и! О, законы, которые по справедливости могли бы считаться за аполлоновы, попираемые! О, речи, силу и мощь вместе приобретшие и потерявшие! О,руки писцов, которые одолела плодовитость его языка. О, общий разгром вселенной!
{11 Т.е., когда правители только на параде, а не за своею работою администраторов.}
28. Это какой-то второй потоп среди лета или пожар, какой, гласит предание, занялся во время езды Фаэтона. Скорее же нынешнее бедствие гораздо прискорбнее. То опустошало землю, сейчас же дело в том, что лучший страдает от худшего и города, словно обильная трава скоту, являются пищею низости, откуда она может насыщаться до ожирения.
29. Как человеку, больному душою и полному низких страстей, лучше умереть, чем жить при засилии худшего элемента души над лучшим, так и земле полезнее бы было быть залитой непрерывными дождями, чем быть заселенной городами и питать людской род, где порок в по-чете, добродетель в бесчестии.
30. Вздохните спокойно, кельты, пляшите, скифы, воспойте пэан, савроматы. Ярмо ваше сокрушено и выи ваши свободны. Вот что значил храм Аполлона, истребляемый огнем, покинул бог землю, которой предстоит осквернение, вот что — землетрясения, колеблющие всю землю, вестники предстоящей смуты и расстройства.
31. Ты, наилучший из государей, свершая великое, ожидал моих похвал и речей, которые будут посвящены твоим деяниям, а я изощрял свой ум, дабы в своем слове не отстать от дел, как какой либо борец, трепещущей за себя, когда узнает, что явится сильный против-ник. Итак я говорю, и скажу, и не обижу молчанием подвиги, но другие услышат песни [12] сам же, подъявший победы, погребен, пресекши славные и благородный надежды вселенной.
{12 Срв. т. I, стр. 358, 1.}
32. Получил удар Агамемнон, но царь Микен, Кресфонт, но владыка Мессепии, Кодр, но повинуясь оракулу, Эант, но полководец малодушный, Ахилл, но поддавшись любовной страсти и гневу, и вообще мятежный, Кир, но при наличности сыновей, Камбиз, но в припадке безумия, Александр умирал, но не от руки врага и вместе с тем, как человек, дававший повод к обвинениям. А тот, кто одерживал победы с запада до востока, а душой обладал, преисполненной добродетели, юный, не быв отцом, повержен неким Ахеменидом [13].
{13 Срв. об этом наименовании персов у Либания схолий у Forster'a, ad loc.}
33. Услыхав то, я воззрел на небо, ожидая росы, смешанной с кровью, какую послал Зевс по Сарпедоне [14], но не увидел. Может быть, впрочем, он послал ее на труп, но толпою она не была замечена, по причине битвы, в пыли и крови от резни.
{14 Срв. orat. XVIII § 297, т. I, стр. 391, о росе, посланной Зевсом по Сарпедоне ер. 33, т. 1, стр. 448.}
34. О, храмы, и, святилища, и статуи, изгоняемые из дворцовых территорий! Он вас водрузил, чтобы вы вблизи были свидетелями его деяний, а те вас с позором извергли, приговаривая, что очищают место. О, много слез вызвавши по себе, не в течение дня, по стиху поэмы, получив свою долю рыдания, но и теперь и впредь, «до тех пор, пока будут течь вода и распускаться высокие деревья», обрекающий скорби людей!
35. Уже иной вестник твоей кончины на месте был засыпан камнями, как убийца или возвещающий невозможное, как если бы он сказал, что умер кто-либо из богов. Иной, случалось, проходил без слезы мимо могилы сына, но кто ни обратить взора в твоему образу, тот час — потоки слез, при чем одни называют сыном, другие отцом, всем в совокупности хранителем.
36. О, сиротство, какое овладело землею, которую ты, в её недуге подняв на ноги, как хороший врач, снова предал горячке и прежним болезням! О, несчастные мои седины, о, двойная моя скорбь, оплакивающего с прочими царя, и, вместе, приятеля и друга!
37. Ты спешил мне на помощь, давая права наследства моему побочному сыну, а я отсрочивал твое рвение, в надежде, что сам умру раньше, а ты поможешь в том. [15] Но видно, не суждено, было это Мойрами. Но я сочинял слово, снадобье для примирения твоего с городом, а ты умирал, и снадобье осталось в молчании.
{15 См. т. I, стр. LXXXII. }
38. Вообще я стал вялым в сочинении речей, как лоно некоторых матерей от великих страданий становится бесплодным. Да и вообще я лишился рассудка и не без труда пришел снова в сознание. А лучше было бы, в безразличном неведении всего лежать, вместо печали носясь с своим безумием, раз никто из божеств уже не превращает горюющего человека в камень, в дерево, в птицу.
О мщении Юлиана (orat. XXIV F.)
1. Недостаточно для государства этого, государь, печали, рыдания, бдения, расходуемого даром. Ведь если бы то или другое из этих средств в силах было восстановить что либо из того, что случилось, давно бы все было прекрасно, в виду твоего и нашего отчаяния. Итак надо, отказавшись от этого, придумать какую-либо серьезную, надлежащую меру, помощью коей мы могли бы причинить врагам то, что сейчас они нам. Таким образом, вместо стенаний, мы бы пребывали в том довольстве, какое дает деятельность.
2. Итак следовало бы прорицателям еще и теперь действовать, как раньше, и вопрошающим слышать, каким путем им достигнуть успеха, а им говорить и объявлять. Тогда бы тебе сейчас нимало не понадобилось совещания и советников из людей, так как решение о полезных мероприятиях являлось бы тебе от самих богов. Но так как они замолкли и сделали землю несчастной и изобретение полезных мер предоставлено людскому разуму, выслушай снисходительно, государь, мою речь о настоящем злополучии и, если тебе покажется, что я говорю нечто дельное, обрати внимание, а если болтаю вздор, одобри мои намерения, но обратись к чему либо другому, что способно будет принести пользу.
3. Есть такие, которые винят полководцев, другие, кто винит воинов, первые тех за то, что они не обучили своих подчиненных, вторые этих, как робких по природе. Я же совещусь многочисленных боев их, совещусь смерти, какую они восприяли, сохраняя строй, совещусь Фракии, обагренной кровью, и немалой части Македонии и большей части Иллирии.
4. Ее, правда, смыли дожди и время, по сохраняются холмы костей. Среди этих костей есть, говорят, кости и таксиархов, и лохагов, и лиц прочих чинов. Среди них пал, сражаясь, царь, при чем были и царские кони, степень быстроты коих мы знаем отлично, конюхи их подводили к нему и просили сесть и спасти себя для государства, но он,сказав, что не стоит жить, когда столько народу пало, могилою себе получил массу сраженных над его телом.
5. Пусть же никто не говорит мне о робости, изнеженности или отсутствии упражнений и не приписывает перевеса варваров этому обстоятельству, но природные свойства воинов и их начальников — подобны прежним, по искусству же и усердию эти не хуже тех, и такова любовь их к славе, что, сражаясь одновременно и с зноем, и с жаждой, и с огнем, и с железом, они считают смерть слаще бегства. В чем же варвары имеют преимущество перед нами? Мне кажется, кто то из богов, гневный на нас, воюет с ними вместе, а что, мне кажется, скорее всего вызвало этот гнев, об этом сейчас скажу.
6. Получил удар в бок тот Юлиан, пытаясь сплотить разрознившийся строй своей фаланги и мчась затем на коне с криком и угрозами, а напавшим и ранившим его был некий танец [1], исполнявшей приказание своего начальника. Ему же это должно было доставить вознаграждение от тех, кто старался о смерти этого мужа. Итак, воспользовавшись, как удобным моментом, происшедшим в ту пору беспорядком, ветром и вихрем пыли, он по-разил и исчез. 7. А он в ту минуту упал, затем, снова сев на коня, занялся водворением порядка в фаланге и при виде текущей крови не раньше прекратил свои заботы, чем потерял сознание. Таким образом доставленный в палатку и среди плача всех, его обступивших, один без слезинки в глазах, он пе попрекнул похода, но похвалив за него себя и заявив, что не жалеет, если придется умереть, но скорбит о сиротстве войска, испустил дух, уже созерцая богов, к которым готовился явиться. 8. Другой стал императором. Ему надлежало тотчас защитить умершего и вступлением своего царства сделать мщение. Но ему это показалось лишним и бесцельным. И вот того несли мертвого, а сделавшие такое зло смеялись. При многократных сношениях с персами по вопросу о мире можно было слышать, что никто из них не был почтен за убийство, хотя на эту почесть внушалась надежда.
{1 Различные конъектуры к тексту см у Forstei'a, ad loc.}
9. Итак, я полагаю, боги разгневались за него и вот почему мы вынуждены были заключить подобный мир, по условиям коего врагам досталось больше, чем они могли бы пожелать, вся Армения, город на границах, великое приобретение, много сильных укреплений.
10. Но этому, может быть, нельзя было подобного добиваться, но полагаю то, что я говорю, очевидно. Но когда так быстро приключилась ему (Иовиану) кончина, то и со стороны вступивших па престол двух братьев — та же бездеятельность относительно мщения. Однако пе мало было, с их стороны, заботы о памятнике, и не смотря на те расходы, какие в то время делались, все же они тратились, и посылали обозревателей и опрашивали возвращавшихся и вообще желали показать свое рвение к известности его здесь.
11. Итак это делалось, как следует, но то (месть) не было в надлежащем порядке. Ведь они не столько угождали тем, что делали, сколько огорчали тем, чего не исполняли, и лучше бы было с их стороны сделать то, чем они пренебрегали, а пренебречь тем, о чем они заботились, не так, как они в действительности поступили. Никто бы из неправо убитых не порадовался бы красоте памятника так, как отмщению убийце. Итак, не смотря на распространенность той молвы, что убийца—из нашей среды и что возмутительно, если никто не выступить против него, по-прежнему мало беспокоились о том те, кому следовало, не собирали участников совещаний для розысков по убийству, хотя несчастья наводили на мысль о таковом.
12. Савроматы перешли Истр, не побоявшись несокрушимая войска старшая государя, ограбили цветущее всяким достатком племя иллирийцев, перенесли в свою страну их великое изобилие, скопленное за долгие годы. И можно было бы удивляться печали правителя этой области [2], когда он считал для себя этот год годом слез, а не консульской одежды, но откуда, нужно полагать, явилась смелость у слабейших?