О вредном влиянии плясунов на нравственность см. особенно в тех замечаниях по этому предмету, которые опровергает Либаний в своем риторическом упражнении, едва ли серьезно отстаивающем танцоров, orat. LXIY (pro saltatoribns). И здесь, однако, ритор объясняет, почему, сам воздерживаясь от этого рода зрелищ за недосугом, он не дозволяет и учениками своим посещать их, см. § 100, vol. IT, ,pg. 485, 17 F: «юноше можно будет смотреть па плясуна, но теперь (т.е., в пору ученья) нельзя, и к чему его рвение впоследствии будет в меру, тем сейчас увлечение его переступит границы благоразумия».}
{4 Любопытный подробности о содержании мимов см. в сейчас упомянутой, речи §§ 66—68, pg. 462—463: «Если он представляет то одно, то другое и не раз переходит от одного пола к другому, и раньше, чем определенно изобразить женщину, перескакивает на изображение мужчины, к чему, деля пляску пополам, и одну половину опуская, другую выставляя на вид, ты таким путем подрываешь занятие? 67. Видала публика в театре Деяниру, но видала и Ойнея, Ахелоя, Геракла, Несса, видала бегущую Дафну, но и преследующего Аполлона. Видала Аталанту, но не без Мелеагра. Плясун исполняет влюбленную Федру, но с него и Ипполита, юношу целомудренного. Бризеиду уводят из палатки Ахилла, но уводят ее вестники. Видал ты женщину, видал и мужчин. Видал колесницу на море, дар Посидона, везущую невесту, награду в конном состязании. В той же колеснице увидишь и Пелопса. Много девиц, дочерей Ликомеда, и работ девиц и их орудий, прялку, веретено, шерсть, основу, ткань показал он тебе, но воспроизводил и Ахилла, скрывающегося под личиной девицы. Но бойся, не остановит на этом пляски, но и Одиссей подходить к дверям, и Диомед с военной трубой, открывает он же подлинного сына Пелея на смену мнимой деве. Если понадобится представить его под Троей, увидишь героя, наносящего смертельные удары, потрясающего копьем, пугающего, повергающего в смятение и Гектора, убивающего и влачащего труп, и делающего скачки длиннее, чем в пятиборьи». В числе многочисленных сюжетов мима в псевдо-лукиановом диалоге О пляске находим значительную часть тех же сюжетов.}
4. Затем внезапно он очутился начальником провинции [5], откуда, ничем не выделившись там в ряду тех, кто слыли за лежебоков, удалился, не имея за собой никакой заслуги, которой можно было бы похвастаться. Несколько лет спустя он опять выступает на сцену паредром (ассессором) стратега, не вследствие деловой опытности — он не бывал никогда и в ряду синдиков, — но он полагает, что на этом посту и не нужна подобная опытность, по его мнению, стратег посажен не для судебного разбирательства, а для наказания плетьми, так что делом для такого ассессора является составлять компанию начальнику в роскошной жизни и особенно, конечно, в попойке. 5. И не раз подобное товарищество бывало первым шагом к власти, как и тут произошло, причем это вызывает знаменательный смысл слова. Тому, кто заседал рядом, подобает будто бы и стать главою городов. Тут можно было слышать, как люди, знающие этого человека, говорили, что государственное дело погибнет от глупости и неподготовленности Тизамена. И скоро наступила уверенность в том, когда он явился и показал себя. Трон, бирючи, ликторы и служебный персонал являли признаки правителя, но вот дни пропадают даром, так как ни сам он не вникает в то, что требуется сделать, ни следует советам других, кто вникает в дело. Тот, кто отдал ему приказ [6] иметь пребывание в области Евфрата для закупки хлеба, казалось, поступил так по ненависти к нему, на самом же деле не иначе, чем друг, принуждая недалекого человека жить у людей, мало развитых, где его недомыслие менее рисковало быть изобличенным. Впрочем он склонен повеличаться, расписывая мучительность жаров в той области. Не лишаю его похвал в этом отношении он, действительно, говорят, бодро сносит палящий зной и не которые другие лишения; по знаю, что и вся свита его, и слуги её, и погонщики ослов переносили то же палящее солнце, так что, если ему предоставим гордиться этим, то и тем, и тем даже гораздо больше, так как у тех не было того комфорта, каким он пользовался. А вот что касается его работы, что же это была за работа? Та, какую легко выполнил бы любой из служебного персонала, как бывало это и в прежнее время, когда с такими делами быстро управлялись начальники, там находившиеся. 7. Он же плакался, что проживает в диких местах, лишенных удовольствий, ему любезных, и у лиц, сильных во дворце, просил выезда оттуда, а почета требует, как будто за добровольную деятельность. Между тем, если и есть в этих обстоятельствах что либо хорошее, так это поступок Диния, который подверг его заключению в этой местности. Являлись туда риторы, рассчитывая, что им там больше придется проявлять свое искусство в виду досуга правителя, но, видя, что он привержен только к еде, а до остального нет ему дела, так был он «сердцем возвышен», говоря словами поэтов, вскочив на коней, явились сюда, довольствуясь своим собственным кружком. Чтобы уехать, отговорок перед ним не понадобилось, но молчаливо поступили они так, в полной уверенности, что тем ему угождали. Так далеки они были от опасения, как бы из того не вышло для них чего либо дурного. 8. Он между тем сам прибыль сюда. Бегство то было бегством от судейской деятельности, и предметом страстных желаний были те клики, какими взывает ипподром, взывает театр, которые опытный в судебном деле правитель считает сущим наказанием и на них сердится, и которые люди, подобные этому господину, встречают с пущим восхищением, чем мы наблюдаем у детей, обучающихся грамоте. Но и в этом Тизамен не сохраняет должной меры, но, в своем чрезвычайном старании придать себе вид человека, эту меру знающего, проявляешь крайнюю бестактность в тех или других обстоятельствах, то не прибегая к плетям, когда их надо было бы дать по справедливости, то щедро рассыпая удары по обнаженному телу. Α те правители, которые пользуются доброю славою, присутствуя при таких сценах, так ведут себя, будто бы их не было, присутствием своим отдавая честь царской власти, а свой престиж поддерживая тем, что не пускаются в строгие розыски по таким поводам.
{5 Для подобного скачка в карьере (Forster ссылается на слова Аммиана Марцеллина, XIV 6, 19 о дирижерах хора для слов Либания ήδιστα μεν αν ήγεμών εγένετο Του χοροϋ) можно бы припомнить карьеру поэта Икария.}
{6 Согласно § 7-му, здесь разумеется Диний, по Sievers'y, S. 171 Апш. 117, comes Orientis.}
9. Но возвращаюсь к тому, что этот человек величайшей урон делу правосудия. В самом деле, он или оставляет эти дела в стороне и ищет от них убежища в иных занятиях, или, когда вынужден бывает творить суд, тратит время на пустую болтовню, самого дела коснутся не дерзает. но ходить вокруг да около, при чем он ни вникнуть в то, на чьей стороне правда, не в состояли, ни молчать не предпочитает, но разливается по током бесцельных речей, способных только утомить слух и изводить стоянием ноги синдиков. Вместо того, чтобы стараться довести дело до конца и приговором своим остановить тяжбу, он отсылает их с таким результатом, что им снова придется добиваться выхода правителя, при чем и с этим будет тоже, и конца тяжбе не будет. 10. В каком же состоянии, думаешь ты, оказываются тяжущиеся в столь не-благоприятных условиях, каково бывает их настроение? Что говорят они сами с собой, как взывают к земле, к солнцу? Когда же они перестанут таскаться, одни уходят, чтобы, в виду многих своих издержек, дожидаться более способного правителя [7], другие, получив вместо большего меньшее, довольны хоть этим. Но тем, кому занятия защитника служат для добывания средств жизни, остаются сидеть даром, а вестники некоторых вызывают без всякой надобности, а все же вызывают, дабы казалось, что все же делается что то, тогда как на самом деле царит глубокий сон [8]. Вечерние же заседания вызываешь не деловая ревность, а советы врачей и польза для пищеварения, так что смех смотреть на светильники перед колесницей [9].
{7 ψνχήν άρχοντος срв. с. Icar. I § 3 ττς Λψοΐου ψυχής деио&аь Χονιο то πάθος. Во всяком случае текст данного места переводимой речи не полон (άγαμου ψνχήν άρχοντος!). Срв. еще поправку Рейске, в переводе: «дожидаться приговора позднейшего правителя».}
{8 ύπνος πολύς одно из любимых фигуральных выражений Либания, см. orat XXXVI (de venefic.) § 14, vol. Ill pg. 234, 10, в ином смысле orat. XLIX (pro curiis) § 13, pg 459, 3, epp. 24. 248. 380. 438. 539. 787 1107. 1432.}
{9 Срв. orat. ad Icar. § 34, примеч. на стр. 99.}
11. Кроме того, государь, получив народ в свои руки знающим себе меру, он довел его до того, что он зазнался, приучив его к представлению, будто для правителя всякая его похвала ему является чем то важным. Между тем народ, убедившись, что властвует над правителем и что того, кому по закону он подчинен, он сделал своей дерзостью себе покорным, начинает нарушать многое в установившихся порядках.
12. Что это так, в этом, государь, можешь легко убедиться. Как то в театре какой то инцидент заставил народ сидеть безгласно. Этот человек счел то за беду великую, выдавая свое настроение и многим другим, и тем, как менялся в лице. Но ему нужно было, как видно, и словами признаться в своих чувствах, и вот, — его провожало несколько человек, не более двадцати, людей такого сорта, общества коих всякий устыдился бы, — когда провожатые произносили нечто из тех банальных речей, ка-кия лучшие из правителей, бывало, просили прекратить, Тизамен, этот несообразный человек, говорит, сходя с колесницы: «Кто вам вернул языки? в театре, видно, у вас их не было?» Такими словами он показал свою мелочность, тем, как одно считал потерей, другое прибылью.
13. Может быть, отношения его к сенату похвальный показывают в нем истинного правителя? Но и раньше положение его не было удовлетворительным, этот же бессовестный человек в конец его потопил, когда то, чего не досматривали во внимание к скудости сената служебные лица, сам то выслеживал, доискивал, не оставлял нетронутым, учитывал с точностью до драхмы, до обола, до любой мелочи, чиновников при этом привлекая к суду, а с тех взыскивая. Когда говорю о последних, разумею сенаторов, немногих из многих, умерших в долгу, причем дети их оказывались просящими милостыни, не по расточительности отцов, по по вине тех, кто хотят съедать такие крохи, грозных служащих, которые и берут взятки, и затыкают всем уста тем страхом, какой они внушают. 14. Итак он тянул в казну и статир, и полстатира, и третью его часть, все, что безмятежно покоилось целый ряд лет, и поступал так, чтобы име