенком чувства вины и основным источником стремления к самосовершенствованию, самовосстановлению и самоотдаче. Существует естественная последовательность, состоящая из безжалостной любви, агрессивного нападения, чувства вины, ощущения беспокойства, грусти, желания самосовершенствования, созидания и самоотдачи – эта последовательность является важным опытом младенчества и раннего детства, но она не будет реализована, если мать или кто-либо, выполняющий ее функции, не сможет пройти все этапы вместе с младенцем.
Вдобавок существует еще один способ донесения некоторых вещей, используемый достаточно хорошей матерью для своего младенца. Без лишних сложностей и осознания своего труда среднестатистическая хорошая мать все время помогает ребенку различать реальные и воображаемые события. Она отбирает для младенца истинное из его богатой фантазии. Мы говорим о ее объективности, в случае агрессии она особенно важна. Женщина защищает себя от сильных укусов и не дает двухлетнему сыну ударить новорожденного брата кочергой по голове. Она сознает огромную силу и реальность его деструктивных, агрессивных