{31 μονοεΐον cf. Стр. 371, 1.}
{32 «лук», стрелы» частое фигуральное выражение у Либания, срв., напр., т. I, стр. 33, 7, т. I, стр. 48, 1. }
191. Ведь, помимо обучения среди декурионов, три школы риторов в равном числе (т.е. трех) собираются в судах, изощрившиеся не менее слухом для оценки, нежели языком для защиты. Поэтому нет никого счастливее человека, признанного искусными здесь, и в злосчастьи все уступают тому, о ком дан отрицательный отзыв здесь. Да и тот, кто сюда входит без содрогания и страха, не храбр, а туп, если не сознает, какой степени риска подвергается. 192. Таким образом давно укоренилось здесь дело красноречия и достигло равного процветания. И тем, которые подходили к нему со стороны, и тем, кто взялись за него в самой его области, выпадало на долю приобщиться источникам, так что уже установилось мнение, что, кто ни вступит на эту землю, вкусил искусства и стал участником риторства, как будто земля испустила здесь музическое дуновевие, как в других местах пророческое.
{33 οννειπειν в связи с термином αίνδικος. Сноски в тексте нет}
193. Не удивительно, если, превосходя прочие в остальному а в упражнении в мудрости с прочими превосходя и собственные достоинства, город наш приобретает себе поклонников в лице тех, кто является на административные посты, каждому из коих и вступлением в управление, и срединою и концом его служить что-нибудь прибавить городу. Далее, ведь и те, .кому пришлось прибавить, подобно людям, возжегшим богам крупнейшие приношения, живут остальную жизнь с отрадным чувством, имея, о чем рассказывать в беседах как доблестнейшем своем деле, вернее же, будучи в состоянии говорить обо всем, чему свойственно прославлять человека, умалчивая о прочем, гордятся одним этим, в уверенности, что ни когда не постигнет их забвение о их деятельности в наилучшем месте из стоящих под солнцем. 194. И их уверенность понятна. Ведь тот, кто проявил ревность своей души там, где сборища [34] наиболее часты, положил ее на приснопамятную славу, как, полагаю, те из живописцев, которые искусство рук своих принесли в дар в Дельфы. И не бывает так, чтобы те начальники, которым этого возможно достигнуть из царских денег, легко устремлялись к новым постройкам в городе, а те, у кого расходы покрывались из собственных средств, медлили приступить к ним, но те, кто принадлежали к среде императора, больше проникались страстью к тратам здесь, чем к приобретению, и, собрав отовсюду красивый камень. разбрасывали среди города красивый постройки, блистающие, словно звезды, и став указчиками великолепия этого, имели много последователей, задумавших нечто, превышавшее их силы. 195. Здесь тот, кто не возводит дома или хотя бы приобретает его из существующих, если и в высшей степени богат, считается втуне богатым, а кто это доставляет, а в прочем дошел до нужды, заносить себя в число богатых. Поэтому размеры города не стоять, но, подобно тому, как в организме человека, растут день за день.
{34 οινδοι здесь, очевидно, в том же смысле как, ονλλογοι срв. т. I, стр. XVII.}
196. Но пора уже распространиться о положении и величине. И вот, я полагаю, не окажется ни одного из существующих городов, величина коего такова при столь красивейшем положении. В самом деле, начинаясь с востока, город по прямой линии идет на запад, протягивая двойной ряд высоких портиков. Эти портики отделяет друг от друга улица под открытым небом, мощеная камнем, шириною в портик. 197. Длина этих протянутых галерей так велика, что только выровнять такую площадь потребовалось много рабочих рук, а пройти с начала до конца утомительно и такая длина заставляет прибегать к коням, и она так гладка и непрерывна, не сменяясь ни впадинами, ни обрывами, ни другого рода неудобствами, но словно краски в картине, подобранный по воле. 198. Улочки же, беря начало от портиков, идут одни к северу, все время по ровному месту, другие на юг, по предгорьям, постепенно поднимаются, доводя селитьбу до такого расстояния, чтобы сохранилось согласие с прочим планом города и чтобы чрезмерно возвышенным положением она не была как бы на отлете от прочего города.
199. Переступив обрывы и пропасти, включив и их в свои пределы и заняв узкую площадку посреди скатов горы, не подвергает он дома, расположенные у подошвы её, опасности от домов, воздвигнутых над ними, подобно скале Сизифа; но, заняв лишь столько, сколько давал непрерывный подъем, он с количеством соединил благовидность. 200. В своем протяжении гора вздымается подле него, словно щит, высоко поднятый для обороны, а тем, кто живут под этой горою, ничто не угрожает от подобного соседства горы, а источники, поросли и сады, ветерок, цветы, голоса птиц и пользование прелестями весны у них — вперед прочих. 201. Портики похожи на реки, текущие вдаль, а переулки на канавы, от них отведенная. [35] Одни направляют, будучи обращены к горе, к прелестям предгорья, а те, что обращены в другую сторону,—к другой дороге, некрытой, с домами по обеим сторонам её, как будто каналы, прорытые от реки к реке, с целью водного сообщения. И эта сторона заканчивается во многих местах красивыми садами, и последние замыкаются берегом Оронта, 202. Из портиков, как сказано, тянущихся с востока на запад. и простирающихся на такое расстояние, что его достаточно было бы на три города, как раз по средине правого, арки, обращенный во все стороны, с одною общею каменною крышею, дают начало другим портикам, идущим к северу, до реки, при чем находящейся в их районе храм Нимф, высоко вздымающийся в небо, обращает к себе все взоры блеском камня, красками колонн, яркостью росписи, обилием вод. И от них направляются улицы, как от портиков, упомянутых раньше.
{35 О системе орошения см. т. I, стр. 21, 1; 174, 1.}
203. И вид старого города таков. Новым же городом занят остров, который образовали рукава реки Протекая с верховьев в одном русле и пройдя весьма большое расстояние, она, разделившись, охватывает это место и превращает его в остров. И из двух течений одно оказывается по средине обоих городов, а другое, пройдя по ту сторону нового города, после образования острова соединяется с другим и восстановляет реку в её прежнем размере, до разделения. 204. Форма этого нового города— круглая. Лежит он весь положительно на равнине и его окружает, подобно венцу, несокрушимая стена. От четырех соединенных одна с другою в виде четырехугольника арок, как от пупа, простираются в каждую страну неба четыре пары портиков, как в четырехрукой статуе Аполлона. 205. Из них три, дошедши до стены, соединяются с оградою, четвертая короче, но красивее, насколько короче, как бы идет на встречу дворцу, останавливающемуся вблизи, становясь ему вместо пропилеев. 206. Самый же дворец занимает столь значительное пространство острова, что достигает четвертой части целого. Именно он проникает к средине, которую остров принимает в качестве пупа, и доходить до внешней, речной части, так что и стена, получив колоннаду вместо парапетов, устроена как? место зрелища, подобающее царю, так как и река, текущая внизу, и пригороды со всех сторон тешат взоры.
207. И если б кто пожелал в точности описать эту часть города, нужно взять ее темою, а .не трактовать ее как часть другой темы; все же следует сказать столько, что, если из всех, где либо находящихся, одни приобрели известность своею величиною, другие славятся красотою, этот дворец вторым никоим образом не уступает, первые же даже далеко превзошел, в отношении красоты не побеждаемый нигде, по суждению же о величине всюду побеждая, будучи разделен на столько внутренних покоев, портиков, мужских помещений, что и люди, вполне освоившиеся, переходя из дверей в двери, легко начинают плутать. Мне кажется, если бы он и один находился в одном из городов плохого состояния, каких много мы видим во Фракии, где несколько хижин составляют города, во всяком случае, при осмотре городов, доставил бы возможность величаться городу, им обладающему.
208. Но возвращаюсь к тому, что новый город отделяет от старого текущая между ними река и этот промежуток связуется пятью крепкими мостами. И вода превращаем наш город в два, а мосты не позволяют ему быть двумя, припрягая второй к более древнему, словно жеребенка к матери.
209. Пусть любой вникнет в то, что, является ли наилучшим для города вытягиваться в длину, древний город у нас заселен таким образом, красивее ли кругообразное расположение, это распространяется на новый город, то ли самое является признаком величины, чтобы город не был одного вида, здесь, как нигде, все формы городов, так что, кто величается, как обитатель города в виде равностороннего четырехугольника, пусть знает, что величается малостью.
210. Ведь, как в земледельческих трудах, малый участок легко укладывается в определенные рамки, как на картинах живописцев, а. пашни богачей того же не допускают, но, разбросавшись пространно, один участок вдается, другой выдвигается, так бывает и с городами: лишенный величины подчиняется одной форме, а обладающий величиною разбрасывается, как случится.
211. Поминая о величине, не упущу и того обстоятельства, что, если с длиной портиков, упомянутых мною в первый раз, свяжем те, которые от них направлены к реке, иным образом делая добавление к их длине, и, равным образом, опять портики нового города в их отношении друг к другу приняв за один [36], этим одним увеличить вышеупомянутую длину, если кто-нибудь. это сложить, вернее же, пускай каждое остается, как оно было, но рассматривая такую перемену мысленно, всякий найдет, что портики тянутся у нас на протяжение одного перехода.
{36 Чтение этого места не вполне установлено, см. в примечаниях у Fursterа.}
212. На этом пути пред тобою непрерывный ряд домов частных лиц, всюду среди частных распределены общественные здания, то храмы, то бани, на таком расстоянии друг от друга, что каждой части города удобно пользоваться ими, и у всех входные двери выходят на портики.
213. Какова цель этих моих слов? К чему в конце концов затягивать вообще речь о портиках? Мне кажется, что из удобств городской жизни самым привлекательным, добавил бы, и самым полезным, являются сборища и общение. И, клянусь Зевсом, городом по истине является тот, где такового много. 214. Ведь и сказать что-нибудь. подобающее, и выслушать — хорошо и самая приятная вещь подать совет, и проявить подобающую долю участия к положению друзей, с одними разделяя радость, другим сочувствуя в их горе и с их стороны встретить ту же отплату, и тысяча других возможностей открывается в сближении друг с другом.