– Я решил, что нельзя оставлять историю без точек, – пояснил Батрак. – Особенно такую, как наша.
– То есть, пока рядом были охотники, ты не совался, а теперь вот проклюнулся?
– Какие еще охотники?
– Громов и компания.
Он на секунду замолчал, словно стараясь припомнить знакомого, который никогда не имел большого значения. Потом Батрак рассмеялся.
– Пашка Громов и его веселые ребята? Они себя нынче охотниками зовут?
– Слышал, вы с ним старые друзья.
– А я слышал, что все они мертвы, – пожал плечами Батрак. – Но такие, как он, только к смерти и приходят, потому что лезут куда не надо. И смерть эта была не от моей руки, так что меня к этому не приплетай. Я даже не знал, что вы с ними в одной песочнице.
– Тогда почему ты преследуешь меня?
– Потому что ты оказался в моих морях. Разве не очевидно?
– Так ты же сам позвал меня!
– Что?..
Что ж, теперь сбиты с толку были мы оба. Я уже успел поверить, что он каким-то непостижимым образом заставил Рэдж помогать ему. Он же вообразил себе непонятно что, но явно приписал мне лишнее коварство.
Создавалось впечатление, что нашу встречу попросту подстроили, хотя это был совсем уж параноидальный вариант. Кто? Охотники мертвы, а они были единственной третьей стороной, вовлеченной в это. Теперь остались только он и я.
– Еще раз, как ты попал сюда? – нахмурился Батрак.
– Пригласили.
– Кто тебя пригласил?
– Не знаю, в конверте билет прислали. А что, это так уж важно? С чего вдруг?
Я надеялся, что он мне все-таки ответит, хотя и сам догадывался. Похоже, это место, эти воды… Все это имело для Батрака какое-то особое личное значение. Настолько большое, что он рванул сюда, когда почуял, что я уже близко. Уж не поэтому ли Рэдж направила меня на корабль?
Увы, откровенничать Батрак не спешил. Он задумчиво рассматривал мою руку, и я никак не мог понять, злится он или тревожится.
– Не думаю, что ты во всем разберешься, – ответил он. – Это несколько меняет обстоятельства, но не суть. Я все равно убью тебя. Надо бы уже, а следовало еще раньше.
– Вот так и убьешь, при всех?
– А ты думаешь, я не смогу?
В памяти снова мелькнула деревня сектантов, залитая кровью. Да уж, этот сможет! Он, если надо, весь корабль вырежет.
– Тогда почему я еще жив?
– Потому что я не люблю спешку. Все должно быть сделано правильно и своевременно, и то, что я уже немного опоздал, вовсе не повод спешить.
Так… Ясности нет, но догадок все больше. Убить он меня мог уже давно. На курорте это было ему просто не интересно, он не хотел привлекать к своему имени ненужное внимание, я для него оставался мелкой сошкой. Но дальше я стал слишком часто путаться у него под ногами, и он предпочел выжидать лишь потому, что заподозрил во мне нечто. То, чего я и сам не понимал. Теперь он смотрел на мою вернувшуюся правую руку и снова склонялся в сторону умерщвления.
Уж не ревнует ли он? Эта мысль представлялась мне достаточно безумной, чтобы оказаться правдой. У Батрака определенно какая-то особенная связь с Внутренним миром, он искал это место всю жизнь и, я так понимаю, был спасен им. Но появляюсь я и сразу получаю неоправданную милость со стороны кумира, вот у старикана и подгорает.
Я не стал доказывать, что я в том мире вообще ни хрена не понимаю, это было мне невыгодно. Я решил вести себя иначе:
– А ты уверен, что тебе можно меня убивать? Отдача не замучает?
– Это еще что должно означать?
– Тебе уже известно, что люди Громова мертвы. А знаешь, кто убил их?
– Неужели ты? – фыркнул Батрак, хотя несложно было догадаться, что это показное веселье.
– Ну не ты же! Так что попытка меня убить может оказаться очень плохой идеей.
– Вот и проверим, когда мне будет удобно. У нас с тобой еще много дней наедине в море!
Терпеть не могу ожидание, особенно такое – бессрочное, затянувшееся. А Батрак, скорее всего, уже догадался об этом, он попросту издевается надо мной. Уж не знаю, что он задумал, но прямо сейчас он на меня бросаться не собирался, а собирался уйти. Мне бы его отпустить, а я не мог, только не без последнего вопроса.
– Подожди.
– Что еще?
– Если уж я все равно умру, расскажи мне, что случилось с Рэдж, – попросил я. – Это ты должен.
– Кому? Тебе, что ли?
– Ей – она была твоей дочерью. Она бы хотела, чтобы я узнал.
Он поднялся со стула, но к выходу не пошел и все-таки ответил мне.
– Я этого по-прежнему не понимаю и не чувствую… Родства. По-моему, оно переоценено. Но я могу сказать тебе, что случилось с Региной. Ты достаточно далеко зашел, это нужно как-то поощрить. Регина мертва.
– Ты убил ее?
Не знаю, как у меня получилось произнести это так спокойно, да еще и остаться на месте.
– Нет, – покачал головой Батрак. – Сначала я не собирался ее трогать, она была погрешностью, а не проблемой. Наш с ней первый разговор действительно прошел так, как я тебе говорил. Я был уверен, что мы расстались, а она продолжила за мной следить и увидела то, что ее не касалось.
– Как ты похитил ту семью в горах?
– Я только готовился забрать их, но не суть важно. Она увидела лишнее. К счастью для меня, она сама сообщила мне об этом, когда пришла на повторный разговор.
Почему она не сказала мне?! Я ведь мог помочь, тогда еще было время, был шанс… Но разве я поверил бы ей? Нет, не поверил бы. Рэдж понимала это и попыталась со всем справиться сама.
Она не смогла… Никто бы не смог.
– Она сказала тебе об этом, потому что все еще считала отцом, – указал я. – Она тебе доверяла! Разве это для тебя ничего не значило?
Но Батрак и глазом не моргнул.
– Абсолютно ничего. Я никогда эту псевдосвязь, которая якобы образуется по умолчанию, не понимал. Она хотела ответов, и я отправил ее в место, где эти ответы были.
– То есть ты просто швырнул ее в тот мир?!
– Да, смысл примерно такой.
– Тогда с чего ты взял, что она мертва? – допытывался я. – Ты отправил ее туда живой, она могла выжить!
– Нет, не могла.
– Почему?
– Потому что там не выживает никто.
– Ну а ты?
– В том числе и я, – холодно отозвался Батрак. – Я там тоже не выжил.
Говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти. Наверное, в большинстве случаев это действительно так. Вот только я особого страха почему-то не чувствовал.
Это не значит, что я не поверил Батраку. Очень даже поверил: Крысиным Королем за красивые глаза не называют. Я не тешил себя надеждой, что смогу сопротивляться, я слишком хорошо помнил, что Арсения Батрака боялись даже великолепно вооруженные наемники Громова. Они говорили, что его нельзя убить, зато он убивать умеет. При столкновении с ним я могу либо бежать, либо умереть, а бежать тут некуда.
И все же думал я не о том, что меня ждет, а о Рэдж. Картинка упорно не желала складываться. Я не верил, что моя жена мертва, но и не понимал ее странные способы связи со мной. Главным вопросом сейчас оставалась причина, по которой Рэдж заманила меня на этот корабль. Вряд ли ради встречи с Батраком, он сюда метнулся, уже когда заметил меня возле корабля, должно быть крысы напищали. Но что тогда нужно было Рэдж? То она говорит мне не ходить за ней, то подкидывает этот билет, и на смену решения у нее ушло всего несколько дней. Это совсем на нее не похоже… Что же я упускаю, чего не знаю?
На размышления об этом и уходили долгие часы, так что бояться смерти я не успевал. Я думал, что это будет неожиданно или что Батрак начнет меня изводить, раз уж ему захотелось. Но то, что приближаются мои последние часы, я понял сам, потому что нельзя было не понять.
Над морем начал сгущаться туман. Я в жизни такого не видел! Над спокойными озерами доводилось наблюдать белесую дымку, а подобный туман над морскими волнами… Нет, никогда.
Впечатлен был не только я. Еще когда на горизонте появились первые робкие, совершенно безобидные облачка тумана, на прогулочной палубе стали собираться люди. Для них это было лишь забавное обстоятельство, да еще отличный фон для фотографий. Я же слышал, как удивленно перешептывались члены экипажа. Они-то знали, что ничего подобного сегодня не ожидалось, и непонятно, откуда оно вообще взялось.
Когда туман подполз поближе, градус энтузиазма поубавился даже у любителей эффектных кадров. Из милых белых барашков он превращался в мутную, будто бы грязную завесу, которая окончательно скрыла под собой воду. Из-за этого казалось, что корабль стоит в тумане, или парит в тумане? Пелена поднималась все выше, рвалась клочьями, и клочья эти двигались как-то странно, будто сами по себе или под влиянием движения того, кого скрывал этот туман.
Внизу он не остановился, он заползал на корабль, оттесняя людей от бортов, и люди шарахались от него, как от живого существа. Вроде как все понимали, что это глупо, но их успокаивало то, что другие тоже так делают. Разум оказался бессилен, а инстинкты шептали, что происходит нечто опасное, сложное и лучше не лезть, спрятаться, не высовываться…
Инстинкты пока брали верх. Никто не приказывал людям уйти, а люди все равно расходились. Они отступали медленно, с неловкими улыбками, но стоило особенно густому обрывку тумана подползти поближе, и они мигом ускорялись. Очень скоро палуба опустела, а я еще и отошел подальше, и туман стал стеной между мной и остальным миром.
Мне тоже хотелось уйти. Мне казалось, что туман врывается в мои легкие кислотой, разъедает меня изнутри, что дышать им невозможно. Это была лишь иллюзия, последняя попытка инстинкта самосохранения загнать меня внутрь. Не вышло, я сдержался, потому что не находил смысла в этой беготне.
У меня ведь было время все обдумать и просчитать все варианты. Теперь я точно знал, что никак не смогу выжить. Если я попытаюсь спрятаться внутри, пострадают люди. Если я буду драться с Крысиным Королем, это только развлечет его. Лучшее, что я могу сделать, чтобы сохранить гордость, – это принять смерть спокойно. Меня бесило то, что все закончится именно так, и ос