Садист Варго отрубил руку Джейме Ланнистеру. И такое не забывается. Если Ланнистеры захотят мести, а они захотят, он с чистым сердцем пожертвует наемником. Но когда такое случится? Да и будет ли вообще? Так что нет смысла держать их рядом с замком. Пусть отрабатывают свой хлеб. Предать они не смогут. Такого не будет. Никто не захочет с ними связываться.
Правда, им пришлось заплатить жалование за последний месяц. Но расчет входил в стоимость наемников, так сказать.
Как докладывали разведчики, в Харренхоле вместе с Горой встала и Святая Сотня. Эти ребята считались рыцарями. Во всяком случае, они сидели и воевали на конях. Они принесли обеты и отреклись от мирских удовольствий. И воевали во славу Семерых. Раньше они служили Станнису, но после поражения того на Черноводной поменяли сторону. Их насчитывалось около сотни, и Роман мельком пожалел, что такие люди находятся на противоположной стороне.
Хотя, если все получится, он создаст серьезный отряд на основе Джона Хоквуда и его людей. Для него и название уже нашлось – Белая рота.
Состоялась очередная беседа с Лотаром Хромым. Особой пользы она не принесла. Хромой хитрил и вилял. Роман уже так долго на него давил, что дальше продолжать не имело смысла. Тут надо либо начинать пытки, либо оставить его в покое на некоторое время. Естественно, под усиленной охраной.
Роман выбрал второй вариант. По сути, ситуация с Фреями зашла в тупик. Лорду-хорьку на кладбище давно ставили прогулы, но он продолжал оставаться весьма бодрым стариканом, неплохо умеющим ловить рыбу в мутной воде.
Жаль, что прямо сейчас Роман не имел возможности повторить то, что провернул еще молодой Тайвин Ланнистер с домами Рейнов и Тарбеков. Тот, после того как непокорные вассалы окончательно его достали, вырезал их подчистую. Так он преподнес наглядный урок. И сейчас, спустя сорок лет, он не забылся. А уж у его вассалов и вовсе случалась медвежья болезнь, когда разговор касался возможной измены.
Старый Хостер Талли, и прежний Эдмар порядком таки распустили некоторые дома. И хозяина Близнецов особо. А как бы было хорошо прижать к ногтю всё их поганое семейство.
Вот только сил для такого Роман не имел. Близнецы считались серьезной твердыней. Патрек Маллистер и Карил Венс, с которыми он обсуждал такой вариант, советовали не торопиться. Фреев надо обкладывать качественно, как матерого медведя, с двух сторон Зеленого Зуба. И то, даже при таком раскладе, осада могла затянуться и на месяц, и на полгода. Да и требовалось на неё не менее трех тысяч человек. Где их брать? Оголять Риверран? Снимать отряды с других границ? А кто тогда сможет хоть как-то сдерживать Рендилла Тарли, Гору и всех прочих? А если из Королевской Гавани выйдет войско?
Было бы куда проще, дай Фрей повод. Но он не давал. А на все письма отвечал стандартно, с ехидными намеками – лорд Талли, дороги нынче не безопасны и я не могу отослать любимых дочек и внучек на смотрины. Хочу всем сердцем, но не могу. Вернее, боюсь за них. Ведь вы же понимаете мои чувства.
Старик очень тонко показывал, что раскусил его игру. И вел себя исключительно мягко. При этом игнорируя приказы. И Роману приходилось глотать горькую пилюлю и делать вид, что он всему верит.
Понятное дело, Маллистер составил план кампании против Фреев, рассчитал необходимое количество людей и провианта. Но для осуществления такой операции требовалась пауза. Небольшая передышка, чтобы разделаться с Фреями. Но её-то как раз и не наблюдалось. Вернее, она как бы и была, но в любой момент войска могли понадобиться в добром десятке мест.
Ничего, Роман твердо верил, что судьба даст шанс поквитаться с лордом Переправы. И тогда он вспомнит ему всё! И «требования» Лотара Хромого и бастарда Риверса на переговорах, и язвительный тон, и шуточки и самое главное – нежелание подчиняться и темные делишки за спиной. За предательство они ответят сполна. Ночь длинных ножей терпелива. Рано или поздно, но она дождётся Фреев. И люди сложат о ней песни!
Приветствую вас, лорд Джон Ройс. К сожалению, вести мои не радостны. С прискорбием сообщаю о неприятных слухах, достигших Риверрана. Согласно им лорд Петир Бейлиш, которому королевский десница лорд Тайвин Ланнистер, не имея на то никаких прав, пожаловал Харренхолл, ныне находится в Орлином Гнезде. Он обвенчался с леди Лизой Аррен. И сейчас оказывает и на неё, и на моего племянника Роберта крайне пагубное влияние! – Роман в последний раз, набело переписывал письмо. Обороты и слова он не раз и не два прогнал по извилинам, выбирая наиболее подходящие выражения. Скрипело гусиное перо, к которому рука уже успел привыкнуть. – Я, их близкий родич и защитник, не могу смотреть, как Мизинец тянет мою любимую сестру в пропасть, а вместе с ней и всю Долину.
Люди говорят, что ваше слово твёрдо. И я искренне уверен, что вы сохраните мое письмо в тайне. Так же надеюсь, что вы присмотрите и за леди Лизой, и за Робертом, и за Долиной. Тем более, лорд Ройс, такое в ваших интересах. С уважением, лорд Эдмар Талли.
Роман присыпал бумагу песком, давая возможность чернилам просохнуть. Не в силах усидеть, он вскочил на ноги и зашагал по горнице.
Что будет, если письмо попадет в другие руки? Что начнется, если Ройс отдаст его Мизинцу? Хотя нет, не такой он человек. Он надежен, как бронза. Он не обманет и не предаст. Недаром Черная Рыба давал ему такую невероятно лестную характеристику – немногословен, верен, тверд, смел и честен. А слова Рыбы стоили многого.
И все же возможность пропажи письма никуда не делась.
– Да и хер с ней, – сказал Роман сам себе, останавливаясь напротив зеркала и вглядываясь в некогда чужие черты. Сейчас он уже считал их своими. – Правильно я думаю?
Отражение показало нахмуренного и серьезного молодого мужчину с синими глазами и медной бородкой. И он ничего не ответил.
Тупорылая Лиза Аррен заперлась в Орлином Гнезде и на все письма – а он отослал их больше десятка – не отвечала. Лишь в самом начале коротко отписалась, что жизнь и здоровье Роберта превыше всего, и она не намерена рисковать.
– Тупая ты бабища! – кажется, в Вестеросе у него появилась привычка говорить с самим собой. Как бы сейчас пригодились рыцари Долины. Вместе с Севером они бы могли создать внушительный альянс и получить реальные шансы поджать Ланнистеров. А если бы к ним присоединился Дорн или Простор, они бы вырезали их подчистую. Так нет, она встает в позу и отказывается участвовать в опасных делах.
Кроме всего прочего, Лиза влюбилась. А такое волнительное чувство, помноженное на похоть, отбило ей последние остатки мозгов. Если они вообще имелись, что под большим вопросом. И милый Мизинец затмил ей целый свет. Неужели он действительно так дьявольски хорош? Или Лизка обычная курица?
А мужа кто отравил? А Кейтилин кто послал судьбоносное письмо, что Джона Аррена убили Ланнистеры? Кто упустил Беса? Именно эта сука заварила ту похлебку, которую они ныне расхлебывают. А сама намерена отсиживаться в своих горах. Просто великолепно!
Он походил по горнице, выпил вина, полюбовался из окна на Камнегонку и решил, что ничего страшного не случится, если даже письмо и попадет к Мизинцу. Он и так держит руку Ланнистеров, намереваясь получить обещанный Харренхолл. А Роман не собирался идти ему навстречу в данном вопросе.
Конечно, можно было написать и самому Мизинцу. Что-то предложить, на что-то намекнуть. Хотя нет, пока Ланнистеры выигрывают, тот на такое не пойдет. Он не будет менять сторону. Тем более, в столице у него множество активов. Одни притоны, набитые шлюхами, как бочки – сельдью, не позволят ему думать о предательстве. Возможно – позже. Но не сейчас, иначе пропадут все капиталы и деньги.
Итак, он отошлёт первое письмо Ройсу. Начало положено. Возможно, им удастся подружиться. Тем более, уяснив со слов Черной Рыбы, каков собой Бронзовый Джон, Роман верил, что с ним все получится. Главное не обманывать и не подставлять лорда, заодно показывая обеспокоенность за родичей. А уж когда Лиза погибнет, то настанет пора действовать более активно.
Он походил, еще раз возвращаясь к последней детали – стоило или нет рассказывать Ройсу о Сансе? Нет, пожалуй, пока такой ход преждевременный. Мизинец и так лишь на днях прибыл в Долину. То, что об этом проведали в далеком Риверране, уже подозрительно. А о Сансе ему и вовсе знать не полагается. Лучше рассказать о ней позже.
Роман сложил бумагу, запечатал её личной печатью с прыгающей форелью и собственноручно отнес старому мейстеру Виману.
– Письмо срочное или оно может подождать? – закряхтел мейстер, когда он озвучил приказ отправить птицу в Рунный Камень.
– Срочное. Весьма! – Роман вместе со стариком поднялся в воронятню и проследил, как тот привязал бумагу к лапе ворона и выпустил птицу в окно.
Виман не скрывал недовольства. Прежний Эдмар Талли не заморачивался собственноручным написанием писем. Он просто озвучивал решение. За него всё делал мейстер, заодно составляя текст и подбирая слова. Таким образом, старик знал большинство секретов. Ныне положение дел изменилось. Роман не посвящал его во многие тайны и уже неоднократно отсылал запечатанные письма.
Говоря откровенно, Роман плевать хотел на недовольство Вимана. При любой подходящей возможности он собирался заменить его на более энергичного человека.
Пахло сыростью, гниющими листьями, глиной и душистой земляникой. Петрикор – запах земли после дождя. Роман обожал его. Конечно, он бы никогда и ни за что не признался местным рыцарям в подобной сентиментальности. И все же она присутствовала и являлась неотъемлемой чертой его личности.
Внутренний двор Риверрана мог похвастаться неплохими размерами. Но когда на нём собиралось множество людей, он начинал казаться совсем небольшим.
Около сотни рыцарей на превосходных конях, простых воинов и слуг готовились к выходу. На концах нескольких копий реяли вымпелы с гербами речных домов. Самое большое знамя, изображающее семиконечную звезду, держал знаменосец.