асмины на пол у койки, повесил свою шляпу на крючок и налил Жасмине бренди.
— Дорога до Натчеза может занять у нас полночи, поскольку мы будем плыть против течения. Как только я вас устрою, я спущусь вниз и лягу спать в салоне.
— Нет, нет, я не могу выставить вас из вашей собственной каюты, — запротестовала Жасмина, стягивая с головы неудобное кепи и бросая его на койку.
Он улыбнулся ей через плечо:
— Вы бы предпочли провести ночь с матросами и картежниками?
Она вздохнула:
— Вы правы.
— Возьмите, я думаю, вам это нужно, — сказал он, поворачиваясь и протягивая ей стакан.
Она жестом отказалась, и ее вдруг охрипший голос выдал ее чувства.
— Я не думаю, что я могу залить свое горе вином, мистер Хэмптон.
Нахмурившись, Джэард поставил стакан и успокаивающе положил свою руку на руку Жасмины.
— Жасмина, мы уже на пути в Натчез. Дома вы почувствуете себя лучше.
Ее смех был нерадостным, когда она отстранилась от него.
— Дом. Как будто там что-то осталось для меня.
— Я там буду к вашим услугам, Жасмина, — сказал он.
Она, кажется, не услышала его искренние, полные чувства слова, так как выражение ужаса внезапно появилось на ее лице.
— Натчез! — воскликнула она, поворачиваясь к Джэарду — Наверняка Клод сейчас скачет туда же, чтобы снять все деньги с моего счета в банке! Я должна предупредить мистера Элроя!
Джэард тяжело вздохнул.
— Жасмина, мне очень неприятно вам говорить это, но я могу поставить свою хлопковую плантацию в Видалии за то, что Бодро обчистил ваш банковский счет еще до того, как он покинул Натчез сегодня вместе с вами.
— Боже мой! — вскричала Жасмина, наконец-то осознавшая все это. — Вы правы, Джэард! Клод оставлял меня на некоторое время после венчания сегодня, и он, должно быть… я имею в виду, я подписала.
Она опять расплакалась, и Джэард обнял ее. Она не сопротивлялась. Потом он подвел ее к койке и вернулся за стаканом с бренди к столу.
— Возьмите, вы должны это выпить, — сказал он, заставляя ее взять стакан и садясь рядом с ней.
Глядя сквозь слезы на янтарный напиток, Жасмина не смогла сдержать приступ нервного смеха. И тут же она почувствовала себя ужасно глупо из-за того, что потеряла самообладание уже во второй раз за эту ночь в присутствии Джэарда.
— Простите меня, мистер Хэмптон.
— Джэард, — настойчиво поправил он. — И не нужно просить извинения.
— Джэард. — Она понюхала напиток, сделала глоток и поморщилась. — Обычно я не склонна к истерикам, можете мне поверить.
— У вас есть причины для этого.
Жасмина взглянула на него.
— Вы думаете?
— Конечно. — Джэард встретился с Жасминой взглядом, и страдальческое выражение ее наполненных слезами зеленых глаз поразило его в самое сердце.
— Вы думаете?.. — Она запнулась и отвела взгляд. — Нет, ничего.
— Что?
— Ну… я только хотела спросить… вы думаете, еще есть возможность найти Клода?
— О, мы его обязательно найдем, — заверил Джэард Жасмину с серьезной уверенностью. — Но сначала, моя дорогая, мы должны благополучно доставить вас в Натчез. А поиски мистера Бодро можете оставить мне.
— Нет, нет, я и подумать не могу…
— Не думайте об этом.
— Но я не могу позволить вам…
— Вы кончили пить, дорогая? — мягко прервал он ее. В смущении она смотрела, как он наливает ей еще один полный стакан. — Вот, выпейте.
Жасмина покачала головой.
— Нет, нет, я не могу. У меня уже и так кружится голова и…
— Это хорошо, — серьезно сказал он, вкладывая ей в руку стакан. — Пейте, пока не стихнет боль.
— Но завтра, наверное, будет еще хуже, — с горечью сказала она, принимая стакан. — Особенно с головой, я думаю.
Джэард добродушно рассмеялся, поворачиваясь к столу, чтобы налить и себе хорошую порцию напитка.
— Вот, я составлю вам компанию. Конечно, вы не сможете отказать мне и присоединитесь к возлияниям хозяина этой каюты. — Он поднял стакан:
— Давайте произнесем тост. За нас. За начало нашего знакомства, Жасмина.
Смущенная его пылкими словами, Жасмина тем не менее послушно чокнулась с ним и отпила большой глоток из стакана. После этого она замолчала. Увидев это, Джэард ласково спросил:
— О чем вы думаете?
— Я думала о встрече с ним, — сказала она.
— Вы имеете в виду Бодро?
Она кивнула и выпила оставшийся бренди.
— Это просто как насмешка судьбы. Как я вам уже говорила, я чуть не погибла в тот день. Моя лошадь понесла и потащила кабриолет на обрыв. Затем появился Клод и спас меня.
Джэард сидел нахмурившись.
— Похоже, что это Бодро приложил руку к тому, что ваша лошадь понесла. Это первое.
Жасмина удивилась:
— Но как? Я уверена, что никогда не видела Клода до того, как он появился на обрыве.
Джэард пожал плечами:
— Он мог подложить какую-нибудь колючку под сбрую лошади раньше.
Глаза Жасмины оживились:
— Вы знаете, пожалуй, вы правы! Это значит, что Клод, наверное… — Она порывисто вскочила, размахивая пустым стаканом. — Хам!
Джэард зачарованно смотрел, как она начала ходить по каюте и неистово произносить какие-то фразы, на ходу вытаскивая шпильки из волос и давая тяжелым золотистым локонам свободно упасть ей на спину.
— Этот злодей, этот грабитель! — Она повернулась к Джэарду. — Дважды! — заявила она, гневно жестикулируя. — Дважды этот негодяй чуть не убил меня, не говоря уже о моей лошади! И он говорил мне, что это змея напугала мою лошадь! Это он змея подколодная!
— Вы совершенно правы, — согласился он с выражением крайнего гнева на лице.
Жасмина бросилась к столу, схватила графин и вылила остатки бренди в свой стакан. Джэард испуганно смотрел, как она выпила весь стакан в несколько глотков. Он вскочил на ноги.
— Жасмина, вы не должны…
— Боже мой, — пробормотала она, побледнев. У нее подкосились ноги, и Джэард подхватил ее. Она повисла на нем, как тряпичная кукла, с ничего не выражающими, остекленевшими глазами.
— Джэард, комната вертится. Не могли бы вы остановить ее?
— О Боже, — пробормотал он шепотом — Ну вот, теперь все. Тетя Чэрити меня убьет.
— Тетя Чэрити? — пошатываясь, повторила Жасмина.
Джэард поднял ее и понес на свою кровать. Он чувствовал восхитительную мягкость ее тела в своих объятиях, а беззащитное выражение ее раскрасневшегося лица заставило его еще больше почувствовать свою вину за то, что она так позорно напилась. Убирая с ее лба золотистую прядь волос, он с нежностью сказал:
— Жасмина, уже так поздно. Ну почему бы вам не забыть обо всем этом и не заснуть?
— Не м-могу, — пробормотала она, икая. — Очень больно. То, что он сделал мне…
— Я знаю, дорогая, — прошептал он, прижимая ее к себе. — Ну, пожалуйста, попробуй, любимая.
Губы у нее задрожали, она яростно затрясла головой:
— Я ненавижу всех мужчин! — Затем, увидев, что это его задело, она запнулась и добавила: — О, вы тоже мужчина, не правда ли? Я совсем забыла.
— Жасмина, — сказал он, снисходительно улыбаясь, — вы совсем пьяны.
— Я, должно быть, совсем забыла, что вы мужчина, — сказала она, криво улыбаясь. И, неуверенно протянув руку, дотронулась до его подбородка, глядя ему в глаза, как будто видела его в первый раз. У Джэарда перехватило дыхание. Доверчивый вид Жасмины и ее легкое прикосновение взволновали его больше, чем самый сильный возбудитель. Он взял ее руку и стал целовать по очереди каждый ее тонкий и длинный пальчик.
— Не нужно ненавидеть всех мужчин, дорогая. По крайней мере, меня. Ты была рождена, чтобы быть…
— Ну?
— Любимой, — сказал он вдруг охрипшим голосом. А когда она с благоговейным страхом посмотрела на него, он взволнованно продолжил: — Жасмина, Боже, женщина, ты так красива.
И когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в нежные губы, она, к его удивлению, вырвалась из его рук. Жасмина, раскрасневшаяся, с растрепанными роскошными густыми волосами, падающими на плечи и лицо, стояла, покачиваясь, перед Джэардом; глаза ее были наполнены горячими слезами. Она погрозила ему кулаком.
— Почему ты все время говоришь мне это Джэард Хэмптон? Что я к-красива? Это неправда, и ты знаешь об этом!
Он был ошеломлен.
— Жасмина!
— Спроси моего отца!
— Разве он не умер, дорогая?
— Нет, вы спросите его! — бушевала она. — Он скажет вам, какая я.
Она опять начала ходить по каюте, спотыкаясь о ноги Джэарда. Он стоял, придерживая ее за руку, чтобы она не упала.
— Это вам сказал ваш отец?
— Ему и не надо было говорить это, я видела по его глазам, как я ему была неприятна! И Клод меня тоже видеть не мог! Ведь это была наша первая брачная ночь, первая брачная ночь, Джэард! А он даже не остался — даже не захотел остаться… — ее голос прервался, и она остановилась перед ним, дрожа всем телом.
— Жасмина, прекратите! — взмолился Джэард, видя, как горькие слезы текут по ее прекрасному девичьему лицу. «Боже, — думал он, — что бы я сейчас сделал с этим подлецом Клодом Бодро». — Пожалуйста, дорогая, прекратите. Это от бренди — зря я вам его дал, вот теперь вы плачете…
Она сбросила его руку со своего плеча.
— Я не пла-а-чу! И не смейте мне больше никогда говорить, что я красива! Я уродка и в жены не гожусь! Он даже не нашел меня привлекательной! Поэтому он и выбросил меня в реку — и, наверное, туда мне и дорога! — И к ужасу Джэарда, она, спотыкаясь, направилась к двери. Он догнал ее, схватил за руку и с силой прижал к себе, окончательно потеряв самообладание.
— Все! Хватит! Жасмина, поймите, вы красивы и… божественно желанны!
И прижав ее к себе изо всей силы, он начал страстно целовать ее. Рыдания Жасмины замерли, когда его губы соединились с ее губами, и в первый раз она почувствовала, что такое желание мужчины. Его губы были горячими и требовательными, они пахли бренди и еще чем-то более пугающим и возбуждающим — настоящей плотской страстью. Он так сильно прижимал ее к себе, что она боялась потерять сознание. И все же она чувствовала необычайное возбуждение от того, что мужская крепкая мускулистая грудь прижималась к ее груди, соски которой сами собой напряглись и горели от его близости. Где-то в глубине сознания она понимала, что должна сопротивляться, но ей было все равно.