олее адекватным ученикам.
Разумеется, стоит помнить, что нервозность и стеснительность имеют и здоровый, нормальный аспект. В моем отделении я могу распознать некоторые виды психических расстройств по отсутствию обычной стеснительности. Пока я осматриваю другого пациента, такой ребенок будет лезть ко мне на глаза, не зная меня, подходить прямо ко мне и забираться на колени. Большинство нормальных детей меня боятся, требуют подбадривания с моей стороны и открыто предпочитают мне собственного отца.
Такая нормальная нервозность более очевидна в случае с ребенком ясельного возраста. Малыш, которого невозможно заставить бояться лондонских улиц или даже грозы, не здоров. Внутри такого ребенка происходят страшные вещи, как и внутри других детей, но он не может рискнуть найти их извне и позволить своему воображению сбежать. Родители и учителя, сами использующие бегство в реальность в качестве главной защиты от непостижимого, гротескного и фантастического, иногда вводят себя в заблуждение, полагая, что ребенок, который ничего не боится, просто благоразумен и храбр. Но на самом деле маленький ребенок должен быть способен бояться, освобождаться от внутреннего зла, видя его в окружающих людях, вещах и ситуациях. Лишь постепенно проверка реальности модифицирует внутреннюю боязнь, и этот процесс ни для кого не является завершенным. Грубо говоря, малыш, который ничего не боится, либо притворяется для собственного ободрения, либо болен. Но если он болен и полон страхов, возможно вернуть ему уверенность, основываясь на его способности видеть доброту в себе и окружающих.
Следовательно, застенчивость и нервозность имеют значение для постановки диагноза и анализа в зависимости от возраста ребенка. Исходя из принципа, что нормальные дети обучаемы, а больные тратят энергию и время учителей, важно оказаться способным сделать вывод о нормальности или ненормальности симптомов в каждом отдельном случае. Я предположил, что правильное использование анамнеза может в этом помочь – в том случае, если оно сочетается со знанием механизма эмоционального развития ребенка.
Глава 32Половое воспитание в школах
Детей нельзя причислить к одной категории и описать всех разом. Их потребности варьируются в зависимости от влияния семьи, психотипа и здоровья. Однако при кратком изложении вопроса полового воспитания удобно говорить в общем, не пытаясь адаптировать основной тезис к индивидуальным требованиям.
Детям одновременно нужны три вещи:
1) окружающие, которым можно доверять просто потому, что те являются заслуживающими доверия людьми с обычной способностью к человеческой дружбе;
2) преподавание биологии наряду с другими школьными предметами – предполагается, что биология сообщает истину (в границах известного) о жизни, развитии, размножении и отношении живых существ к окружающей среде;
3) постоянное, устойчивое эмоциональное окружение, в котором они, каждый по-своему, могут обнаружить в себе зарождение секса и то, как он изменяет, обогащает, усложняет и инициирует человеческие отношения.
Совсем другое дело – лекция о сексе, прочитанная посторонним человеком, который приходит в школу, читает свою лекцию, а затем уходит. Стремящиеся просветить детей в отношении секса люди могут упасть духом. Однако есть нечто лучшее, чем знание о сексе, и это – его самостоятельное открытие человеком.
В закрытых школах наличие женатых учителей с растущими семьями оказывает на школьников естественное благотворное влияние, стимулирующее и поучающее лучше всяких лекций. Дети, учащиеся в обычных дневных школах, могут поддерживать контакты с растущими семьями родственников и соседей.
Проблема просветительских лекций заключается в том, что они вносят в жизнь детей нечто сложное и интимное в случайные моменты, а не по мере накопления у ребенка потребности в этом.
Еще одним недостатком лекций о сексе является то, что они редко дают правдивую, полную картину. Например, у лектора будет некоторая предвзятость по отношению, например, к феминизму, идее о пассивности женщин и активности мужчин, бегству от сексуальной игры к взрослому генитальному сексу, ложной теории безусловной материнской любви, отбрасывающей жесткие и оставляющей только сентиментальные аспекты жизни, и т. п.
Даже самые откровенные беседы о сексе ограничивают предмет, который, если подойти к нему изнутри путем эксперимента и опыта, обладает бесконечным потенциалом. Но взрослые в силу своей зрелости способны создать атмосферу, где здоровые подростки смогут открыть в себе стремление к единению с телом и душой другого человека. Должны существовать настоящие эксперты в этом вопросе, специально изучающие сексуальную функцию и передающие такого рода знания. Разве не было бы разумно пригласить их поговорить с коллективом учителей и организовать беседы о данном предмете силами самого педагогического коллектива? В таком случае учителя будут иметь свободу действий в соответствии со своими личными отношениями с детьми, но при этом обладать более прочным знанием фактов.
Мастурбация является побочным продуктом секса, имеющим большое значение для всех детей. Никакие беседы о мастурбации не могут охватить данную тему, настолько личную и индивидуальную, что ценность имеет только интимная беседа с другом или доверенным лицом. Не стоит говорить детским коллективам, что мастурбация не вредна, потому что для какой-то группы детей она все-таки может быть вредной, навязчивой и, безусловно, является большой неприятностью, свидетельством психического заболевания. Для других она может быть безвредна и даже не создавать никаких проблем, и тогда не стоит касаться этой темы, предполагая ее вероятную вредность. Однако дети ценят возможность поговорить с кем-то обо всех этих вещах, и таким человеком должна стать мать, способная свободно обсуждать абсолютно все, что может прийти ребенку в голову. Если она на такое не способна, возможно, стоит организовать психиатрическое интервью со специалистом, но половое воспитание не решает трудности. Более того, оно отпугивает романтику и представляет сексуальную функцию и половые органы в виде отставшей от времени, сухой и банальной теории.
Было бы логичнее обратить внимание на уроки рисования, где мысли и творческий полет фантазии сопровождаются ответом тела, которое нужно уважать, а также уделять ему внимание, как и мыслям.
Существует одна очевидная трудность для всех, кто имеет дело с подростками. Нет никакого смысла в беседах о сексуальных отношениях, если не затрагивать вопрос о вероятном возникновении беременности. Это, безусловно, реальная проблема, требующая трезвого взгляда на вещи, потому что внебрачный ребенок находится в ущербном положении, и перед ним стоит гораздо бо́льшая задача, чем перед обычным ребенком, если он хочет добиться успеха и в конечном итоге стать членом общества. Если незаконнорожденный не будет усыновлен в очень раннем возрасте, он вряд ли обойдется без душевных шрамов, возможно, достаточно сильных. Каждый, кто тесно общается с подростками, должен справляться с этой проблемой в соответствии со своими убеждениями, но общественное мнение должно принимать во внимание тот факт, что при наилучшем типе руководства принимаются рискованные решения и случаются проблемы. В общественных школах, где практически нет запретов на секс, внебрачный ребенок на удивление редкое явление, и, если беременность действительно возникла, обычно обнаруживается, что хотя бы один из партнеров имеет психическое заболевание. Например, в случае ребенка, бессознательно боящегося и убегающего от сексуальной игры и перепрыгивающего прямо в мнимую половую зрелость. Многие дети, не имевшие возможность удовлетворить свою инфантильность по отношению к матерям, впервые добираются до межличностных отношений в сексуальном плане, которые из-за этого являются для них чрезвычайно важными. Хотя, с точки зрения наблюдателей, такие отношения выглядят несерьезными, поскольку у них не было возможности постепенно развиться из незрелых. Если в группе доля таких детей значительна, то надзор за сексуальным поведением, очевидно, должен быть строгим, потому что общество может принять не больше определенного количества незаконнорожденных. С другой стороны, подавляющее количество подростков в большей или меньшей степени здоровы, поэтому возникает вопрос: должно ли их воспитание основываться на потребностях здоровых детей или на том, что может случиться с меньшинством антисоциальных или больных его членов?
Взрослые ненавидят мысль о том, что дети обычно обладают очень развитым восприятием общества. Точно так же взрослым не нравится думать, что маленькие дети рано начинают испытывать чувство вины, а родители регулярно навязывают им свою мораль, хотя она могла бы развиться естественным образом, став стабильной силой, действующей в интересах общества.
Нормальные подростки не хотят рожать детей вне брака и стараются предотвратить такую случайность. Постепенно они вырастают в своем понимании сексуальных отношений и осознают, что все это происходит ради рождения детей. Это может занять у них годы. Но обычно происходит именно так, и тогда эти новые члены человеческого общества начинают задумываться о браке и создании условий, в которых могут появиться их дети.
Сексуальное просвещение имеет очень мало общего с таким естественным развитием, которое каждый подросток должен пройти самостоятельно. Зрелое, не испытывающее тревоги и не зацикленное на морали окружение помогает ему настолько сильно, что можно практически утверждать его необходимость. Родители и учителя также должны быть в состоянии противостоять удивительному антагонизму, который могут выработать подростки по отношению к взрослым, особенно к тем, кто хочет помочь им во время этого критического этапа развития.
Если родители не в состоянии дать необходимое, то школьный персонал или сама школа зачастую могут сделать многое для восполнения данного пробела на личном примере, с помощью своей правдивости, честности, преданности и умения отвечать на вопросы, а не давать инструкции.