А потом Гарри Стрикленд кинул в бой трех самых свирепых и мощных слонов – свою последнюю надежду. Слонов поддерживали конники и многочисленные копейщики. Они неуклонно продвигались вперед, прямо к Рендиллу Тарли. К тому моменту на поле боя царила неразбериха, все перемешалось, и маневр удался.
Красный Охотник не стал отступать. Он всегда презирал страх и ничего не боялся. А может, не верил, что до него доберутся. Но один из слонов добрался и раскидал всю охрану.
Тарли успел отрубить ему часть хобота своим смертоносным валирийским мечом. Истекающее кровью животное подкинуло его в воздух, отбросило в сторону, а потом прижало бивнями к земле и буквально раздавило своей тяжестью, рухнув сверху.
Так погиб великий полководец. И лишившееся его войско сразу утратило свой первоначальный порыв и силу. Битва продолжалась еще около двух часов, но уже не так яростно. И с наступлением темноты все затихло.
Золотые Мечи под звуки рогов спокойно втянулись в ворота Штормового Предела. Вместо Красного Охотника командование принял сир Роланд Окхарт, наследник Старого Дуба. Он не стал отводить войско и продолжил осаду. Никто не выиграл, но каждая сторона приписывала победу именно себе.
Потом много чего произошло. Флот Редвинов сжег галеи и пузатые торговые барки Мечей и фактически зажал их в крепости. Наемники не унывали и спокойно залечивали раны.
Юный Эйгон успевал везде: и поговорить с ветеранами, и проведать раненых, и обойти стены, и провести совет с лордами, и поухаживать за Арианной.
Тирион не верил, что он истинный Таргариен. Он так привык к мысли, что детей Рейгара убили, что не так-то просто было отказаться от подобного. Но если и не по крови, то по духу Эйгон оказался настоящим драконом – сильным, смелым, таким, за которым люди готовы пойти и в огонь, и в воду. Он умел завоевывать сердца, вот что стоило признать.
Лорд Айронвуд повел к ним на выручку одно из двух дорнийский войск. Он все подготовил заранее и стремительно прошел по Каменному пути. Когда враги узнали, что его арьергард уже миновал развалины Летнего замка, то сняли осаду и отошли к Бронзовым Вратам. Да и флот Редвина уплыл в сторону столицы.
Оберин Мартелл, Джон Коннингтон и Эйгон действовали быстро и напористо. Вороны сотнями разлетались во все стороны, и никто не знал, какие вести и предложения они несут на своих черных крыльях.
Хотя, что тут знать. Коннингтон собирал союзников под знамена истинного дракона.
Больше всего Тириона злило, что его самого к серьезным планам не подпускали. Красный Змей таскал его за собой, как комнатную собачонку. Он хорошо кормил его, одевал, иногда беседовал, но свободы не давал. Он накинул ему на шею поводок – Тирион его не видел, но прекрасно чувствовал. И ощущение ему не нравилось. Нечто подобное он чувствовал, когда за ним приглядывал отец, покойный лорд Тайвин. И уже тогда оно не доставляло ему радости.
Несколько раз Тирион присутствовал на советах. Его не прогоняли, но и особого радушия не показывали.
Через четыре дня в Штормовой Предел прибыл авангард лорда Айронвуда, которым командовал худой как скелет лорд Вили. Он привел пятьсот конников, сидящих на понятливых, тонконогих и выносливых дорнийских скакунах. Многие считали их одними из лучших в Вестеросе.
Спустя еще сутки в крепость приплыла роскошная галея из Пентоса. С ее палубы сошел пузатый, похожий на объевшегося тюленя, Иллирио Мопатис, облаченный в дорогие одежды оранжевого, зеленого и синих цветов. Его покрашенные волосы сияли золотом, а расчесанная надвое борода блестела на солнце от обильного масла. На пальцах, напоминающих свиные сосиски, сверкали многочисленные кольца.
Но что самое удивительное, с собой Мопатис привез нескольких штормовых рыцарей во главе с сиром Эндрю Эстермонтом. Они охраняли Эдрика Шторма, бастарда короля Роберта.
– Магистр Мопатис, – молодой Эйгон приветствовал Иллирио с радостью, словно родного отца. – Я невероятно рад, что вы наконец-то добрались до нас.
– Мы надолго разлучились, но теперь вновь встретились, – улыбнулся толстяк. – Ты же знаешь, Эйгон, как я тебя люблю.
– Знаю и нисколько не сомневался, что вы и дальше будете мне помогать. Что бы я без вас делал! – признал юноша. – Позвольте познакомить вас с моей невестой, принцессой Арианной из дома Мартеллов.
Начались взаимные представления. Тириона также познакомили с магистром – после всех остальных. Он не обиделся, но еще раз осознал, что серьезные планы крутятся за его спиной и никто не собирается его в них посвящать.
И главное, он не понимал, как Эйгону удалось убедить Эдрика Шторма и его сопровождающих, что здесь их никто не тронет, и что их жизням ничего не угрожает. Скорее всего, подобный ход придумал не сам Эйгон. Он, хоть и способный парнишка, но тут чувствовалась иная, более опытная, рука: Коннингтона или Мартелла.
Ответы на некоторые вопросы Тирион получил, когда во время одного из переходов Иллирио Мопатис пригласил его к себе.
Войско двигалось на Королевскую Гавань и перешло вброд Путеводную реку. Сир Окхарт отступал. Эйгон, Коннингтон и Красный Змей находились в авангарде, а Ланнистеру досталось место в арьергарде. Принцесса Арианна на некоторое время задержалась в Штормовом Пределе, и Тирион чувствовал скуку. Так что предложение магистра, который принес один из его слуг, воспринял с благодарностью.
– Залезай внутрь и приляг, милорд, – магистр повел пухлой рукой. Оказывается, он привез с Пентоса внушительный паланкин, который таскали на толстых кожаных ремнях восемь битюгов. Битюгов он получил от принца Эйгона уже здесь, в Пределе.
Да, магистр привык к комфорту и ни в чем себе не отказывал. Внутри имелась и жаровня с углями, и парчовые подушки, и тяжелые бархатные занавески, выкрашенные в пурпурный цвет, и мирийские ковры, уберегающие от сквозняков. При желании они могли укрыться мехами. А еще здесь была еда. Много еды. Тирион сразу смекнул, что кухня у магистра не в пример лучше того, чем потчевал его Аго. А вьючные мулы везли на себе бочонки, сундуки и разные вкусности на потребу сырному лорду. – Я знаю, ты неплохо ладил с лордом Варисом. А мы с ним знакомы с детства. Его друг – мой друг, несмотря на то, что его с нами больше нет.
«Друга Паука Вариса не стоит подпускать слишком близко» – подумал Тирион, но сказал совсем другое.
– Я вижу, у тебя прекрасная кухня. Не всем так повезло в жизни.
Они с магистром возлежали на подушках, набитых гусиным пухом. Между ними стоял небольшой круглый столик, уставленный блюдами и вином.
– Ты, похоже, совсем изголодался, мой друг? – толстяк говорил легко и непринужденно, словно они знакомы много лет. – Присоединяйся. Будем есть, пить и строить великие планы.
Тириона два раза уговаривать не пришлось. Паланкин плавно качался, мили одна за другой оставались позади, а он вплотную занялся изысканными блюдами.
Начали они с перцев, фаршированными мелкими луковицами и улитками. Следом пошел горячий суп из морского черта с крабами, а после него – перепелки, бараньи ребрышки на травах, гусиные потроха и репка в масле. Магистр ел так, что за ушами трещало. И про вино не забывал – борское, красное дорнийское и какое-то необычное, зеленоватое по цвету, наверняка из Пентоса. При желании можно было отведать и эля, такого терпкого, что от него у Ланнистера защипало глаза.
– Боги дали людям язык, нос и все прочее, чтобы они могли наслаждаться радостями этого мира. Так давай же наслаждаться, – провозгласил Иллирио. – За наслаждения!
Наслаждались они долго. Магистр за столом оказался прямо таки непобедимым героем. С пирогами, запеченными дроздами, солеными угрями и прочими яствами он обращался безжалостно и круто, как завоеватель с врагами. И никого не щадил. Но и у него имелась слабость: довольно часто он приказывал остановиться, выбирался из паланкина и с наслаждением, постанывая, поливал ближайшее дерево. Желудок у него оказался как у слона, а вот мочевой пузырь подкачал.
Утомившись, Иллирио справил очередную нужду и решил подремать. В кедровом сундуке с инкрустацией из лазури нашлись несколько книг. И пока толстяк храпел и сопел, Тирион открыл книгу и углубился в чтение. Он решил задержаться в переносном жилище магистра. Тем более, его отсюда не гнали и даже намекнули, что вокруг строятся определенные планы. А планы он любил. И знал, как обернуть их себе на пользу.
– Дружок, наш мир не что иное, как паутина, – потчевал его житейской мудростью Иллирио. После сна магистру принесли новое блюдо – тушеные грибы с перцем. Запах от них шел восхитительный. – Тронешь одну нить, а отзовется другая, на другом конце света. Вот так.
– Знал я одного паука, который думал примерно так же и обожал трогать нити. И где он теперь? – несмотря на то, что еще утром он объелся, Ланнистер не удержался, отложил книгу и попробовал грибов. На вкус они оказались даже лучше, чем на запах. Он съел еще, и ему пришлось распустить пояс и завязки на бриджах.
– Да, валар моргулис, как любят говаривать в Браавосе. Люди смертны. Игроки приходят, делают ставки, выигрывают или уходят из жизни. Иного не дано. Конечно, если ты не хочешь провести всю жизнь на огороде и выращивать репку, – магистр хохотнул, показывая два ряда желтых зубов. – С ней, репой-то, безопасно.
– Но чтобы играть, надо делать ставки. А мне ставить нечего, – Тирион начал понимать, что его прощупывают, и решил сделать свой ход. На самом деле, в Дорне он времени зря не терял, хотя и не все ему удалось. Благодаря Мирцелле принц Тристан считал его лучшим другом. Если Арианна станет королевой, а с Квентином что-то случится, то именно Тристан унаследует весь Дорн после отца, который хорошим здоровьем не отличается. А с парнем можно иметь дело… Имелись и другие возможности.
– Верно, у тебя ничего нет, – магистр деликатно рыгнул, прикрыв рот рукой, налил вина и, причмокивая, выпил. После чего решил уделить внимание ежевике со сливками. – Но это можно исправить. Уверен, нас ждет большая работа.
– Давно ли ты знаком с Эйгоном?