– Ты попросил её принести чаю, когда в дом явилась эта змеюка! – тыкаю его носиком в бяку, которую он сделал. – Тебе домработницы мало? Ты должен был показать Стефани, что твоя женщина – королева! Богиня! А ты её практически с прислугой сравнял.
– Я просто не хотел, чтобы она слышала наш разговор, – оправдывается отец. – Думаю, ей было бы неприятно. Стефа бывает…
– Дана бы не поверила ни одному её слову, – перебиваю его. – Возможно, я где-то неправа, пап, – немного успокаиваюсь, почувствовав руку Рустама у себя на талии. – Но поступать так, как ты поступил, тоже было не лучшим решением. Ты обидел Дану своим поведением. Меня тоже. Я разочарована, пап, тем фактом, что ты вообще её в дом пустил. После того, что она сделала, она не имеет права и на пороге стоять.
– Она твоя мать, Алиса! Ей нужна была помощь. И… как я мог отказать? – виновато говорит отец. – Пусть она ужасна, но она подарила мне дочь! Тебя!
– Ты ничем ей не обязан лишь потому, что она родила меня, – произношу страдальческим тоном. – И я ничем не обязана ей! За моё рождение ты хорошо ей заплатил. Если не ошибаюсь, то она получила завод по производству лаков для маникюра. По-моему, достойная оплата за девять месяцев беременности и пару часовые роды.
– Девочки… – тянет папа и хочет подойти и обнять нас с Даной, но мы синхронно прячемся за Рустама. – Я не хотел! Я же как лучше думал…
– А сделал как хуже, пап!
– Простите меня! Я ведь… думал, что ты, Алис, помиришься как-то со Стефой. Не хотел быть потом врагом матери своей дочери.
– Да не нужна мне такая мама, пап! Ты хоть раз задавался вопросом, почему я Дану в нашу семью так быстро приняла? Потому что мать в ней увидела. Настоящую! Без лжи и предательства. У которой в поступках и мыслях любовь и забота, – признаюсь и выхожу из укрытия. – И знаешь, что самое ужасное? Я чувствовала себя самой счастливой и любимой, пока Рустам в нашей жизни не появился! Я ненавидела его не за то, что он мальчик, и будет жить в нашем доме. В комнате, где раньше мои куклы жили. А потому, что у него была мама! – слёзы скатываются по щекам. – Мама, о которой мечтала я! – закрываю глаза и оборачиваюсь к сводному брату. К мужчине, которого люблю. – Прости… – шепчу и открываю глаза, полные слёз. – Я… я… Мне нужно побыть одной! – выпаливаю и срываюсь в сад.
Глава 14
Забегаю в оранжерею и забиваюсь в маленький уголок между клумбами. Как раньше, в детстве, когда я обижалась. На маму, на дядю, на папу, на Дану, на Рустама… На одноклассников.
Здесь даже зимой тепло. Батарея рядом проходит и греет моё тайное место. И пол горячий, что позволяет сидеть на нём и не переживать о простуде. Хотя в школе я мечтала заболеть и не ходить на уроки.
– Алиса! – доносится до меня голос Рустама, но я не отзываюсь.
Стыдно ему в глаза смотреть после моего признания.
– Ты думала, что я не знаю о твоём любимом месте? – спрашивает он, приближаясь ко мне. – Я часто следил за тобой по просьбе твоего отца, – признаётся, и перед глазами возникают его ноги. – Позволишь сесть рядом?
– Садись, – кидаю, не смотря на него. Но двигаюсь, позволяя ему сесть рядом.
Хмыкнув, с кряхтением опускается на поддон, прижав меня своим туловищем к боковой клумбе.
Слон!
Сидим теперь как шпротинки в банке.
– Ну и что, лисёнок? – ласково обращается ко мне тот, кто должен был обидеться на меня, но нет.
Может, он глупый, и до него не дошёл смысл моих слов?
– Ты не понял, что я там сказала? Я обвинила тебя в том, что ты отобрал у меня Дану, – неловко уточняю.
– Глупости! Скорее, я тебя должен обвинять в том, что моей матери пришлось разделить свою материнскую любовь на двоих, – пожимает плечами, улыбнувшись. – Алис, я понимаю тебя, как никто другой! Я знаю, каково хотеть кого-то из родителей и не иметь его! Я рано остался без отца. Но в моей жизни появился дядя, Карим. Мне повезло больше. Его любовь мне не пришлось ни с кем делить. А потом я уже вырос. И в нашей с мамой жизни появился твой отец.
Опускаю голову на его плечо и продолжаю слушать его рассказ.
– Я видел то, как ты смотрела на мою маму. Я видел в тебе себя… – Рустам хмыкает. – Позже со мной поговорила мама и ещё раз объяснила, что ты одинока и как девочка, тянешься к ней. К единственной женщине в доме. Просила поддержать, защищать и подружиться с тобой…
– Но я не дала со мной подружиться, – отмечаю со смехом.
– Ты разнообразила мою жизнь и картинку о том, что все богатые аристократы и ведут себя жутко скучно! Ругаются, как в фильмах и… Спасибо тебе за это! Думаю, не появись ты тогда в моей жизни – я вырос бы другим человеком. Без желания совершать безумства. Без ежеминутной мысли, как бы тебя разыграть и отомстить за что-либо! У меня бы не было желания жить ярко. Потому что тебя привлекают именно такие! С другими тебе скучно! Ты забываешь их быстро. А я не хотел, чтобы ты хотя бы на минуту забывала обо мне.
– Я так и знала, что ты с детства думаешь только обо мне, маньяк!
– А о ком мне ещё было думать?! – театрально восклицает. – Думаю, я уже тогда понимал, что люблю тебя. И что хочу всю свою жизнь с тобой провести.
– Это предложение руки и сердца? – воодушевляюсь, подняв на него огромный радостный взгляд.
– Нет, – тянет, усмехнувшись. – Оно будет позже. На полу, с заплаканной девушкой и среди сорняков не самая романтичная обстановка, – кривится.
– А когда оно будет? Предложение? – закусываю губу в ожидании ответа.
– Совсем скоро.
– Рустам, зачем ты это делаешь?! – обидчиво надуваю губки. – Я теперь в каждом твоём жесте буду искать намёки на предложение руки и сердца. Это жестоко!
– Ага, – довольно тянет. – Это тебе месть! За то, что мою машину тогда поцарапала. Я же сказал, что припомню тебе!
– А ты злопамятный, Лапин! Ужас! – восклицаю, но вместо дальнейшего спектакля тянусь к его губам и целую. – Мне очень жаль, что я раньше в тебе не видела любимого мужчину! Что мы столько времени потеряли зря… И что Матвей не твой сын…
– Матвей мой сын! – уверенно отвечает. – Он сын моей будущей жены, что автоматически делает его моим сыном. А потом, через годик-два, мы ещё братика Матвею сделаем. А потом… ещё братика. Ну и четвёртым, завершающим, заделаем девчонку. Хоть не один буду за неё всяким му… мужикам ноги ломать. Видишь? Я к тебе прислушиваюсь и согласен на дочь! Но после троих сыновей! Чтобы один с юга, другой с запада, третий с востока, и я с севера её оберегал, как вожак стаи!
Хочу я увидеть его лицо, когда он поймёт, что его планы под вопросом. Первый общий ребёнок у нас появится уже через восемь месяцев, если верить результатам теста на беременность с определением срока, который мне Дана дала.
К тому же это может быть девчонка. И тогда Рустамчику крышка! Придётся все стороны света самому оберегать!
Но ничего! Вместе мы справимся!
– Лис, – тянет Рустам, легко толкнув меня в плечо своим. – А может, тебе стоит поговорить со своей мамой? Попробовать её понять? Она ушла тогда от твоего отца, прежде всего, а не от тебя.
– Ты издеваешься? – подскакиваю, смерив его осуждающим взглядом. – Рустам, если бы она просто бросила моего отца, то хоть изредка звонила бы мне!
– Ну… да… Извини, – вздыхает. – Просто, если бы мой отец был бы жив, я бы хотел его увидеть, послушать. Но у нас разные истории. Не стоит тебе навязывать своё желание.
– Рустам, – опускаюсь обратно. – Дело не в том, что она бросила меня и папу, закрутив роман с конкурентом отца. Я не из-за этого её возненавидела, – сглатываю и смахиваю с глаз ужасную картинку. – Я понимаю, что она могла разлюбить папу и меня, потому что родила лишь потому, что папа так сказал. Я нужна была отцу! Матери – нет! Я приняла этот факт, когда мне было десять. Смирилась и жила дальше. Это жизнь! Здесь всякое бывает.
– Но ты её любила? – догадывается.
– Любила. Как все дочери своих матерей, – печально поджимаю губы. – Я тянулась к ней, а она своим заводом занималась и мечтала о салоне маникюра. Ей было не до меня, но тогда я этого не понимала. Я обижалась на неё после её ухода. Злилась. Даже обвиняла папу, что он мало её любил. Потом я натолкнулась на журналы, которые отец от меня прятал. Папа был почти что банкротом, мама была с его главным конкурентом. Пресса так тогда мусолила эту тему, что я знала всё!
– Я тоже это читал.
– В один из дней я видела маму у ворот нашего дома, – решаю облегчить душу. Рустаму эта правда может причинить боль. А мне станет легче. – Папа ругался с мамой. Он говорил, что она нам не нужна. Что он не готов её принять в семью. А я хотела, чтобы она вернулась! Я тогда её очень любила и очень по ней скучала. Папа не впустил маму. Просто развернулся и ушёл. Я подождала, пока он скроется в доме, и побежала сама к воротам, – закрываю глаза, пытаясь сдержать слёзы. – К маме. Я плакала, просила её меня забрать с собой. Но она говорила, что не может меня забрать. Может только вернуться к нам с папой. Но папа её не принимает. Сказала, что её подставили. Что конкурент папы заставил её предать папу! Иначе он мог убить его! Я поверила ей…
Объятия Рустама становятся крепче.
– Я побежала к папе, но он сказал, что не вернёт её ни за что, – продолжаю. – Я кричала на него, а потом убежала в свою комнату. Начала паковать свои игрушки, чтобы уйти от папы, как мама.
– Не удалось?
– Не-а, – издаю короткий смешок. – Я знала один секрет водителя и заставила его вывести меня из дома и отвезти к Алиму. Я не знала, где живёт мама, поэтому поехала к дяде. Даже ключи от его квартиры у папы стащила.
– Алим жил в России? – удивляется Рустам.
– В общем, я открыла дверь в квартиру дяди своим ключом. И… я застала дядю и маму в одной постели. Они там… целовались.
– Ч-чего?! Алиса!
– Не говори папе об этом! – хватаю его за руку. – Никто, кроме меня, Стефы и Алима, не знает правды! Папу это сломает! На Стефу ему плевать, но… дядя… Я не хочу ссоры между ними.