тавалось лишь надеяться, что какое-то подобие загробной жизни все-таки существует и там я смогу объясниться с Рэдж…
Он не заставил себя долго ждать, хотя не он первым пришел ко мне. Первыми появились крысы. Они скользили сквозь туман неслышными тенями, они разрезали белесую пелену, и я не мог не заметить, насколько они огромные. Вспомнились слова следователя, работавшего в уничтоженной деревне сектантов: орудием убийства стало нечто похожее на крысиные зубы, но намного больше.
Крысы пока не трогали меня, словно и вовсе не замечали. Их можно было разглядеть только в движении. Но едва они замирали, как их затягивал туман, будто одеялом укрывал. Они вполне могли собраться вокруг меня, чтобы обглодать за считаные минуты, и дожидались они лишь приказа своего хозяина.
Арсений Батрак появился следом за ними. Он был все так же безупречен – строгий костюм, шарф, пальто, наброшенное на плечи. Он казался скучающим, но я на его трюки вестись не собирался. Если бы он действительно счел меня неважным, он бы вообще тут не показался, а послал ко мне в каюту своих крыс ближайшей ночью. Я все еще цеплял его, я будто стал для него живым упреком… и теперь он хотел перевести меня хотя бы в мертвые упреки.
– Вот это все было обязательно? – Я обвел рукой туман, из-за которого казалось, что мы не на палубе даже и не на корабле, а на крохотной площадке, зависшей над пропастью. – Дымовая завеса, надо же… Безвкусная театральщина.
– Ты настолько невежественен, что это почти смешно. Но смеяться мне не хочется, потому что тебя следовало бы раздавить давно, как и любое бесполезное насекомое, а тебя почему-то подпустили ближе.
Мне вроде как не полагалось понимать, о чем он говорит, но я догадался.
– Это не ты… – пораженно прошептал я. – Туман не от тебя!
– Это уже не такая безвкусная театральщина, а?
– Что-то скрыто здесь, близко, и оно реагирует на меня… Ты поэтому засуетился, когда я приблизился к «твоим морям»? Ты боишься меня? Чего ты боишься?
Может, он и готов был ждать подольше, но появление тумана подстегнуло его. Тот мир потянулся ко мне – и вот Батрак уже бегает на цыпочках. Возможно, он понимал, что еще чуть-чуть, и он не сможет меня убить, не решится просто.
Зато сейчас это делало мое положение намного сложнее. Батрак не желал вести споры, он подгонял вперед сам себя и вряд ли даже всерьез раздумывал о том, что делает. Ирония в том, что теперь уже собственное желание погибнуть с гордо поднятой головой не казалось мне такой удачной идеей. Оказывается, время было на моей стороне, если бы я продержался чуть дольше, может, и спасся бы – не важно как.
Но этот шанс я упустил. Батрак уже загнал меня в угол, здесь были только я, он и те твари, которых он привел. Между мной и уничтожением оставалось всего одно слово, один щелчок пальцев…
– Эй, крыса!
Это не Батрак сказал (разумеется) и даже не я (что странно). Голос прозвучал откуда-то из густого тумана, и голос этот был знакомым. Но я был настолько уверен, что никогда больше его не услышу, что сначала ушам своим не поверил.
А вот у Батрака были со своими ушами более доверительные отношения, он обернулся сразу же. Секундой позже раздался плеск, Батрак отшатнулся, на его пальто и костюме расползались темные мокрые пятна, а в воздухе запахло бензином. Я не представлял, как такое возможно, как вообще кому-то удалось протащить на пассажирский корабль целую канистру бензина. Может, мне почудилось? Но нет, звонко щелкнула зажигалка – и вспыхнуло пламя.
Крысиный Король горел. Палуба рядом с ним тоже вспыхнула, там, куда попали брызги бензина. Но на них я даже не смотрел, зачарованный тем потусторонним зрелищем, которое представлял собой Арсений Батрак.
Он горел молча, и это, пожалуй, было самым страшным. Когда люди горят, они молчать не могут, их отчаянный крик – это последняя борьба жизни со смертью. Но Батрак будто и не чувствовал боли, он метался по палубе, неловко, неуклюже, в полной тишине, как гигантский живой факел. А вокруг него сновали испуганные крысы, теперь абсолютно бесполезные.
Я смотрел огненное шоу, как в трансе, и этот транс смогло прервать лишь появление рядом со мной другого человека, выскользнувшего из тумана.
Сергей выглядел настолько отвратительно, что я едва узнал его. На месте правого глаза – кровавая повязка, лицо и шея покрыты гноящимися ранами. На теле ран тоже наверняка хватает, но они скрыты под одеждой. Он сильно похудел, взгляд пылает лихорадкой и первыми искрами безумия… Но он все равно жив, а я-то был уверен, что все в особняке погибли!
– Как ты здесь оказался? – только и смог произнести я.
Сергей криво усмехнулся, демонстрируя полусгнившие зубы. Не было с ним ничего подобного, когда мы виделись последний раз, а значит, с его телом творилось нечто такое, что законами привычного мира не объяснишь. Он сумел выйти из того особняка живым, но он не спасся.
– Я следил за тобой, – пояснил Сергей.
– Зачем?
– Чтобы убить.
– Чего?! Ты охренел?
Мое возмущение его нисколько не задело, паузу он сделал лишь потому, что зашелся в приступе сухого, рвущего грудь кашля. Когда он убрал руку от лица, я увидел на его коже кровь и нечто пугающе похожее на черную плесень.
Сергей свое состояние оценивал здраво:
– Я не жилец уже. Ходячий труп! Я это понял на второй день после того, как все случилось. И дальше выбор был простой… Закончить все сразу, на своих условиях, или попытаться отомстить.
– Но почему именно мне?
– А никто больше не выжил… Ты, Танька да я, но только ты продолжил жить по-настоящему.
Это Сергей тоже обнаружил не сразу. Некоторое время он был сосредоточен на собственном лечении, он еще надеялся, что у него получится спастись. Но когда стало ясно, что дни его сочтены, а к самоубийству он не склонен, он решил посвятить остаток своих дней хоть какой-то мести.
Ему удалось получить список тех, чьи трупы обнаружили в доме. Тогда он и выяснил, что официально выживших было всего двое. Одним стал он, другим – Таня, однако ее положение оказалось еще хуже. Судя по тому, что удалось выяснить Сергею, все кости в ее теле превратились в тот самый неопознанный минерал, который когда-то нашли в челюсти старухи, выданной за Рэдж. Но если ей протез помогал, то для Тани такое перевоплощение стало смертным приговором.
Не важно, опознанный это минерал или нет, названия ничего не меняют. По большому счету весь ее скелет превратился в камень. Спасти ее было невозможно, потому что никакими протезами не заменить все кости. И вот в этой застывшей клетке продолжали работать ее внутренние органы. Живут же люди, впавшие в кому или парализованные!
Для медиков Таня стала профессиональной загадкой и объектом изучения. Она была молода, здорова, и протянуть в таком состоянии она могла еще очень долго. Хотела ли – вопрос отдельный, однако ее мнение никто не пытался узнать, да и выразить его Тане было не так-то просто. Я невольно поежился, представив, каково это – сохранять полную ясность ума, кричать от ужаса внутри собственного сознания, но знать, что твое будущее уже украдено и нет в нем ничего, кроме страдания. Таня всегда мечтала о контакте с тем миром… не зря же говорят, что своих желаний нужно бояться.
Сергею был отмерян куда меньший срок, зато он еще мог на что-то повлиять. Он обнаружил, что в списке погибших нет меня. Никто, кроме него, вообще не знал, что я там был. Получается, я не просто свалил, я еще и за помощью не обращался.
Поиски были недолгими, я ведь вернулся домой, а мой адрес был Сергею известен. Приехав к моему дому, он убедился, что я вполне себе жив. В сухом остатке Мир Внутри не только спас меня, он еще и руку мне вернул. Разве это не доказательство того, что я заключил с ним какую-то сделку? Тут я Сергея не виню, на его месте я подумал бы то же самое.
Он решил, что я или подобен Крысиному Королю, или действую с ним заодно. Сергей собирался избавиться от меня, когда заметил, что я определенно планирую дальнюю поездку. Он последовал за мной в надежде добраться и до моих возможных сообщников перед тем, как его самого не станет.
Когда он обнаружил, что я отправляюсь в круиз, его подозрения лишь возросли. Ни у скорбящего вдовца, которым я представлялся, ни у союзника Крысиного Короля, которым я виделся, не было причин просто так отправляться в отпуск. Сергей пришел к нехитрому выводу, что я что-то задумал. Он нашел путь на тот же корабль, продолжил наблюдать за мной и скоро увидел меня рядом с тем, кого он ненавидел уже давно. Круг замкнулся, все подозрения подтвердились. Сергей поверил, что я с самого начала изображал из себя наивного дурачка, чтобы подобраться поближе к охотникам и уничтожить их.
Так что он собирался казнить и меня, и Крысиного Короля, пока не сообразил наконец, что мы с Батраком сильно друг другу не нравимся. На фоне этого нового знания у Сергея произошла смена приоритетов: ему захотелось меня защитить. Не столько из симпатии ко мне, сколько чтобы насолить Крысиному Королю… хотя бы в последний раз.
– Ты же сам говорил мне, что он бессмертен! – напомнил я.
– Он не может быть бессмертен, я просто не знаю, как его убить.
– Тогда как ты собирался убить и меня, и его?!
– Я собирался пытаться – до самого конца.
Сергей определенно пришел подготовленным: я уже видел, что он притащил с собой нож и два пистолета. И это не считая канистры с бензином! К охране корабля у меня большие вопросы.
Его диверсия сработала, но не так хорошо, как хотелось бы. Пламя угасало, оно испепелило лишь большую часть одежды Батрака, позволив нам разглядеть тело Крысиного Короля. И вот тогда, в этот момент, я убедился, что убить его действительно не получится и что во время того разговора в баре он не соврал мне.
Арсений Батрак был мертв. Его скелет сохранился неизменным, а вот от кожи, мышц и внутренних органов осталось куда меньше, чем было допустимо природой. В нем жили крысы – прямо в наполовину опустошенной грудной клетке и животе. Именно они выгрызали все, что там еще осталось. Дар того мира, который в свете новых обстоятельств был больше похож на проклятие, восстанавливал тело Батрака, но недостаточно быстро, крысы пожирали его куда быстрее, и все равно он не умирал.