Роман успел разглядеть внушительный луг под стенами замка, сами стены и флаги на них. Позади круглого донжона поднимался белый пик. Серые облака сгустились вокруг вершины.
И лагерь он увидел – ряды палаток, коновязи и отхожие места в стороне. Ещё далекие и маленькие люди бегали как ошпаренные, кричали и пытались понять, что же делать.
Горнисты как-то разом сыграли команды и смолкли, схватившись за оружие. Они влетели на луг перед стенами замка. Следуя плану Черной Рыбы, войско разделилось. Патрек Маллистер, потрясая копьём, повел свой отряд прямо к воротам.
Черная Рыба устремился вправо, по большой дуге обходя вражеский лагерь. Роман и остальные продолжали скакать по центру.
Воины Запада орали, видя приближающуюся смерть. Кто-то требовал коня, кто-то пытался натянуть кольчугу, но большая часть уже поддалась панике и металась, не зная как вырваться из мышеловки. Правда, несколько стрел устремилось навстречу. С башен замка тревожно ревели горны.
Вражеский лагерь казался таким далеким, и вот он совсем близко. Роман выхватил меч. Конь нес его посередине гвардейцев и рыцарей. Он сам что-то орал, твёрдо понимая, что главное просто не упасть с лошади в этой неразберихе и хаосе.
Сытые кони ударили, грудью сбивая мечущихся врагов. Воины принялись рубить и колоть. Тех, кто пытался оказать сопротивление, смяли в первую минуту, откинули и втоптали в землю. Почти сразу началась резня. Роман даже и предположить не мог, что взрослые мужики могут так выть и стонать. Хотя, это вероятней всего не рыцари, а обычное ополчение.
Кругом кричали, стонали и матерились от ужаса. Шум стоял оглушающий. С непривычки Роман потерялся и чуть не отстал от основной массы. Он остановил коня, несколько раз глубоко вздохнул, заприметил знамя с форелью и поскакал в ту сторону. Он оглянулся и успел заметить бледное, с выпученными глазами, лицо оруженосца. Бедный мальчишка, он наверняка впервые попал в такую передрягу. Роман с горьким смешком подумал, что и сам выглядит не намного лучше.
Его сопровождал десяток гвардейцев, отвешивающих удары направо и налево. Тристан Ригер орудовал топором на длинной рукояти. Каждый его удар почти всегда обозначал чью-то смерть. Лучники Бракена, сея панику, выпустили сотню огненных стрел, поджигая палатки. Пробежало десяток обезумевших, без всадников, лошадей.
Роман просто не представлял, что бы он делал без дяди. Да ничего бы не делал, на самом деле. Сидел бы в Риверране и пытался идти путём Мизинца.
Кто-кто, а Черная Рыба не потерял ни холодной головы, ни выдержки. Он не забыл про план, умело его корректировал и крепко держал в руках нити управления боем.
Под его командованием речные воины сбили врагов в обезумевшую от страха, безвольную толпу и неуклонно гнали её в сторону дальнего обрыва. Передние наверняка видели опасность, но на них напирала огромная людская масса, пытаясь выгадать лишние мгновения жизни и избежать карающих мечей.
Люди с воплями сыпались с обрыва, прямо на острые камни далеко внизу. Они уходили в свой последний и недолгий полёт. Доносились влажные шлепки, с которыми их встречала земля. Роман навсегда запомнил эту чудовищную картину.
Другую часть врагов прижали к крутому склону и просто убивали, делая тяжелую и неприятную работу. Гудбрук и младший Пайпер со своим отрядом погнали выживших по дороге, ведущей дальше на запад.
Около пяти или шести сотен – так казалось на первый взгляд – сбились в кучу около ворот. Они рубили твердое, окованное металлом дерево топорами и мечами, и вопили, требуя открыть створки и впустить их.
Только сейчас Роман с ужасом понял, что Патреку не удалось проникнуть в замок. И не удастся уже. Кто бы ни командовал гарнизоном, он не собирался открывать ворот, бросив собственных людей на произвол судьбы.
Он повел головой, отыскивая взглядом знамя с серебряным орлом Маллистеров. Ага, вот оно. Друг вывел отряд из боя, описал дугу для разгона и вновь устремился к воротам.
– К воротам! – Роман повел гвардейцев туда же. Он подстегнул коня и влетел в эту кучу.
Его едва не сбили на землю – какой-то раненый рыцарь вцепился в стремя, схватил за сапог и чуть не стащил на землю.
– Пощадите, пощадите, – он рыдал, и слезы текли по юному лицу. В грохоте боя его голос еле слышался.
– Да отпусти ты, – Роман отмахнулся мечом, но не достал.
Один из гвардейцев подскакал, нагнулся и резко ударил копьем сверху вниз. Роман почувствовал, что ногу больше никто не держит.
Со стен крепости начали лететь стрелы. Поначалу, когда они прижали врагов, гарнизон не стрелял, опасаясь задеть своих. Но сейчас они прикончили почти всех и стрелы взмыли в воздух. С тихим шуршанием они втыкались в землю, с лязгом отскакивали от доспехов или находили живое мясо. В этих случаях их сопровождали проклятия и стоны.
– Осторожней, лорд Талли! – закричал Тристан Ригер и вскинул щит. Вовремя! Тяжелая стрела, упав с неба, вонзилась в дерево. – Надо вывести лорда из-под обстрела, – орал гвардеец. – Помогите мне, ротозеи.
Роман понял, что его приметили благодаря богатым доспехам. Вот и первый урок – меньше показухи во время боя. Ну, или не увлекаться и не скакать в первых рядах.
Стрелы сыпались градом. Первая ранила коня, вторая отскочила от шлема, третья гулко бухнула в умбон щита. И когда он думал, что им удалось уйти от ворот, одна из них клюнула его в ляжку, найдя щелочку в доспехах.
Роман почувствовал резкую боль. Проклятие! Он знал, что лучше не выдергивать стрелы, так как наконечник может остаться в ране, но в горячке боя забыл об этом, сразу же ее дернул и отбросил в сторону.
Они отскакали метров на двести, и здесь Роман придержал коня. Тут и там отдельные всадники добивали раненых врагов, гоняя их по всему полю. Полчаса назад лагерь выглядел таким устроенным и аккуратным, что не верилось, что за такой короткий промежуток времени все так изменилось.
Теперь луг превратился в развороченное месиво. Сотни трупов буквально образовывали горки. Земля была перепахана. Догорали палатки. Везде стонали раненые и умирающие.
Но не это привлекало внимание. Роман вновь посмотрел на закрытые ворота. Они остались неприступными, а по бокам непоколебимыми утесами поднимались башни. Сверху горделиво полоскались на ветру знамена с золотыми солнцем и клином на синем фоне. Маллистер уже отвёл людей в сторону, опасаясь обстрела. Он так и не захватил их. Не успел. Как же так вышло?
От злости он заскрипел зубами. Они так и не выполнили главной цели. И снова, как и с Цареубийцей, судьба ему не улыбнулась! Вместо того, чтобы ранить льва, они лишь раззадорили его и ожесточили!
Золотой Зуб обложили плотно и надежно. Речное войско встало у стен и разбило лагерь. Пока Роману оказывали помощь и промывали рану горячим вином, он морщился и тихо матерился. Несмотря на боль, он заметил, как из крепости на запад улетело несколько птиц. Они и раньше улетели, в самом начале боя, как сказал лорд Бракен, но теперь гарнизон отправлял новых, докладывая об изменившемся положении дел. И подстрелить их они не могли. Вороны улетали с дальней, задней стены замка и сразу же пересекали внушительное ущелье. Поставить туда лучников не представлялось возможным.
– Как рана, Эд? – поинтересовался сир Бринден. Он подошел к Роману и устало опустился на седло, заменявшее стул.
– Знаешь, я думал, будет хуже, – Роман пошевелил перевязанной ногой, сказав чистую правду. – Повезло отделаться малой кровью. – Он отвел взгляд, скрывая смущение. Дело в том, что сразу после боя Роман кинул взгляд на свой меч и констатировал, что он совершенно чист. Ни пятнышка вражеской крови! Он так ни по кому и не попал. А это гордости не добавляло. Лорды и рыцари не особо приветствовали такое поведение. Тогда он сразу же запихнул меч в ножны, но неловкость никуда не делась.
– Хорошо. – Черная Рыба мыслями был далеко. – Вот только что нам делать с крепостью?
– Взять её мы не сможем, – согласился Роман. Парламентеры, которых они успели отправить к воротам, вернулись быстро, сообщив неутешительную новость – сир Дайвен не намерен сдавать Золотой Зуб ни при каких условиях.
Ланнистера можно было понять. За его спиной находилась вся мощь Утеса Кастерли. И временное поражение ничего не меняло.
Черная Рыба уже сделал предварительные подсчеты. Они добились блистательной победы, вырезав свыше пяти тысяч врагов и потеряв меньше двух сотен. Но многие рыцари ночевали в замке и не пострадали. И их победа не принесла того результата, на который они рассчитывали. Золотой Зуб оказался непокоренным.
– Может, имеет смысл блокировать замок и отправить часть людей дальше на запад? – осторожно предложил Роман. На самом деле эту мысль подкинул ему еще в Риверране Патрек Маллистер, когда они обсуждали план компании. – Добыча нам не помешает. Да и Ланнистерам стоит напомнить, что не только Трезубец может гореть.
– Да, и я думаю схожим образом, – Черная Рыба принял от оруженосца кубок, благодарно кивнул и надолго припал к нему. Вино двумя тоненькими струйками потекло по его черной бригантине.
Роман остался под стенами Золотого Зуба. Его люди выкопали рвы, выстроили частокол и как смогли, заблокировали гарнизон. С убитых сняли все доспехи и оружие. Командовал Черная Рыба. Всех остальных, молодых да горячих, Роман отправил дальше по Речной дороге.
Фактор внезапности они утратили. И теперь разговоров о взятии каких-то крепостей даже не шло. Надо было просто грабить и разорять чужие земли.
Гудбрук добрался до Эшмарка. Маллистер и его люди видели издалека темно-желтые стены Сарсфилда. Это был еще один крупный замок, защищающий Речную дорогу. Ни с ним, ни с Эшфордом они не могли ничего сделать, но и у Ланнистеров не хватало сил, чтобы организовать достойный отпор или выйти в поле. Они заперлись в своих землях, ожидая поддержки с Утеса.
На восток потянулись телеги с захваченным добром. Его было не много, но лучше хоть что-то, чем ничего. Роман прикидывал, что сумеет «отбить» поход. Да и для самых отличившихся найдутся дорогие подарки из взятых трофеев.