25. Итак ты отнимаешь у города удовольствия? Дурные — с охотою, если бы был в состоянии, на деле, сколько я ни желай, они остаются, если даже ни кто не станет давать этих денег, состояния многих перебрав в свои руки, немало их рассчитывая прибрать впредь, так как они считают, что богачи располагают своими средствами не столько для себя, сколько для них.
26. Пусть же никто не запугивает достойного Икария, будто бы плохо придется театру, если не тратить на него этих денег. Ведь в прежнее время не убегали же они и не приходилось нам хлопотать, чтоб привлечь их, но оставались и плясуны, и мимы, мужчины и женщины, обирая до-стояние сирот. 27. Поэтому не проявляй излишней заботы о них, будто столь великое зло ты считаешь благом для города, а лучше о том позаботься, чтобы к прежнему ассессору не был добавлен новый. Я слышал, что кое-кто замышляет это нововведение, не потому, чтобы того требовало обилие дел, а для того, чтобы получить возможность наживаться. Пусть их желают, а ты считай лучшим выбором больше трудиться, а не рисковать такою мерою. Дело поставлено прочно и немалое украшение власти правитель, который до полуночи вершит одни письменные распоряжения за другими и среди утомившихся подчиненных не поддается усталости. Α те, кто, предоставив дела многим глазам и многим рукам, при их помощи обретают для себя досуг прогуливаться и держать речи, а, вернее сказать, болтать перед толпами посетителей, изобличают свою неспособность справиться с делом и явно выходят из строя, чуть не возглашая во всеуслышание: «мы добивались того дела, до которого не доросли».
28. Не могу отказать себе в желании сказать еще нечто о твоей боязни к несправедливым взяткам. Насколько сам ты воздерживаешься от них, настолько требуешь того и от друзей своих, и это прекрасно. Но они так поступают, а находятся у тебя под подозрением, что действуют иначе, и если кто-нибудь из них молвить о несчастья, облегчить которое требует справедливость, каждое его слово вызывает подозрение, и мзда, по твоему, или уже дана, или обещана. И вот они, чтобы об них не думали этого, молчать, а в неустройствах ничто не меняется. 29. Ты скажешь, с твоей стороны не было такого подозрения против меня; но следует так относиться и ко второму, и к третьему; но не ко всем приближенным: для многих суды рудники. Не следует и всех обвинять в недобросовестности. К тебе будет полное доверие, если ты к одним будешь внимателен, других будешь остерегаться. Молва определяет нравы.
30. Скажу и о вчерашнем бичевании. Были времена бичевания, но не в такой же уж степени, так что одним твои действия напоминают действия Кокка [4], по мнению других, ты и его превзошел. Но если мы изменим тому, в чем мы его превосходим, что же мы противопоставим тем, кто его восхваляют? Так тот, кто стоял во главе какой либо отрасли управления, в случае неправильности своих действий подвергался бичеванию, может быть плохой воин, а кто в свою очередь казался нанесшим удары не изо всей силы, принуждаем был к тому, сам подвергаясь тому же, что делал, бичуя вместе и бичуемый. Как же не быть тут и четвертому, чтобы делать то же с третьим, что этот последний со вторым? Разумеется, и на третьего можно было возвести то же обвинение, и на четвертого, и нельзя бы было определить, где тут следовало остановиться. 31. Всего подобного, Икарий, надо тебе остерегаться, так как все это далеко от нравов вашего дома. Думаю, гораздо лучше, чтобы преступник подвергся каре в меньшей мере, чем тебе оказаться приступившим границы, какие вам приличны. Ты видишь, как хорошо то, и вот как раз обычай, чтобы за бичеванием следовал отпуск, а не тюрьма, как то делалось у прочих, будто бы то повелевал закон.
{4 Κόκκος прозвище ливийца Прокла (Прокуда), предшественника Икария, как comes Orieutis (О. Seeck, Die Briefe d. Libanius zeitlich geord-net. Lpg. 1906. S. 248). О его жестокости упоминает Либаний и в своей автобиографии, orat. I § 212, vol. pg. 177, 14 F «Помянув о Прокле, поминаю о непогоде, буре, бичевании, крови». Реальные описания мученичества жертв озверелых начальников не раз дает Либаний, см. особ. orat. XXIX de Antioehi uxore), где о «полоумном» (pg, 67, 9) Кандиде, поставленное Икарием заведующим продажей в Антиохии хлеба, говорится (§ 10, pg. 68), Что жестокость расправы его с оклеветанным им перед правителем Антиохом дошла до такого излишества, «что Кокк показался бы ничем». Издевательство над стариком Антиохом, прекращенное лишь заступничеством Либания, произвело на последнего такое подавляющее впечатление, что он лишился аппетита и сна. Подробно описывает Либаний) как консуляром Севером был до смерти засечен за утайку денег императорской казны Малх, занимавший уже важные военные и гражданские должности, orat. LVII (с Severum), vol. IT pg. 155 (§ 14 sqq.) зц. Здесь заступничество престарелого Либания оказалось (бессильным. Срв. еще orat. ЫѴ (adv. Enstath.) § 51 vol. IV pg. 93, 12 sqq.
См. также речь Против Флоренция (orat. XL YD, инвективу на этого чрезвычайно жестокого правителя, написанную около 387-го г. (Seeck, S. 158): «Он первый дерзнулъ», пишет здесь, § 8, Либаний, «причинить смерть бичеванием, в чем имел учителем Татиана, а тот сына» (сыном Татиана и был наш Прокуд, по прозвищу Кокк. Прокул был comes Orientis в 383—384 г.г., после Филагрия.
К последним словам 31-го § переводимой речи срв. orat ХХХШ (С. Tisamenum) § 30, pg. 180, 13 sqq. И об этом наместнике, как педагог (см. Sievers, Leben d. Libauius, S. 170 fg.), преемник в Антиохии Икария, Либаний пишет здесь (речь написана в 386-ом г.): «Он часто прибегал к бичеванию. Его правление отличалось благосклонностью к клеветнику, быстрым переходом от обвинения к наказанию, за мукою бичевания применением тюремного заключения. А тюрьма, государь, влечет за собою новую кару, денежную». Преемник Икария возобновил, значит, старые порядки. См. еще о жестокостях наместников orat. LVI § 6 etc.}
32. В этой мере первым злом было место. Разве одно и то же дом и тюрьма, где на небольшом пространстве заключено много народу? Второе—лишение ухода со стороны своих близких. Третье, помимо денег, ежедневно уплачиваемых распорядителю двери, покупка освобождения через посредство лиц вхожих к правителю. Четвертое смертные случаи, бывающие во время заключения. Это ясно и для неспециалиста, случалось слышать и от врачей, что, если бы их не подвергли после бичевания заключению, они не умерли бы. [5] Из двух этих средств от одного надо тебе воздерживаться, оно слишком мучительно, второе сохранить, оно пригодно.
{5 О тягостях тюремного заключения см. особ. orat. XLY (de vinctis). К смертности в тюрьме вследствие тесноты и неудобства помещения см. особ. § 11 (pg. 364, 14 sqq.): «Умирают, государь, умирают и от прочих неудобств и от самого важного, тесноты, тысячами. Тюремщик докладывает, а правитель, ничем не тревожась, велит хоронить.... Умирают в этих условиях свободные наравне с рабами, иные без вины, другие, смерти не заслужив.... На смену умирающим ведут в тюрьму новых узников, не меньше, а то и больше». О тюремщике, который и здесь,как в переводимой речи, называется «господином» иди «распорядителем» двери (б της &ύρας κνριος § 10, pg. 363, 17 то же or. ΧΧΧΠΙ § 30 pg. 180, 18), и подачках ему, в речи об узниках, читаем, как собирает он на масло для единственного светильника, коим освещается тюрьма. Orat. ХЭД (ΕιςΈλλέβιχον, «в честь Еллебиха») § 29 vol. II pg486—48.3 XXXIII (с. Tisam.)§30 pg. 180 § 41, vol. Ill p. 186. Срв. Amm. Marc. XXIX 1,1. 7}
33. Весь составь служащих просит тебя через мое посредство сохранить время до полуночи для отдыха. Столь значительной надбавкой увеличиваешь ты, по их словам, день. Они заявляют, тот, другой, что от этого болит в теле у кого что, с трудом поднимаются, с трудом держатся на ногах, и вообще утомлены. Нет у них той выносливости, что у тебя. Такова их просьба, а а утверждаю, что тебе следует снизойти к ней и не удивляться тому что иной не в состоянии подражать тебе в том, в чем тебе соревнует. Разве угонишься за Гераклом, как бы того не хотелось? Но не мог того и сам Тесей. 34. Вот у тебя недреманное око и побеждать сон тебе в привычку, а им даже при всем желании это не под силу: после долгой борьбы и усилий он их одолевает, и, они молят ночь побудить к пению петухов. Кое-кто уже и предлагала заперев петуха в каком либо из соседних помещений, заставить его петь спозаранку, чтобы тебя ввести в обман, а им дать возможность уйти. А то теперь они страдают, лишаясь ванны, и нет для них ни минуты отдыха между обедом и спешным отправлением к тебе [6]. Непростительно будет, если кто либо погибнет из за твоего усердия к делу. Лучше бы тебе принудить себя силою в сну, чем им подвергаться принудительному бодрствованию. 35. Следовательно, они могут быть спасены только таким путем, а люди, бывшие при твоем предшественнике — правителе в великих почестях и выгодах, пусть считаются бесчестными, если были друзьями бесчестному, и пусть не будут опять в почете с теми, кто тогда подвергались обидам за то, что не могли хвалить тогдашних порядков. Вешаться в пору, если в то время, когда бы им следовало быть в унижении, они сохранять ту же самонадеянность, плохо ими заслуженную.
{6 Деловой день начинался очень рано. См. orat. XXII, § 21 [Εις Έλλέβιχον): «И в этом оказывает он снисхождение, что является на трон не в полночь и не с первым криком петухов, так как такая пора сама по себе способствует устрашению, а перед самым восходом солнца, — так что и светильники для него скорее предмет обычая, чем действительной потребности, — совершив свой выход. своим гуманным образом действий устраняет всю подобную внушительность». (В другом смысле светильники являются простою обстановкою торжественного вечернего заседания у правителя неделовитого. orat. XXXIII, с. Tisam., § 10 v. fin., vol. Ш, pg. 170 —171 F). В этом смысле πανννχίς и в агиографическом тексте, в сцене судебного заседания префекта, Varia graeca sacra, изд. Л. Пападопуло — Teрамевс (С. Петербурга 1909), стр. 23, где вместо Σουβαάίον Βασών надо читать (τονβαδιονβας (subadinvans) οό ν —Начало речи С. Severnm, orat. LYII, vol. IY pg. 150, 2 F: «Явились те, кому предстоит судить, и вняли, как подобает, восходящему богу».