Мы не отрицаемъ окончательно права передачи своей власти выборнымъ делегатамъ. Сто — двѣсти человѣкъ, встрѣчающіеся ежедневно на общей работѣ и хорошо знающіе другъ друга, обсудили со всѣхъ сторонъ какой-нибудь вопросъ и пришли къ вполнѣ опредѣленному заключенію; тогда они выбираютъ кого-нибудь изъ своей среды и посылаютъ его для переговоровъ по этому дѣлу съ другими делегатами. Такимъ образомъ выборы происходятъ вполнѣ сознательно; каждый имѣетъ ясное представленіе о томъ, что онъ можетъ поручить своему делегату. Да и этотъ послѣдній долженъ будетъ только передавать другимъ делегатамъ тѣ соображенія, которыя привели его довѣрителей къ данному заключенію. Не будучи уполномоченнымъ рѣшить дѣла своею властью, онъ будетъ стремиться придти къ какому-нибудь соглашенію съ другими делегатами; ихъ предложенія онъ передастъ своимъ довѣрителямъ, которые по своему усмотрѣнію могутъ принять ихъ или нѣтъ. Таково происхожденіе делегацій; когда однѣ коммуны посылали своихъ делегатовъ въ другія, у нихъ не было иныхъ полномочій. Такъ же поступаютъ въ наши дни метеорологи и статистики, когда они устраиваютъ международные конгрессы; къ тому же прибѣгаютъ делегаты желѣзнодорожныхъ компаній и почтовыхъ администрацій различныхъ государствъ.
Но, что требуется теперь отъ избирателей?
— Десять, двадцать тысячъ человѣкъ, которые не знаютъ другъ друга, никогда не встрѣчались, не имѣли общаго дѣла, должны выбрать одного представителя. Ему они поручатъ не изложеніе опредѣленнаго дѣла или защиту данной резолюціи: онъ долженъ будетъ знать все, рѣшать всевозможные вопросы, и его рѣшеніе будетъ закономъ.
Такого всевѣдущаго человѣка не найти. Но вотъ способный, здравомыслящій, честный гражданинъ, получившій нѣкоторое образованіе. Будетъ ли онъ избранъ? Конечно, нѣтъ! Едва двадцать человѣкъ, товарищей по училищу, знаютъ его и цѣнятъ его способности. Онъ никогда не прибѣгалъ къ рекламѣ, презираетъ всѣ пріемы легкаго успѣха, не стремится стать популярнымъ среди избирателей. При такихъ условіяхъ онъ не получитъ больше 200 голосовъ; да кандидатура его и не будетъ выставлена. Въ число депутатовъ попадетъ какой-нибудь адвокатъ или журналистъ, краснобай или писака, которые перенесутъ въ парламентъ нравы трибуны и газеты и будутъ увеличивать избирательное стадо министерства или оппозиціи. Можетъ быть, проскочитъ какой-нибудь негоціантъ, жаждущій получить званіе депутата, готовый издержать хоть 10,000 франковъ, чтобъ пріобрѣсти нѣкоторую извѣстность. А тамъ, гдѣ нравы по преимуществу демократическіе, какъ, напр., въ Соединенныхъ Штатахъ, гдѣ комитеты легко учреждаются и до нѣкоторой степени ослабляютъ вліяніе капитала, тамъ въ депутаты изберутъ худшаго изъ всѣхъ: это будетъ человѣкъ, занимающійся политикой по профессіи, гнусное существо, ставшее язвой великой республики, шарлатанъ, который смотритъ на политику, какъ на промышленность, и примѣняетъ къ ней всѣ ухищренія крупной промышленности, — рекламу, обманъ и развратъ.
Измѣняйте избирательную систему сколько вамъ угодно: замѣните баллотировку по округамъ баллотировкой по избирательнымъ спискамъ, введите двухстепенные выборы, какъ въ Швейцаріи (я говорю о подготовительныхъ собраніяхъ), примѣняйте ваши системы въ наиболѣе благопріятныхъ условіяхъ, преобразовывайте сколько угодно избирательныя коллегіи, — избавиться отъ недостатковъ, присущихъ избирательной системѣ, какъ таковой, вамъ не удастся. Наибольшее число голосовъ (за рѣдкими исключеніями, большею частью, въ партіяхъ преслѣдуемыхъ правительствомъ) получитъ человѣкъ, ничтожный, безъ опредѣленныхъ убѣжденій, словомъ тотъ, который сумѣетъ удовлетворить всѣхъ.
Вотъ почему, — какъ это давно уже замѣтилъ Спенсеръ, — парламенты стоятъ на такомъ низкомъ уровнѣ. Палата, говоритъ онъ въ своемъ введеніи, всегда ниже средняго уровня страны, какъ въ нравственномъ, такъ и въ умственномъ отношеніи. Если бы страна поклялась выбрать своими представителями круглыхъ невѣждъ, она не сумѣла бы сдѣлать этого лучше, чѣмъ при теперешнихъ выборахъ. Что касается честности депутатовъ, мы знаемъ, какова ей цѣна. Прочтите только, что говорятъ о ней экс-министры, которые успѣли узнать депутатовъ и ихъ оцѣнить.
Какъ жаль, что нѣтъ спеціальныхъ поѣздовъ для избирателей, чтобъ они могли пріѣхать полюбоваться своей „палатой”.
Они скоро почувствовали бы къ ней полное отвращеніе. Древніе народы напаивали рабовъ пьяными, чтобъ вселить въ дѣтяхъ отвращеніе къ пьянству. Парижане, подите въ палату, послушайте вашихъ представителей, и вы навсегда откажетесь отъ представительнаго правительства.
И этому-то сброду ничтожностей народъ передаетъ всѣ свои права, за исключеніемъ права замѣнять отъ времени до времени однихъ депутатовъ другими. Но новое собраніе, составленное по старой системѣ, облеченное той же властью, будетъ имѣть тѣ же недостатки, какъ и предыдущее; вотъ почему большая часть избирателей перестала интересоваться этой комедіей и ограничивается лишь незначительными измѣненіями, принимая тѣхъ кандидатовъ, которые наиболѣе настойчиво навязываются.
Но если выборы заражены неисправимыми пороками, то что же сказать о томъ, какъ собраніе выполняетъ возложенныя на него обязанности. Вдумайтесь на мгновеніе, и вы поймете всю безплодность и нелѣпость задачи, которую мы предлагаемъ этому собранію.
Вашъ представитель долженъ будетъ подавать голосъ и имѣть опредѣленное мнѣніе относительно всего ряда безконечно-разнообразныхъ вопросовъ, которые возникаютъ въ этой огромной машинѣ, именуемой централизованнымъ государствомъ.
Онъ долженъ будетъ установлять налоги на собакъ и утверждать реформы по высшему образованію, когда ноги его не было въ университетѣ, и онъ никогда не видѣлъ деревенскихъ собакъ. Онъ долженъ будетъ защищать преимущества одной системы ружей передъ другими, выбирать мѣсто для помѣщенія управленія государственнаго коннозаводства, высказывать свое мнѣніе относительно филоксеры, гуано, табаку, начальнаго обученія и оздоровленія городовъ, говорить о Кохинхинѣ и Гвіанѣ, о парижской обсерваторіи и устройствѣ каминовъ. Не имѣя понятія о военномъ искусствѣ, онъ будетъ размѣщать военные корпуса; не зная жизни арабовъ, онъ долженъ будетъ преобразовывать мусульманскій земельный кодексъ въ Алжирѣ. Онъ будетъ подавать голосъ за киверъ или кепи, сообразуясь съ вкусами своей супруги. Онъ будетъ покровительствовать сахарному производству, въ ущербъ воздѣлыванію пшеницы, убивать винодѣліе, стремясь способствовать его развитію, подавать голосъ за лѣсоводство, и въ то же время покровительствомъ полеводству убивать лѣсное дѣло. Онъ выскажется противъ прорытія даннаго канала, за проведеніе такой-то желѣзной дороги, не зная даже, въ какой части Франціи они проэктируются. Онъ введетъ новыя статьи въ уложеніе о наказаніяхъ, не заглянувъ даже въ него. Всевѣдующій и всемогущій, сегодня военный, завтра скотоводъ, потомъ банкиръ, академикъ, докторъ, астрономъ, аптекарь, фабрикантъ, купецъ, въ зависимости отъ порядка дня въ палатѣ, онъ никогда ни въ чемъ не будетъ сомнѣваться. Привыкшій, какъ адвокатъ, журналистъ и ораторъ публичныхъ собраній, говорить о томъ, чего онъ не знаетъ, онъ будетъ смѣло рѣшать всѣ дѣла, съ той только разницей, что своей газетой онъ забавлялъ праздную публику, на судѣ пробуждалъ рѣчами дремлющихъ судей и присяжныхъ засѣдателей, а въ палатѣ его мнѣніе будетъ закономъ для тридцати, сорока милліоновъ жителей.
Но такъ какъ немыслимо понимать и имѣть опредѣленное мнѣніе относительно всѣхъ вопросовъ, предложенныхъ палатѣ на рѣшеніе, онъ будетъ проводить время за выпивкой, сплетничать съ сосѣдями и писать письма, чтобъ разжечь энтузіазмъ своихъ „дорогихъ избирателей”, въ то время, какъ министръ будетъ читать начиненный цифрами докладъ, написанный къ этому дню его секретаремъ. Въ моментъ же голосованія, вашъ представитель выскажется за или противъ доклада, въ зависимости отъ знака, поданнаго главаремъ его партіи.
Возникнетъ ли вопросъ о прокормленіи свиней или экипировки солдатъ — это послужитъ только поводомъ для парламентской стычки между партіями министерской и оппозиціонной. Вашимъ представителямъ совершенно безразлично нуждаются ли свиньи въ кормѣ, не нагружены ли солдаты подобно вьючнымъ животнымъ; они интересуются только тѣмъ, чтобъ своимъ голосомъ обезпечить большій успѣхъ своей партіи. Одержитъ ли верхъ министерство или оппозиція, это парламентское сраженіе одинаково ляжетъ тяжелымъ бременемъ на солдата, земледѣльца и рабочаго.
Бѣдный Прудонъ, я себѣ представляю его разочарованіе: съ дѣтской наивностью изучалъ онъ всѣ вопросы, входящіе въ порядокъ дня, выступалъ передъ собраніемъ съ широкими планами, рядомъ точныхъ данныхъ и цифръ, съ смѣлыми и глубокими идеями, — а его даже не слушали. Вопросы окончательно рѣшаются до засѣданія, причемъ руководствуются слѣдующимъ простымъ соображеніемъ: выгодно ли это или нѣтъ для данной партіи? Опросъ голосовъ произведенъ заранѣе; тѣ, которые готовы подчиниться требованіямъ данной партіи, зарегистрированы; противящіеся же имъ тщательно опрошены и сосчитаны.
Рѣчи произносятся лишь для вида: ихъ слушаютъ только, если онѣ художественны или могутъ вызвать скандалъ.
Всѣ думаютъ, что Руместанъ своимъ краснорѣчіемъ склонилъ палату къ данному рѣшенію, а Руместанъ послѣ засѣданія обсуждаетъ съ друзьями, какъ повыгоднѣе раздѣлаться съ обѣщаніями, которыя онъ щедро раздавалъ, чтобъ провести свое предложеніе. Его краснорѣчіе — это кантата, составленная для даннаго случая, спѣтая для завоеванія популярности, для забавы публики.
„Провести свое предложеніе!” Но кто будетъ его обсуждать и своимъ голосомъ колебать парламентскіе вѣсы? Кто будетъ составлять и проваливать министерства, даровать странѣ политику реакціи или внѣшнихъ авантюръ, выбирать между министерствомъ и оппозиціей?
Тѣ, которыхъ такъ мѣтко прозвали „болотными жабами”! Тѣ, у которыхъ нѣтъ никакихъ убѣжденій, которые всегда садятся между двухъ стульевъ и виляютъ между двумя основными партіями палаты.
Именно эта группа людей, человѣкъ пятьдесятъ ничтожныхъ и безвольныхъ, лавирующихъ между либералами и консерваторами, подкупленныхъ обѣщаніями, мѣстами, лестью и паникой, — и рѣшаетъ всѣ дѣла страны. Она издаетъ законы, составляетъ министерства и измѣняетъ направленіе политики. — Страна управляется группой въ пятьдесятъ человѣкъ, самыхъ ничтожныхъ и жалкихъ; — вотъ къ чему сводится парламентскій режимъ.