Благодарю вас за те ценнейшие сведения, что вы предоставили в отношении Петира Бейлиша. Они полностью подтвердились. Он был повешен с полным на то основанием, – писал Бронзовый Джон и сразу же переходил к другим темам. Забавно, что он ни словом не обмолвился, к кому теперь перешли внушительные капиталы Мизинца. – С радостью сообщаю, что мне удалось несколько упрочить положение собственного дома в Долине. Мы готовы вступить в войну и часть лордов жаждут меня поддержать. Но воевать просто так никто не хочет. Нам нужна цель и смысл, коль скоро мы отомстили за смерть Лизы Аррен, а с ее сыном и вашим племянником Робертом ныне все хорошо. Я бы с огромным удовлетворением объявил о вашей помолвке с моей дочкой Изиллой. С благословения Семерых, она будет счастлива стать вашей верной женой и подарить вам сыновей. Жду вашего слова. С уважением, лорд-протектор Долины Джон Ройс.
Роман отложил пергамент на стол, где он немедленно свернулся в трубочку. Ну, Ройс! Стоило признать, тот неплохо устроился, получив власть в Долине и взяв под крыло Роберта Аррена. Но аппетит приходит во время еды и ныне Бронзовый Джон мечтает отдать дочь за одного из великих лордов. В письме было достаточно четко сказано, что без данного брака у Долины остается совсем мало оснований, чтобы вступить в войну.
Не сказать, чтобы Ройс выдвинул ультиматум, но решительности в его строках хватало. Ладно, прямо сейчас ответа от него не ждут. Время есть.
Вечером, приняв ванну, Роман ужинал в малой горнице, пригласив всех тех лордов и рыцарей, что находились в Риверране. Следовало сплотить ряды, проявив к людям внимание и уважение.
Почетные места занимали старший Маллистер и старушка Уэнт, о которой многие уже успели позабыть. Но все же, формально она считалась хозяйкой Харренхолла, самого большого удела на Речных землях.
Патрек Маллистер уже вовсю кутил с Марком Пайпером и Хью Венсом. Друзья уверенно шли к тому, чтобы основательно надраться. Роберт Пэг сидел рядом, но в отличие от них, ничего не пил.
Тристан Ригер о чем-то разговаривал с лордом Деддингсом. Старая гвардия заняла дальнюю сторону стола. В нее вошли лорд Бракен, отец Хью Венса – Норберт, мейстер Виман, стюард Утиардс Уэйн и Теомар Смоллвуд с женой Равеллой.
Старик Десмонд Грелл отсутствовал. В силу возраста здоровье его оставляло желать лучшего, да и разыгравшаяся подагра внесла свою лепту. Роман прикинул, что настал подходящий момент, чтобы освободить мастера над оружием Риверрана от его почетных обязанностей и отдать освободившиеся место верному, энергичному и заслужившему награду, человеку.
Еды хватало. Вначале слуги подали луковый суп, после гречневую кашу с поджаренной гусятиной, сыр, паштет и угрей, запеченных на углях. Запивать все это предлагалась вином или элем, кто как желал.
За столом обсуждали последние новости и что им теперь делать. Несмотря на начавшуюся осаду, разговор проходил в хорошей атмосфере.
– Риверран крепкая крепость! Еды нам хватит на два года, в воде недостатка нет, а для защиты требуется не более трех сотен воинов на стенах, – старший Маллистер выразил общую мысль.
– Вот и я думаю, что как с Харренхоллом, у Цареубийцы не получится, – прошамкала леди Уэнт.
– У Старков Винтерфелльских есть присловье – Зима близко. Она и в самом деле близко. А значит, прогонит прочь наших недругов, – подал голос Норберт из Атранты.
Роман кивнул. Пил он мало, в основном смотрел и наблюдал, пытаясь сообразить, что на сердце каждого из собравшихся. Бракен хлестал винище, как конь, и с каждой чашей, выглядел все более и более сумрачным.
– В ближайшие дни враги осадят мой замок, – наконец, набравшись и немного осмелев, он сделал как раз то, что Роман от него и ждал – грохнул кубком по столешницы и нетвердо поднялся на ноги. – Мои земли полыхают в огне, множество славных людей нашли смерть, а мы, как сурки, сидим за стенами и попиваем винцо. И я спрашиваю вас, лорд Талли, когда вы намерены дать врагам бой?
– Остынь, Джонос, – спокойно заметил лорд Маллистер. Он был знаком с хозяином Каменой Ограды множество лет, и называли они друг друга без лишней фамильярности. – Мы делаем, что можем.
– Что? О чем ты, Джеймс? – Бракен собрал седую бородищу в кулак и дернул ее зло, с немалой силой. – Вы как бабы, вот что я хочу сказать. У моих людей война уже в печенках сидит. Что будет, если они взбунтуются? Покойный лорд Хостер никогда бы до подобного не довел.
– Успокойтесь, лорд Бракен! Что он сказал? Заткните его, – послышалось со всех сторон. Присутствующие поняли, что Бракен решил высказать все, что накипело на душе после того, как его отодвинули в сторону.
Роман поднял руку. Шум медленно затих. Десяток глаз остановился на старике, и он малость протрезвел.
– Да, я говорю, что нам требуется дать врагам бой. Я отказываюсь сидеть и смотреть, как полыхает Трезубец! Мой друг, лорд Хостер не был таким…
– Тихо! – закричал Роман, не давая произнести роковых слов, после которых отношения со стариком улетят далеко в пропасть. – Ради памяти моего отца, ради той дружбы, что он к вам питал, называя одним из вернейших своих знаменосцев и друзей, я говорю вам – остановитесь! Остановитесь, пока не поздно.
Ригер с грохотом отшвырнул скамью, на которой сидел и поднялся, сжав кулаки. Патрек и Марк вскочили на ноги. Они ждали лишь знака и, судя по всему, были готовы прямо здесь взять Бракена под стражу. А он, набычившись, оглядел всех исподлобья и хрипло рассмеялся.
– Ого, молодые петушки осмелели! Когда вас десятеро на одного, почему бы и не показать свою смелость, да?
– Еще слово, лорд, и я вызову вас на бой, – пообещал Патрек.
– И я, – поддакнул Марк. Леди Уэнт усмехнулась. Лорд Деддингс катал хлебные катышки по столу. Теомар Смоллвуд переглянулся с женой.
– Подобного я не допущу, – Роман поднялся на ноги. – Уверен, лорд Бракен просто выпил лишнего. Вино ударило ему в голову, вот и всё. Ради памяти моего благородного отца я и сам поступлю благородно и сделаю вид, что ничего не случилось.
– Ладно, пожалуй и впрямь, я малость погорячился, – Бракен сморщился, как от кислого. Не прощаясь, он вышел из горницы, хлопнув дверью напоследок.
Оставшиеся молчали. Лишь старший Маллистер недоверчиво качал головой, словно не веря тому, что увидел.
– Продолжим ужин, – как ни в чем не бывало предложил Роман. Он сделал вид, что ничего не произошло, и подал слугам знак разлить вино.
Когда все принялись расходиться, Роман окликнул Пэга.
– Останься, Змеиный рыцарь, ты мне нужен, – сказал он.
Патрек на прощание подмигнул. Он-то понял, что разговор пойдет о шпионах и посторонние люди при нем не нужны.
– Ну что, рассказывай, какие у нас новости, – приказал Роман.
– Что вас интересует, милорд? – спросил Пэг.
– Прежде всего, положение дел в столице.
– Тут, как ни удивительно, нам есть чем гордиться. Согласно вашему приказу, мои люди сумели там закрепиться. И сейчас они распространяют слухи, порочащие королеву и ее семью, а также призывают народ к восстанию.
Данному направлению Роман уделял огромное значение. Если, вернее, когда, в столице вспыхнет восстание, которое они раздували что было сил, Ланнистерам и Тиреллам придется напрячься, чтобы его потушить. Ну, а если события пойдут по тому сценарию, что он знал, то и вовсе будет прекрасно.
Роман засыпал Змеиного рыцаря множеством вопросов. Услышанное ему понравилось. Пэг докладывал, что столица напоминает закипающий на огне котелок. И даже та мера, когда Цареубийца нанес превентивный удар и вырезал часть недовольных, лишь на время снизила градус напряжения.
– Могу я задать один вопрос? – перед уходом поинтересовался Пэг, останавливаясь около закрытой двери.
– Конечно, Роберт. Спрашивай.
– Милорд, вы так и оставите лорда Бракена?
– А что?
– Не мое дело, конечно, но подобное своеволие не пойдет на пользу всем нам. В горнице были те, кто хотел его поддержать. Вот что я хочу сказать.
– Посмотрим, к чему все приведет, – Роман досадливо махнул рукой. – Мне не хочется обострять и кидать старика в темницу.
– Думаете, он не предаст?
– Очень на это надеюсь. Очень!
Пэг ушел, всем видом показывая, что такое половинчатое решение чревато неприятными последствиями.
Ночь прошла беспокойно. Роману снился Трезубец, только вместо воды в реке текла кровь. А среди волн мелькало огромное количество отрубленных голов. Все они, Черная Рыба, оба Маллистера, весельчак Пайпер, Хью Венс и Карил, верный Ригер, Пэг, малыш Берик и многие другие. Они что-то беззвучно шептали, словно осуждая хозяина Риверрана за то, что случилось. С их посиневших губ срывались проклятья и злая обида. С остановившимся сердцем он увидел в воде свою собственную голову. И когда голова открыла глаза и уставилась на него, Роман вскрикнул и проснулся.
Больше он в ту ночь так и не уснул, а утром Цареубийца вызвал его на переговоры.
Два человека стояли на подъемном мосту Риверрана, под толстыми досками которого плескалась вода. Роман облачился в полный доспех, правда, без шлема. За его спиной находился Риверран и сотни воинов на стенах и башнях.
Цареубийца остановился, не дойдя двух ярдов. Выглядел он великолепно – высокий, статный, с благородным лицом и спокойным взглядом зеленых глаз. Белоснежный, до земли, плащ, прикрывал плечи и доспехи. Золотая, с перламутровыми ногтями, рука Джейме лежала на рукояти меча.
– Лорд Талли, – усмехнулся Ланнистер. – Честно сказать, не думал, что у вас хватит смелости выбраться. Я прикинул, что вы подумаете о ловушке и поостережетесь выходить за надежные стены, – он провоцировал, но если и хотел добиться какого-то эффекта, то ничего у него не вышло.
За спиной Джейме раскинулся лагерь. Выкопанные рвы с рогатками прикрывали их от возможной вылазки осажденных. Еще один лагерь виднелся за рекой, между Камнегонкой и Красным зубцом. Сотни костров горели тут и там, а войско выглядело уверенно и сыто. Их было много, не меньше десяти тысяч. И чуть ли не все они следили за ходом переговоров.