«Прежде чем искать пути к единству всех живых сил страны, почувствуйте в себе сознание и ответственность, необходимость отказа от своих социальных привилегий»
Прежде чем искать пути к единству всех живых сил страны, почувствуйте в себе сознание и ответственность, необходимость отказа от своих социальных привилегий. Но вы этого не сделаете, вы этого никогда не сделаете, потому что и для вас, судя по отсутствию активности, по отсутствию напряженности, для вас вовсе не так дороги те интересы, в святости которых вы клянетесь!
Недавно был здесь один англичанин и, говорят, имел интересную беседу с одним из членов Государственной думы. Он недоумевал, как может оставаться бездейственной и спокойной страна, когда речь идет о будущем государства, когда государство гибнет. И он говорил: но если бы у нас шла речь об Англии, мы ни перед чем бы не остановились.
И эта связь, господа, связь ваших социальных интересов с политикой вот этих (указывая на места правительства) людей, которые хотят в своей разрушительной политике для государства опереться на те интересы, которые заставляют земельных собственников страны идти по линии экономического анархизма, требуют от них во что бы то ни стало сохранения основ и опор своего существования.
Но, кроме этого, господа, вас объединяет еще одна идея – это идея империалистического захвата. Вы одинаково с властью «мегаломаны», строите какие-то утопии, стремитесь к каким-то небывалым целям, которых еще никогда не достигала Россия, не сообразуясь в вашей деятельности, в вашей декламации в области войны, с тем реальным положением, в котором находится государство.
Господа, и здесь я должен категорически заявить, что в этом отношении задачи, поставленные теперь якобы обществом русским, предвиделись той правящей группой, которая составляла раньше единое целое. В моих руках есть записка, в очень малом количестве экземпляров напечатанная в 1913 году, исходившая отчасти с правящих, отчасти с этих скамей, со скамей националистов, где в 1913 году все цели войны, которые теперь провозглашаются оппозицией, были предусмотрены и в исполнение подготовки которых предлагалось Военному министерству заранее разработать большую военную программу… Я хочу только сказать, что это несоответствие реального положения в стране с этими фантастическими планами на ближайшее будущее встречает и встретит самый решительный, самый категорический протест и действенный протест со стороны подлинной массы русского населения.
«Прежде чем говорить от имени страны, создайте условия, когда общественное мнение России могло бы высказаться»
Я категорически, господа, заявляю вам и заявляю не только вам, но и тому международному общественному мнению, которое слышало ваш ответ на ноту Вильсона, что мы, демократическая Россия, совершенно не согласны и протестуем против того содержания и того тона, который был принят в этом ответе. Мы признаем, что в настоящий момент, после трехлетней войны, трехлетнего состязания народов, когда истощены запасы людских и материальных богатств стран, настал момент настал момент для ликвидации, для подготовки в общественном сознании ликвидации этого европейского конфликта. И мы полагаем, что этот конфликт должен быть ликвидирован на началах права на самоопределение всех национальностей. Мы считаем, что все правительства должны отказаться одинаково от всяких завоевательных империалистических задач, и мы думаем, что демократия обязана потребовать, чтобы как можно скорее, в ближайший срок были формулированы и русской властью не утопические требования, неисполнимые в действительности, а те минимальные требования, на основании которых, не подвергая опасности интересы страны, могло бы быть произведено заключение мира.
Ваша утопическая программа войны напоминает мне те знамена, которые в 1905 году наиболее наивные из политических мечтателей поднимали на улицах Петрограда. Они на красных знаменах писали черными буквами: да здравствует анархическая республика. Это была величайшая утопия, которую знало демократическое движение! И вы, господа, сейчас просто ищете какого-нибудь забвения, какого-нибудь одурманивающего средства от ужасной действительности, вас окружающей, и от бессилия, которое вы чувствуете в себе, и вы туманите свое воображение этими красивыми, в стиле старых империй, лозунгами, но вы не чувствуете, где же у вас почва под ногами.
Вот здесь говорят, что мы говорим не от имени демократической России. Может быть. Но и вы не говорите от имени России, и прежде чем говорить от имени страны, создайте условия, когда общественное мнение России могло бы высказаться, ну, хотя бы с той же свободой, как оно высказывается в Германии и Англии. Дайте широким массам народа сорганизоваться, обсудить задачи войны и сказать их цели, а до этого времени не выкидывайте раздражающих знамен, идите по линии единения, а не по линии разъединения, не создавайте лозунгов, которые неприемлемы для широких масс. Я утверждаю, что это провозглашение безграничных завоевательных тенденций, которые охватили правящие круги России, не встречало и не может встретить поддержки.
Вы можете кричать мне, вы можете, как правые в настоящей момент и как правительство, шикать и кричать «неверно», «вы говорите не от имени народа», но если я сейчас, по вашему мнению, говорю не от имени народа, то какой же вес ваши мнения представляют для (указывая на места правительства) них? Разве они не знают, кто и в каком отношении находится к тем или другим классам народа? Ведь если вы нам говорите, что мы постоянно нападаем на думу и готовим удобную почву для дезорганизующей работы власти, то если вы, представители оппозиции, такие же, как и мы (более умеренные или более левые), кричите, когда мы говорим наши убеждения, которые мы черпаем из источников народной жизни, добросовестно и считаем нужным передать их Государственной думе, вы кричите: вы не представляете мнение народа, – так вы применяете методы той же самой власти.
Вы не хотите слышать никого, кроме себя. А вы должны услышать, потому что, если вы не услышите предостерегающих голосов людей, которые в продолжение трех лет вели ту политику, которая давала вместе со многими возможностями и те, которые сейчас имеются между нами, вы, господа, встретитесь не с предупреждением, вы встретитесь с фактами.
Посмотрите на эти зарницы, которые начинают полосовать там и здесь небосклон Российской империи! Посмотрите, ведь это энергия власти, она не остается бесплодной. Она распространяет этот развал, этот распад в массах. Она и там выдвигает интересы частные, интересы личные над интересами государства. И горе вам, горе всем нам, если мы не сумеем вовремя понять, что не на словах, а на деле нужно попытаться войти в контакт или, по крайней мере, не вооружать против себя демократии.
Я, господа, не возражаю, когда некоторые люди отсюда, которые могли бы после некоторых событий особенно молчать, выступают и лягают отсюда рабочее движение. Но я вам говорю: будьте осторожны с народной душой, не бросайте в нее упреков в измене, предательстве, в руководительстве иностранными агентами. Она живет такой же жизнью, как вы, она так же, как вы, безропотно и бестрепетно кладет свою голову там, на границах Запада и Востока. Она бестрепетно переносит жесточайшие лишения, которых вы не знаете. Она хочет сказать свое слово, она хочет сказать свое слово в момент, когда решается ее будущее. Она хочет быть гражданином. Она хочет сказать: я так хочу! Вместе с вами она пойдет, если вы поймете народную душу. И дайте нам хотя бы фиктивное право здесь напоминать вам о том, чем страдает, что думает, над чем болеет эта народная масса без ружья и под ружьем.
Оставьте, по крайней мере, нам возможность говорить это, не подвергаясь недостойным инсинуациям и выходкам со стороны тех, которые слишком рано стали делить шкуру еще не убитого медведя!
Вудро Вильсон «Это война против всех народов»
Вашингтон, 2 апреля 1917 года
Вудро Вильсон (1856–1924), 28-й президент США, политолог, историк. Впервые победил на выборах в 1912 г., будучи кандидатом от Демократической партии. В 1916 г. его переизбрали на второй срок. Известен своими дипломатическими усилиями по мирному урегулированию конфликтов, возникших в ходе Первой мировой войны. Вильсон – первый американский президент, посетивший Европу с официальным визитом. В 1919 г. он участвовал в Парижской мирной конференции, организованной для юридического оформления итогов войны. Вудро Вильсон является создателем Федеральной резервной системы США, выполняющей роль центрального банка и обладающей государственным влиянием.Демократии нужна безопасность во всем мире
В начале Первой мировой войны между двумя крупнейшими морскими державами, Великобританией и Германией, развернулась борьба за господство в Атлантическом океане и на прилегающих к нему морях. Германия пыталась нарушить атлантические коммуникации Великобритании и установить ее морскую блокаду. В войне активно использовались подводные лодки, до этого не имевшие широкого применения. В ходе военных действий уничтожались не только корабли противника, но и торговые и пассажирские суда.
Первой крупной жертвой стал трансатлантический пассажирский лайнер «Лузитания», по ошибке торпедированный немецкой подлодкой. На его борту находились больше тысячи человек, в том числе граждане США, все они погибли. В ответ на ноту протеста, направленную американским правительством, Германия заявила, что корабль находился в объявленной зоне военных действий.
Во время своего первого президентского срока Вудро Вильсон старался не допустить вступления США в Первую мировую войну. Он выступал против гонки вооружений и боролся за прекращение неограниченной подводной войны, развязанной Германией. На его предложение выступить посредником между воюющими сторонами немцы и англичане ответили отказом.
В начале 1917 года, когда Вудро Вильсона повторно избрали президентом, антигерманские настроения в Америке были чрезвычайно сильны: 1 февраля Германия возобновила неограниченную подводную войну, приостановленную в 1916 году, а чуть позже была перехвачена телеграмма министра иностранных дел Германии Циммермана немецкому послу в Вашингтоне. В телеграмме излагался план привлечения Мексики на сторону Германии в случае вступления США в войну. В соответствии с этим планом Мексика получала финансовую помощь и возвращала себе все территории, отошедшие ранее США. После этой телеграммы участие Соединенных Штатов в Первой мировой войне стало неизбежным.