Ли Куй беспрерывно атаковала Ху Саньнян топорами, словно смертельный ураган из лезвий. Ху Саньнян раз за разом уворачивалась от ударов, пока Ли Куй не закипела от ярости и не разразилась бранью. Ху Саньнян вела себя не лучше – она ухмылялась, крутилась и кидала аркан, но Ли Куй отмахивалась от каждой атаки, как от назойливого насекомого. Сестрица Линь велела ей тренироваться только с арканом и не прикасаться к клинкам, так что она избегала чужих ударов, но и самой наносить удары ей сегодня не довелось.
«Хуже драки не придумаешь, – размышляла Лу Да. – Я готова драться хоть каждый день, но только если у меня будет возможность ударить противника в ответ».
Им обеим давно уже следовало уяснить, что, слушай они советы сестрицы Линь, куда больше преуспели бы, вот только ни у кого из них не было настроения следовать им.
Бедная сестрица Линь! Еще с самой первой недели она старалась подстроить тренировки и упражнения под привычный ей режим, но даже за прошедший с тех пор месяц ей удалось это сделать едва ли наполовину. Да разве можно было ожидать иного? Далеко не все герои Ляншаньбо смирились с тем, что у них теперь будет наставник по боевым искусствам. Лу Да не сомневалась, что Ли Куй научилась драться на улицах своего родного города, избивая всех и каждого и отнимая у них деньги. Они дважды сходились в тренировочном бою, пока сестрица Ху сидела в сторонке. Лу Да была готова избивать Ли Куй, пока не остановят, потому что та посмела покуситься на ее божий зуб. Сестрица Линь была очень зла, даже больше самой Лу Да, хотя та пыталась ей объяснить, что это будет той только на пользу, что нужно быть готовой к тому, что соперник может прибегнуть к таким низким, грязным приемам, как этот. После чего Ли Куй зарядила ей в лицо ком земли, а Линь Чун усадила Ли Куй, выставив против Лу Да Ху Саньнян.
Пусть сестрица Линь и весьма опытная, но придется ей свыкнуться, что не все здесь следуют правилам.
Лу Да сунула руку под одежду и погладила гладкие края божьего зуба, что покоился на самой великолепной из ее татуировок – хризантемах, лотосах и пионах, которые будто укачивали артефакт в чернильной колыбели. Разумеется, сейчас и она сама, и ее божий зуб были мокрыми от пота, что стекал по носу и подбородку, пропитал и заставил одежду липнуть к телу. Дувший со стороны болот ветер приносил в Ляншаньбо непривычную прохладу. «Но это не особо-то помогает, так как ты здоровенная монахиня, да еще и весь день сражалась на солнцепеке», – простодушно раздумывала Лу Да. Особенно после того, как сестрица Ху обставила ее в поединке. Лу Да не придавала особого значения этому – сражалась сестрица Ху весьма недурственно, а Лу Да пришлось обходиться лишь посохом. Она надеялась, что сестрица Ху также побьет и Ли Куй. Это подняло бы ей настроение.
Быть может, сегодня сестрица Линь наконец согласится поучить ее, как применять божий зуб в бою. Лу Да ведь так старалась, делала все, что было велено, и в поединках артефактом не пользовалась: сестрица Линь сказала, что так она сможет стать сильнее, пусть и на какое-то время это сделает ее слабее. Но она вела себя послушно и вообще не жульничала. Ну, по крайней мере, больше одного-двух раз не жульничала. И она сказала сестрице Линь, что ей не помешало бы научиться обращаться и с божьим зубом, возможно, на каких-нибудь отдельных тренировках, ведь когда им придется сражаться со стражниками, другими разбойниками и прочими негодяями – ну, что сказать, те молодцы не станут ждать сорок лет, пока она отточит свое мастерство без божьего зуба, верно? Да она и не успеет ничего отточить, если ее убьют.
Тренировочный бой резко прекратился, когда сестрица Ху набросила аркан на шею Ли Куй. Та так и плюхнулась в грязь да принялась колотить по земле кулаком, отчаянно признавая поражение. Линь Чун остановила сражение и помогла Железному Вихрю освободиться, но та лишь отмахнулась от протянутой руки и сама поднялась на ноги, едва качнувшись.
– В толк не возьму, как это слепит из меня лучшего бойца, – сетовала Ли Куй. – Да встреться мне такой же тренированный и безбашенный дурак, как сестрица Ху, я просто ударила бы его в спину. А потом пустила бы в ход топор, а затем и второй, вот и решена проблема.
– В честном поединке… – начала было Линь Чун назидательным тоном.
– Да чхать я хотела на честный поединок! Мне по душе бесчестные бои, если это значит, что я буду жить, а они умрут, – провозгласила Ли Куй.
– Сестрица Линь старается из нас бойцов отличных сделать, – преданно парировала Лу Да, хотя несколько мгновений назад ее и саму посещала подобная мысль. – Ты вот как-нибудь наткнешься на того, кто спину не подставит, и если не будешь к этому готова, то именно тебя и распотрошат.
– Ослица ты тупая! – выругалась Ли Куй. – А ну, давай закончим то, что начали. К бою!
Лу Да подскочила, кровь так гулко стучала в ушах, что она даже не слышала, что там говорила Линь Чун спокойным тоном. Но в это мгновение их перепалка была прервана, вероятно, единственной на свете вещью, что могла разнять Ли Куй и Лу Да.
Сунь Эрнян принесла поднос, полный паровых булочек.
– Эй! Еда! – крикнула она, направляясь к тренировочному полю. Сегодня она красовалась в расшитом золотом розовом платье, блестящем, словно щечки младенца, и ее нарумяненное лицо было ему под стать. Что ни говори, а наряды Сунь Эрнян Лу Да всегда нравились.
Да и еда у нее была недурственной. Главное, чтобы мясо было обычным.
– Мне же тут лобковые волосы не попадутся, а? – спросила Лу Да, сгребая три булочки одним махом.
Сестрица Сунь одарила ее зловещим взглядом:
– И где я тут, в горах человечину возьму? Для этого нужны путники, а мне только барашков да поросят предлагают.
– Да что вы от человеческого мяса носы воротите, – встряла Ли Куй, откусив булочку. – Я с Людоедкой согласна. Такое же мясо, как и любое другое, почто его выбрасывать? Вот я когда убиваю кого, так его мясо после жарки пахнет не хуже, чем свинина.
– Вот же мерзость, – сказала Ху Саньнян Ли Куй, хотя и присоединилась к ним, потянувшись изящными пальчиками к булочкам.
Сунь Эрнян резко отодвинула поднос.
– Что ты там про мою еду сказала?
– Прости, сестрица Сунь, не хотела я…
– Сама ты мерзость! – взревела Ли Куй и запустила поднос прямо в лицо Ху Саньнян. Сестрице Ху удалось увернуться, и поднос лишь скользнул по ее плечу, а пышные горячие булочки разлетелись во все стороны.
Сестрица Ху издала гневный вопль, и они с Ли Куй сцепились, будто в самом деле вознамерились поубивать друг друга. Сунь Эрнян, взвизгнув, отскочила в сторонку, а Лу Да кинулась к ним, чтобы унять сестер по оружию; она потянулась к божьему зубу, обращаясь к его помощи и позволяя его энергии разливаться по ее телу.
Казалось, они на миг позабыли, что все те бои, в которых участвовала Линь Чун за последние недели, были лишь скромной демонстрацией ее способностей.
С порывом ветра сестрица Линь взмыла в воздух – буквально оторвалась от земли. Одной ногой она ударила Ху Саньнян в грудь, отбросив ее на приличное расстояние, та упала на землю и покатилась по траве. Линь Чун развернулась, ее руки и ноги просвистели в воздухе, шесть раз ударив по болевым точкамЛи Куй, она тут же оказалась за ее спиной и ударила ту локтем по шее. В мгновение ока Ли Куй рухнула наземь.
– Буянить будете в личное время, – отчеканила Линь Чун, – но только не во время моих занятий. От учеников я требую дисциплины и уважения.
Лу Да резко остановилась и поняла, что ее помощь теперь без надобности. С полным сожаления вздохом Лу Да позволила силе божьего зуба покинуть ее тело.
Линь Чун резко вскинула голову.
«Да, я свой зуб использовала, – обмозговывала ситуацию Лу Да. – Я старалась следовать твоим советам, но это уж больно походило на настоящую потасовку, они потом наверняка пожалели бы о содеянном. Я лишь хотела сделать как лучше».
И сделала бы, не вмешайся Линь Чун так чертовски быстро.
Да как она вообще умудрилась так легко почувствовать божий зуб Лу Да? Как у нее получилось вытворять такое даже без собственного божьего зуба? Это нечестно. Тренируйся сестрица Линь хоть сутки напролет как проклятая, она не могла быть способной на подобное, ведь даже Лу Да так не умела. Судя по всему, сестрица Линь владеет какими-то навыками совершенствующегося, но ведь никто, кроме монахов и великих мастеров, не обладал ими. Сестрица Линь, может, и сражалась, как бог, но она все равно оставалась простым наставником по боевым искусствам.
Лу Да немного расстроилась, в то время как Линь Чун заставила двух зачинщиц драки принести извинения друг другу и Сунь Эрнян, а после отпустила тех восвояси. За ними поплелась и Сунь Эрнян с пустым подносом, а все вкусные булочки теперь валялись в грязи – такое несчастье, что у Лу Да сердце кровью обливалось. Быть может, какие-то из них упали на траву, и она могла бы приберечь их для своего живота.
Сестрица Линь тронула Лу Да за локоть:
– С тобой все в порядке?
– Не из сопливых, – буркнула Лу Да. – Сестрица Ху меня побила, но в следующий раз я ее поколочу.
Сестрица Линь кивнула:
– Ты с каждым днем становишься все лучше.
– Да я еще лучше становилась бы, тренируйся я со своим божьим зубом.
Сестрица Линь медлила с ответом, и на какой-то миг Лу Да понадеялась, что она скажет что-нибудь новенькое, но та лишь повторила то, что говорила весь прошедший месяц:
– Всему свое время. Сейчас лучше пока оставить это.
Лу Да дернулась в сторону.
– Сестренка, обещаю, мы с тобой все…
Лу Да не стала ждать, пока она договорит, и потопала прочь. Сестрицу она обожала, правда, но, пресвятой Будда, как же она бесила! Лу Да жаждала подобной тренировки больше, чем самое соблазнительное лакомство, но все ее попытки жестко пресекались! Это было так несправедливо! Лу Да хотелось бы думать, что Линь Чун просто не могла обучить ее этому, ведь сама сестрица Линь таким артефактом не располагала, но Лу Да уже точно знала, что это полная чушь. Линь Чун оказалась столь талантливой, что каким-то образом сразу сумела разобраться во всей этой чертовщине. В тот момент, когда она воспользовалась божьим зубом Лу Да, ей удалось добиться с ним большего, чем у самой владелицы получилось за все четыре года, с тех пор, как она убила того мясника.