– Лорд Ройс, я вполне понимаю ваши чувства, так как и сам потерял сына в этой войне, – Титос Блэквуд смотрел на Ройса цепко и внимательно. – Но нельзя так просто откидывать Тиреллов. Они возглавляют Простор – самый людный и сильный регион Вестероса. Уверены ли вы, что нам хватит сил и отваги их одолеть?
– Ага, очень толковые слова, – проворчал Джонос Бракен, почесывая костяшки на кулаке. – Особенно из уст того, чья жена из Крейнов. Их замок, как всем известно, расположен в Просторе. Сдается мне, лорд Блэквуд хочет усидеть на двух стульях. Нам надо поддержать дракона, а не сраную розу, вот мое слово.
– Сейчас такое время, что ошибка в выборе союзника может похоронить наши дома, – зло прищурился Блэквуд. – Разве сложно понять подобные резоны? Легко объявить Тиреллам войну, но куда сложнее довести ее до победного конца.
– Тише, друзья, – Роман прекратил начинающуюся перепалку. Бракенов и Блэквудов связывала тысячелетняя вражда. Они всегда спорили друг с другом. Стоило одному озвучить какую-либо позицию, второй тут же занимал противоположную. Иногда это помогало, позволяя взглянуть на ситуацию с различных углов и оценить все детали. Но чаще доставляло множество неудобств. Тем более, не все присутствующие знали полную картину. Ройсам никто не сообщал, что Риверран отправлял послов и к Мартеллам, и к Тиреллам. Да и Бракен не знал о миссии Блэквуда в Хайгардене. – Патрек, а что ты думаешь?
– Тиреллы ныне сильно ослабли. Думаю, что Таргариен – хороший выбор. Может он и не настоящий, но когда победит, все недовольные заткнутся. Тем более, Эдмар, вспомни – твои предки поддержали Таргариенов триста лет назад и получили Трезубец. Сдается мне, нам пора провернуть схожий ход.
– Золотые слова, – одобрительно проворчал старший Ройс. Он еще раз взял письмо, подписанное Мартеллами – Арианной и Оберином. Отставив его на вытянутую руку и прищурив глаза, он бегло пробежался по строчкам. Там сообщалось о великой победе, которую одержали Золотые Мечи и примкнувшие к ним местные рыцари под стенами Штормового Предела.
В битве, если верить Мартеллам, погибло больше половины Мечей и семнадцать слонов. Враги потеряли около двадцати тысяч. При этом один из слонов сумел прорваться к Рендиллу Тарли, раскидал всю его охрану и буквально растоптал прославленного полководца. В самом конце Мартеллы объявляли, что удостоверились в истинности принца Эйгона и признали его законным Таргариеном. А принцесса Арианна заключила с ним помолвку.
То, что Мартеллы поддержали Эйгона, многое меняло. Но они, скорее всего, преувеличивали свою победу. Тиреллы в своем письме подтверждали гибель Тарли и двенадцати тысяч из его войска. Мечей, по их сведениям, погибло около семи тысяч. Тем более, сир Окхарт, наследник Старого Дуба, принял после гибели Красного Охотника командование над остатками войска. И остатков этих хватило, чтобы осадить Штормовой Предел, а флот Редвина блокировал замок с моря и сжег суда Золотых Мечей.
Мартеллы просили поторопиться… Понятное дело, что сейчас весы находились в неустойчивом положении. Настало время выбора.
Роберт Пэг уточнял сведения, но для подобного требовалось время. Роман склонялся к мысли, что правда находится где-то посередине. Тиреллы считали, что выиграли битву и то, что их войско блокировало Предел, вроде как подтверждало сей факт.
Мартеллы и остатки Золотых Мечей оказались в ловушке. Но если с Красных гор выступят дорнийцы, а они обязательно выступят, Тиреллам придется снимать осаду и думать, как защитить Простор и Хайгарден.
Выходило, что Трезубец и Долина могут поддержать любую из сторон и принести ей победу. Роману нравились Тиреллы и культура Простора, хотя он прекрасно понимал, что с владыками Хайгардена следует вести себя аккуратно. Но мнение совета, за исключением Блэквуда, склонялось к другому союзнику. И он не видел настолько серьезных оснований, чтобы пойти практически против всех своих товарищей.
Мартеллы так же не выглядели образцом честности и верности. Но с ними, после того, как принц Доран помог нанять Сияющие Знамена, он хотя бы общался и поддерживал отношения. Все же Ройс прав – Тиреллы вели свою игру и вспомнили о Риверране, когда попали в щекотливую ситуацию. У них был шанс заключить союз, но они его упустили.
В целом, что дорнийцы и Эйгон, что просторцы обещали примерно одинаковое – место в Малом Совете и возможность влиять на политику будущего государства, помощь продовольствием и земельные компенсации за счет Ланнистеров. В данном вопросе они проявляли солидарность. Такие щедрые порывы хорошо получаются у людей за счет других.
– Все же Золотые Мечи великолепно себя показали, – одобрил старший Ройс. – Перемолотить лучшее войско Простора, да еще во главе с таким прославленным предводителем… Их подвиг дорогого стоит.
– Ясно дело, Тиреллы рассчитывали совсем на иной исход, – усмехнулся в густые усы Бракен. – А теперь им стоит призадуматься – ситуация сильно изменилась.
– Так что скажешь, Эдмар? – спросил Маллистер, отпивая вино.
– Давайте обстоятельно и не спеша оценим все резоны. Что мы можем получить и чем рискуем?
Шестеро мужчин еще долго прикидывали возможные перспективы и риски. И чем дальше, тем отчетливей Роман понимал – Ройсы не хотят видеть Тиреллов среди своих друзей. А он породнился с ними, они стали его самыми верными и надежными друзьями за пределами Трезубца. Плевать им в лицо он не имел ни права, ни желания. Ройсы ему нужны. И потому выбор очевиден.
– Кажется, мы пошли по второму, если не по третьему кругу, – устало заметил Бракен, массируя поясницу. И действительно, прошло уже несколько часов. Все устали. Начинало появляться раздражение. А появлялось оно потому, что они никак не могли определиться.
– Значит, пора ставить точку, – Роман не смог усидеть, со скрипом отодвинул кресло и подняться. – Я благодарю вас всех за дружбу и верные советы. Они разные, но лишь свидетельствуют о том, что нет ничего однозначного в нашем мире. Союзы заключаются и рушатся по прихоти людей. И мы не исключение. Титос, ты остаешься моим другом, но мы не поддержим Тиреллов. Решено, наши союзники – Мартеллы и принц Эйгон Таргариен. И мы сделаем все, чтобы он сел на Железный трон своих предков.
– Давно бы так, – удовлетворенно крякнул Ройс. Он шагнул к Роману и с силой сжал его плечи. – Отлично. Это то, о чем мечтали наши сердца!
– Славно, – Бракен широко улыбнулся. Смотрел он лишь на Блэквуда и всем видом показывал, как рад, что тот остался не у дел.
– Я с тобой, Эд, – Патрек Маллистер грохнул кулаком по столешнице. – Пора за дело!
– Что ж, значит, так тому и быть, – Блэквуд не испытывал радости, но и особого повода для печали у него не имелось. То, что они могут сойтись против Крейнов из Алого Озера, ничего не значило.
– Нам надо отправить письма к нашим новым союзникам и ко всем прочим домам Вестероса. Пусть люди узнают, на чьей мы стороне, – теперь, когда решение было принято, Роман неожиданно почувствовал, как с плеч свалился немалый груз. Все стало понятно и ясно. Сомнения остались в прошлом.
– В Просторе полно Флорентов, их родичей и друзей, – напомнил Бронзовый Джон. – Нам следует отыскать их. За возможность возвращения Ясноводного Чертога они, не задумываясь, перережут глотку выскочке Гарлану Галантному и с восторгом помогут прижать к ногтю всех остальных Тиреллов.
– Отличный совет, Джон, – одобрил Роман. На самом деле, он и сам о таком думал, да и Змеиный рыцарь заверял, что если кликнуть клич против Хайгардена, в Просторе найдутся те, кто его подхватит.
Лорды один за другим покидали шатер. Маллистер задержался. Кинув взгляд на вход, и убедившись, что они одни, он подошел ближе и негромко спросил:
– Эд, что с твоими снами? Ты в последнее время о них не вспоминаешь. А подсказка, как и раньше, нам бы не помешала. Неужели они перестали тебя посещать?
– Ты прав, Патрек, перестали, – Маллистер, сам того не подозревая, попал в яблочко. Роман невероятно сильно изменил историю Вестероса и теперь все пошло иначе. И то невероятное преимущество, которым он обладал, зная будущее, уже мало помогало. – Как отрезало. Придется нам полагаться на себя и здравый смысл.
– Жаль… Очень жаль, – только и ответил друг.
Милый Эд, все мои мысли только о тебе. Мы так мало пробыли вместе, и мне так сильно хочется тебя увидеть и обнять, что дни в разлуке кажутся бесконечными. К тому же под сердцем у меня наш ребенок…
Ила… Хорошая и милая девушка, к которой он чувствовал все больше тепла и нежности. Письмо от неё оказалось большим, наполненным словами любви и грусти от разлуки. Роман неторопливо читал, сидя на пне и не обращая никакого внимания на редкие снежинки, падающие с неба. Тем более, погода стояла прекрасная. Потеплело, и холода он не чувствовал. А с внушительного холма, который носил название Высокое Сердце, вид открывался великолепный.
На севере рос могучий лес. Справа, к востоку, поднимались поросшие елками и низким кустарником холмы. В них брала начало Тонкая речка, впадающая в Красный Зубец. А на запад и юг раскинулась бескрайняя равнина, присыпанная подтаявшим снегом. Засохший болиголов, пижма и крапива придавали краю вид унылый и негостеприимный. И лишь у дальнего урочища виднелась деревенька под названием Барсучьи Норы, чудом уцелевшая в минувших войнах. Из печных труб к небесам поднимались тоненькие струйки дыма.
Вокруг Высокого Сердца расположился отряд в двести человек. Основное войско двигалось к столице, а Роман, воспользовавшись возможностью, завернул сюда, к холму, на котором когда-то давным-давно росли могучие чародрева. Ныне от них остались одни пни, количеством свыше тридцати. Они оказались такого размера, что на них мог бы спокойно прилечь не слишком высокий мужчина.
Легенды гласили, что здесь находилось святилище, одинаковое почитаемое как Детьми Леса, так и Первыми Людьми. Как обычно, случилась битва, в ходе которой победа досталась андальскому королю Эррегу Братоубийце. И он приказал вырубить деревья, дабы навсегда покончить с чужеродной ему верой.