54. А подлинно правитель, чуждый взяточничества, трудолюбивый и вообще совершенный, разве, надо думать, де-лает что либо иное, нежели отцы относительно воспитания и прочего попечения о детях? А если отцов назовем рабами детей, не знаю, чем мы обидим их. Ради их они и деньги собирают, и устраивают дома, и пускаются в дорогу, и моря переплывают, и, надев доспехи, или побеждают, или умирают. Я вижу, и правитель, трудами своими доставляет благоденствие [6] устраивает мир, увеличиваем курию, устраняет ссоры и соскабливает старость со зданий. И если кого он бьет и предает заключению, он готовь бы был молиться, чтобы они не проникались гневом на него, принимая во внимание, сколько правителей городов было растерзано своими подчиненными.
{6 О είετηρία, редкое слово, Iulian., orat. I, p. 53, 17.}
55. Ведь и они, когда слывут пастырями народов, как в свою очередь отцы, радуются и считают, что подлинно отправляют дело правителей, если их признают схожими с пастырями. Но пастух, если он пастух подлинно, является хорошим рабом своего скота, который, во первых, высматривает пригодную воду и поит из такого источника, затем, наиболее полезную траву и на ней пасет и, давая возможность стаду спать и отдыхать в пору полуденного зноя, сам, вместе с псами, оберегает его от волков.
56. Много ухода со стороны пастухов за здоровым скотом, еще больше, когда напавшая болезнь губить его, а в свою очередь гораздо более хлопотливым надо признать тот уход, помощью коего правитель устраивает людская дела. Итак, или надо освободить в речи от того рабства пастуха, или согласиться, что и правитель — в рабстве. Ведь если иной утверждает, что он похож и на кормчего, снова подтверждается для него рабство. В самом деле: тот, двигая рулем и царствуя на корабле, с наступлением ночи считает счастливыми спящих из матросов, и сам с величайшей охотою присоединился бы к ним, вкусив сна, но власть его требует, чтобы он бодрствовал, и его одного попутный ветер не отпускает из рабства.
57. Относительно блаженных правителей заметь и то, что вид власти не один, но те состоят на более крупном посту, у других власть слабее и им приходится не менее подчиняться чужой власти, чем начальствовать. Одно и то же лицо мы можем наблюдать, как в трех-этажном доме [7], поставляемым выше одного, но под другим, и много увидишь должностей, разнящихся по размеру, если от низшей, имеющей попечение над рынком, поднимешься до самой значительной власти [8], которая с прочими подчиняется царской, а царская законам.
{7 Срв. orat. XI § 225, стр. 388.}
{8 Срв. оградациях власти т. II, стр.70, Ъ—άρχή, у) των άλλων άρχει, префектура, т. I, стр. ХХШ, 5; 157. }
58. Похоже, конечно, на это и положение дела в войсках. Ведь и там начальники триттий и таксиархи, филархи и гиппархи и множество начальствующих, один, обладавшей несколько большею властью, чем другой, а все вместе ниже стратега. А сам этот стратег и те, кто вслед за ним начальствуют, делая то, что хотят, могут подвергаться тому, что им нежелательно. Ведь, полагаю, если у подчинённых явится мысль не слушаться, стратег может быть поражаем мечами, как в давние времена, говорят, произошло при помиловании Мантинеи [9], что воины забросали дротиками стратегов.
{9 Thucyd. Ill, 111, 2.}
59. Если же начальник — раб, где же окажутся те люди, которые не знают передышки у решетки суда? Где— врач в? И недружелюбный, и богатый друзьями пускай значится в рабстве, первый, так как он боится врагов в своем одиночества, второй — по причине множества друзей, так как он обязан многими угождениями, из коих за некоторые отплатить не будет в состоянии.
60. Ответим и афинянам, и всякой демократы, вполне убежденным, что они живут в совершеннейшей свободе. И вот я говорю: «О, вы, граждане демократии, вы шумите в народных собраниях, и кричите, и воображаете, что поступаете, как вам угодно, утверждаете хиротонией все, что угодно присутствующим, которых вы призываете помощью вестника, чтобы рабствовать языку и искусству. Ведь эти господа, взошедшие на кафедру, полагаю, руководят вами, как стадом, своими приукрашенными речами. И одним народным постановлением вы упраздняете другое и решением решение, а, явится третий, более искусный в речи, и, уничтожив два, сходить, добившись утверждения третьего».
61. Одерживает же верх не то, что полезно, а то, которое предлагается более сильным оратором, скорее способно победить народ. И нередко признается вредным спасительное мнение, а вредное в свою очередь заключающим спасение. Отсюда изменники, подкупные люди и враги отечества Для них кафедра заменяет акрополь, обман и убеждение — укрепления.
62. Перикл, сын Ксантиппа, очевиднейшим образом ввел на Пниксе монархию, подвергая волнениям Еврипа [10] афинский народ, который в его горделивости он принизил и от смелости довел его до страха. И, по воле Перикла, страна покинута была гражданами, полна была опустошающими пелопоннесцами и земле не за что было винить Пизистрата. Эти искусные люди, ведущие за собою народ, если пора переменится, подвергаются жалобам, доносам, конфискации, заключению в колодки.
{10 Срв. ер. 533. t. ИУ 191, 29 R. Aesch, с. Ctesipli. $ 90 p. 66: 27. Plato, Phaed. pg. 90 С}
63. Что же? Лакедемоняне, которые открывают себе против илотов произвол избиения и о которых Критий говорить: «В особенности в Лакедемоне свободные и рабы», что иное как не то, что говорит сам Критий, что из за недоверия к илотам спартиат у них отнимает дома ручки щита, и не будучи в состоянии поступить так во время похода, вследствие того, что часто нужна быстрота, ходит с копьем в руке всегда, в расчете всегда возобладать над илотом, если он станет бунтовать, полагаясь на один щит. Изобрели они и запоры, которые, полагают, крепче их козней».
64. Это было бы то же, что сожительствовать в страхе, не имея возможности и вздохнуть свободно от грозящих опасностей. Итак, те, которых во время приготовления обеда и сна или отправления для какой-нибудь другой потребности вооружает опасение рабов, как они, о сын Каллесхра, могли бы пользоваться полной свободой? На них напали с Посидоном [11] рабы, и показали пример того, что при подобных обстоятельствах поступят так же. Итак, как цари у них вовсе не были свободны, — эфорам предоставлено было арестовать и убить царя, — так все спартиаты лишены были свободы, раз их жизнь сопровождалась ненавистью со стороны рабов.
{11 т. е., в пору землетрясения, Tliucyd. 1 128, 1 et 101, Pausan. IV 24, 5 sq.}
65. Да будет милостив и Геракл, сын Зевса, к тем, кто следуют сообщению поэтов, о том, что Геракл служил в крепком рабстве Еврисфею и в другом, в Лидии, и что Зевс стенал, когда видел своего дорогого сына, трудящегося в подвигах, какие предложил ему сын Сфенела. Мне же кажется, последний и сам не избег рабства. То, что он устроил себе убежище в глиняном сосуде и боялся того, кому отдавал приказания, и зависел от рабствующего, делало того, кто был в положении повелителя, рабом, еще более жалким. А Геракл, явившись в Аид, освободил своего племянника, бывшего рабом подземных божеств и, сверх того, узником. И Атридов, которые на тысяче судов пристали к Трое, мы во многих случаях нашли бы рабствующими войску во вражеской стране.
66. Прав был Менандр, сын Диопифа, и во множестве случаев быв рабом своим слугам, мог сказать:
«Один хозяин, вот кто в доме—сущий раб».
И действительно, по истине обилен рой забот, чтобы обращать его и в благополучии, и в злополучии в раба. Тому достаточно глядеть на его руки [12], другому необходимо их протягивать.
67. Винить же обстоятельства, и гнев Зевса, и отсутствие ветров и все, что задерживает урожай, ничто из этого не оправдание для хозяина по отношению к рабу. Но рабу и земля приносит, не принося, и одежда и обувь, одна прядется, другая шьется, пока он бездействует [13], и в брак они (рабы) вступают, ни о чем вперед не позаботившись, но забота дело господина, а тому потребна только сила для ложа. Хворающему рабу одна забота его недуг, а о лекарствах, врачах, наговорах позаботится другой. И умирающему нет заботы о погребении. У него есть, кто его схоронит, — тот, кто кажется хозяином, а на самом деле — раб.
{12 Выражение, по-видимому, равносильное нашему: «смотреть из под чьей-либо руки».}
{13 χαϋείδω срв. т. I, стр. 515.}
68. Если же раб, рабы и господа, где же кто найдет свободу? «Среди нас», могут сказать тираны. «Разве не видишь, скажут они, акрополи, на которых мы водворились, и законы, низвергнутые, дабы нам властвовать вместо них, и это сверкающее железо на копьях, эту толпу телохранителей, принуждающую склоняться долу города?»
69. «Клянусь Зевсом, говорю я, отлично вижу важных телохранителей, которые властвуют над властвующими, и название им .стражи, на деле же они господа. Ведь если они захотят, вы захватываете и обозы, и деньги, и девице и вы — тираны, но, задумают они что-нибудь другое, вам — смерть от стражи. И меня в этом убеждает и немало других. примеров, и тот лидийский оруженосец, который убил своего господина и захватил его царство, жену и имущество.
70. Вам же и сон не сладок, но в сновидениях поднимаются в высь жертвы вашего насилия, и нападают на дворец, и обращают в бегство дружину и, когда меч приставлена вы вскакиваете с криком и вам нужно время, чтобы убедиться что это не наяву. Вы, у кого в особенности из всех людей рабство примешивалось к владычеству и которые получили это последнее и обладаете им посредством рабства, не воображайте, потому, что вы свободны от худшего элемента».
71. «Но раб становится то тут, то там, рабом то одного, то другого, и существует продажа людей». Но чем тот от этого более жалок, если один получил деньги, другой дал? Ведь это не изувечило ему тело и не испортило и души и, если было тому виной какое-нибудь искусство, и его не устранило, напротив часто, по воле благоприятной судьбы, ему достается вместо более бедного более богатый дом.
72. Некоторым образом подобное относится и к целым городам. Часто они служат призами царям и желающий приобрести покупает их оружием и битвами, и особенно с людьми и деньгами. И в короткое время мы перебываем в руках немалого числа владык. Но пусть во власти нынешних мы сами и дети наши пребудем как можно дольше.