Эти эксплоататоры довольны своимъ положеніемъ. Но сколько ихъ? Пятьсотъ тысячъ? Милліонъ, можетъ быть? Вполнѣ достаточно, чтобъ разорить въ нѣсколько лѣтъ деревни, но слишкомъ мало, чтобъ оказать сопротивленіе возставшимъ крестьянамъ.
Разсмотримъ положеніе помѣщиковъ, имѣющихъ отъ 50 до 200 гектаровъ земли. Имъ нѣтъ дѣла до благосостоянія человѣчества, до чужой нищеты; въ случаѣ какихъ-нибудь преобразованій, единственной ихъ заботой будетъ удержать свои владѣнія. Если они находятся въ нуждѣ, ихъ не покидаетъ надежда выйти скоро изъ этого положенія: счастливая спекуляція, выгодное предпріятіе, смерть богатаго родственника, кончившаго жизнь самоубійствомъ, — и благосостояніе вернется. Нужда и трудъ имъ не знакомы. Для обработки своихъ земель, они нанимаютъ рабочихъ, платя имъ за тяжелый трудъ отъ 250 до 300 франковъ въ годъ.
Они, несомнѣнно, будутъ врагами революціи; уже теперь они враги свободы и равенства, оплотъ эксплоатаціи. Этихъ помѣщиковъ около 200,000, и они представляютъ значительную силу. Государство считается съ ними, а ихъ богатство обезпечиваетъ имъ большое вліяніе. Что станутъ дѣлать эти эгоисты во время революціи? Конечно, не сопротивляться потоку возставшихъ народовъ. Они благоразумно запрутся у себя и будутъ ждать окончанія борьбы.
Помѣщиковъ, имѣющихъ отъ 10 до 50 гектаровъ земли, значительно больше. Ихъ около 250,000, приблизительно 1.200,000 считая и семьи. Четверть пахотной земли всей Франціи принадлежитъ имъ.
Эти не порвали еще съ деревней и пользуются тамъ большимъ вліяніемъ. Они обработываютъ сами свои поля и остались до сихъ поръ, въ сущности говоря, крестьянами. На ихъ консервативный духъ и разсчитываютъ реакціонеры.
Въ первой половинѣ нашего вѣка этотъ классъ земледѣльцевъ, продуктъ великой революціи, пользовался нѣкоторымъ достаткомъ; тогда онъ былъ противъ всякихъ преобразованій, такъ какъ боялся потерять все завоеванное имъ во время революціи. Теперь условія значительно измѣнились. Во всей Франціи, за исключеніемъ нѣкоторыхъ частей (юго-запада, напримѣръ), земледѣльцы этой категоріи терпятъ уже нужду. Они не могутъ дѣлать сбереженій и увеличивать своихъ имѣній, которыя раздробляются вслѣдствіе раздѣловъ. Въ то же время арендныя условія стали такъ тяжелы, что имъ приходится платить бѣшеныя деньги за землю.
Владѣя клочками земли, разсѣянными тамъ и сямъ, они получаютъ скудные доходы и съ трудомъ выплачиваютъ повинности. Хлѣбопашество не приноситъ почти ничего, а скотоводство даетъ самые незначительные барыши.
Государство обременяетъ этихъ мелкихъ помѣщиковъ налогами и община тоже не щадитъ ихъ: лошадь, повозка, удобреніе — все обложено податью. Налоги растутъ съ каждымъ днемъ и своими размѣрами напоминаютъ времена монархіи. Крестьянинъ опять сталъ вьючнымъ скотомъ для государства.
Ростовщики разоряютъ ихъ; подати обременяютъ; фабриканты эксплоатируютъ, заставляя платить за каждое орудіе тройную цѣну. Они только воображаютъ себя владѣльцами своихъ имѣній, но на самомъ дѣлѣ не пользуются ихъ доходами и работаютъ для обогащенія ростовщиковъ, для прокормленія чиновниковъ, для доставленія шелковыхъ платьевъ и богатыхъ выѣздовъ женамъ фабрикантовъ, для услажденія жизни всѣмъ городскимъ паразитамъ.
Вы думаете, крестьяне этого не понимаютъ! Какъ же! Они прекрасно все знаютъ и какъ только почувствуютъ въ себѣ силу, не замедлятъ стряхнуть съ себя иго этихъ господъ, живущихъ на ихъ счетъ.
Мы разсмотрѣли положеніе одной десятой деревенскаго населенія. — Поговоримъ теперь объ остальныхъ.
Остальные — это четыре милліона отцевъ семействъ (всего около 18.000,000 человѣкъ), имѣющихъ въ лучшемъ случаѣ пять или три гектара земли, иногда одну десятую гектара, а большею частью — ничего. Изъ нихъ 8.000,000 едва сводятъ концы съ концами, воздѣлывая свой жалкій клочекъ земли и посылая ежегодно въ городъ на заработки десятки тысячъ своихъ дѣтей; 7.000,000 живутъ тяжелымъ поденнымъ трудомъ, въ рѣдкихъ лишь случаяхъ имѣя домикъ и маленькій садъ; одинъ милліонъ истощенныхъ, умирающихъ съ голоду живетъ изо дня въ день, питаясь картофелью и хлѣбомъ... — Вотъ основное населеніе французскихъ деревень.
Экономисты не принимаютъ въ разсчетъ этой массы. Для васъ же она все; она — народъ, а остальные — грибы-паразиты, присосавшіеся къ стволу стараго дуба.
И про этихъ людей намъ говорятъ, что они богаты, довольны судьбой, не хотятъ перемѣнъ и не станутъ слушать соціалистовъ!
Замѣтимъ прежде всего, что каждый разъ, какъ мы говоримъ съ крестьянами, просто и ясно излагая наши мысли, они охотно выслушиваютъ насъ. Мы имъ не предлагали, правда, выбрать насъ депутатами, не излагали въ длинныхъ рѣчахъ теорій научнаго соціализма, не совѣтовали отдать землю въ руки правительства, которое будетъ распредѣлять ее по усмотрѣнію своихъ чиновниковъ. Если-бы мы имъ предложили подобныя глупости, они бы дѣйствительно повернули намъ спину и были-бы совершенно правы.
Мы излагали крестьянамъ свои взгляды на революцію и всегда встрѣчали сочувствіе; они говорили, что ихъ идеи и стремленія вполнѣ совпадаютъ съ нашими.
Вотъ, что мы говорили крестьянамъ:
„Раньше земля принадлежала коммунамъ, состоящимъ изъ земледѣльцевъ, которые сами обработывали свои имѣнія. Но путемъ обмановъ, силы и ростовщичества, спекуляторы завладѣли всей землей. Теперь крестьянинъ не имѣетъ клочка земли для обработки и не можетъ прокормить своей семьи, между тѣмъ какъ богачи не обработываютъ сами своихъ владѣній и выжимаютъ изъ нихъ последніе соки для удовлетворенія своихъ безумныхъ прихотей.
Надо, чтобы крестьяне, организовавъ коммуны, вернули себѣ свои земли и отдали ихъ въ пользованіе тѣмъ, которые сами будутъ ихъ обработыватъ.
Закладъ недвижимыхъ имуществъ — явная несправедливость. Никто не имѣетъ права за то, что одолжилъ вамъ денегъ, присвоить себѣ вашу землю, потому что земля пріобрѣла цѣну, благодаря труду вашихъ отцевъ, которые ее воздѣлывали, строили деревни, проводили дороги, осушали болота; теперь она производитъ только благодаря вашему труду. Интернаціоналъ будетъ считать своимъ долгомъ сжечь всѣ ипотечныя бумаги и положить конецъ этому постыдному установленію.
Налоги, взимаемые съ васъ, поѣдаются шайкой чиновниковъ, никому ненужной и безусловно вредной. Упраздните же ихъ. Провозгласите вашу полную независимость и объявите, что вы сами возьметесь за свои дѣла.
Вы хотите провести шоссейную дорогу? — Сговоритесь съ сосѣдними коммунами и вы это сдѣлаете лучше, чѣмъ министерство общественныхъ работъ. — Вамъ нужна желѣзная дорога? Заинтересованныя коммуны проложатъ ее гораздо лучше, чѣмъ подрядчикъ, который захочетъ нажить милліоны на этомъ предпріятіи. — У васъ нѣтъ школъ? Устраивайте ихъ сами, не прибѣгая къ помощи разныхъ господъ изъ Парижа.
Придется-ли вамъ защищаться отъ враговъ? Устраивайте сами свою защиту и не прибѣгайте къ помощи генераловъ, которые обязательно изменятъ вамъ.
Помните, что никогда ни одна армія не могла остановить нашествія завоевателей, между тѣмъ какъ народъ, когда онъ хотѣл сохранить свою независимость, побѣждалъ самыя сильныя арміи.
Вамъ нужны орудія, машины?
Войдите въ соглашеніе съ городскими рабочими, и они будутъ доставлять вамъ ихъ въ обмѣнъ на продукты; вы ихъ получите за свою цѣну, не переплачивая фабриканту, который наживается, обирая крестьянина-покупателя и рабочаго, изготовляющаго эти орудія.
Грозная сила правительства не страшна. Всѣ эти правительства, какъ-бы они не казались несокрушимыми, рухнутъ подъ первыми ударами возставшаго народа. Не трудно предвидѣть, что черезъ нѣсколько лѣтъ вся Европа будетъ охвачена революціей, которая подорветъ авторитетъ власти. Воспользуйтесь этимъ моментомъ, чтобъ произвести вашу революцію. Прогоните крупныхъ помѣщиковъ и объявите ихъ владѣнія общественной собственностью, уничтожьте ростовщичество, положите конецъ ипотекѣ и провозгласите вашу полную независимость. Городскіе рабочіе произведутъ тѣмъ временемъ свою революцію въ городахъ. Тогда организуйтесь свободно, основывайте коммуны; остерегайтесь тѣхъ, которые подъ видомъ благодѣтелей крестьянина будутъ навязывать вамъ свои услуги. Дѣлайте все сами, не надѣйтесь на другихъ”.
Вотъ, что мы говорили крестьянамъ.
Единственное возраженіе, которое мы встрѣтили съ ихъ стороны, касаюсь не сущности нашихъ принциповъ, а ихъ практическаго примѣненія.
— „Все это вѣрно и было-бы осуществимо, говорили они, если-бы крестьяне могли сговориться!”
Такъ поможемъ-же имъ сговориться! Будемъ пропагандировать наши идеи, распространять прокламаціи, облегчать сношенія между деревнями, а въ день революціи пойдемъ сражаться съ ними, за нихъ.
День этотъ гораздо ближе, чѣмъ это предполагаютъ.
Представительное правительство.
Наблюдая развитіе человѣческихъ обществъ, не считаясь съ его второстепенными временными признаками, мы убѣждаемся, что политическій режимъ всегда является выразителемъ экономическаго.
Политическая организація не можетъ быть преобразована по желанію законодателей; она, правда, мѣняетъ свои названія: предстаетъ сегодня подъ видомъ монархіи, завтра — республики, но не претерпѣваетъ при этомъ соотвѣтствующихъ измѣненій; она всегда поддѣлывается подъ экономическій режимъ и служитъ его выраженіемъ, освященіемъ и оплотомъ.
Если политическій режимъ страны въ своей эволюціи отстанетъ отъ совершающагося въ ней экономическаго перерожденія, то въ рѣшительный моментъ онъ подвергается внезапнымъ измѣненіямъ и приспособляется къ существующему экономическому строю.
Обратно: если, въ случаѣ революціи, политическій режимъ опередитъ экономическое состояніе страны, онъ остается мертвой буквой, формулой, записанной въ хартіяхъ, безъ практическаго примѣненія. Декларація Правъ Человѣка, какова бы ни была ея роль въ исторіи, является теперь лишь историческимъ документомъ; слова Liberté, Egalité, Fraternité останутся красивой мечтой, вѣрнѣе, ложью, пока свобода и равенство не станутъ основами экономическаго строя.