– Который узник? – «Сам же знаешь, кто это…» – Который сбежал? Отвечай, от этого жизнь твоя зависит!
У мужчины зубы стучали от страха.
– Я не-не-не… Простите меня, господин советник, не могу знать. Все охранники Ямы убиты, все до единого. Никто не может ответить, что случилось.
– Это женщина?
– Не знаю, клянусь вам! Прошу вас, господин советник… Я могу тотчас же все выяснить…
Цай Цзин оттолкнул его. Гонец съежился, упал на колени и распластался перед каменной лестницей, но Цай Цзин уже и думать забыл о нем. Он быстро вышел и направился прямиком вниз по улице, ускоряя шаг из-за срочности дела.
Он даже не потрудился забрать у стражников свои кинжалы. А флаконы с ядом в рукавах он никогда не считал за оружие, потому что они всегда находились при нем.
Ему хотелось как можно скорее добраться до здания, которое он выделил под исследования, до сердца проекта, за который он столь упрямо боролся и который, как он верил, однажды спасет их Великую Сун. Если заклинательница сбежала… точнее, он лишь предполагал, что она сбежала. Наименьшим ущербом было бы, если бы ее убил один из стражников, что маловероятно. Чуть большим ущербом стал бы ее побег из города.
Но вот если бы она прорвалась обратно в поисках своего мужа…
Если бы они вдвоем воспользовались этим шансом, чтобы безжалостно уничтожить исследование, которое Цай Цзин так скрупулезно, так превосходно курировал…
Такого исхода он допустить не мог.
Заклинательницу нужно было остановить.
У Юн утянул Линь Чун и Фань Жуй в щель между зданиями, когда мимо пронесся целый взвод солдат, полностью обмундированных и с мечами наперевес.
Линь Чун глубоко вдохнула и попыталась сосредоточиться, чтобы понять, сумеет ли она почувствовать стражников, как ей все чаще удавалось во время тренировок с Чао Гай. Но она на ногах едва держалась, цепляясь за копье… так что ни о каком применении особых навыков не могло быть и речи.
По крайней мере, она все еще могла сражаться. Пока она могла стоять, она могла сражаться… Не то чтобы это их спасло…
– Ничего у нас не выйдет, – она всем весом прислонилась к стене, разглядывая щели на каменной кладке. На перекрестке, с которого они только что сбежали, появилось еще больше стражников. – Нужно возвращаться. Быть может, мы уже в ловушке.
У Юн положил руку ей на плечо:
– Сестрица Линь, если ты совсем выдохлась, то можешь идти назад, уверяю. Ничего постыдного в том не будет…
Линь Чун отмахнулась от него. Разумеется, будет.
Они втроем, объединив усилия, мчались к почти неизбежному забвению, которое без нее грозило стать абсолютным. Разве могла она вернуться на гору и сообщить остальным, что потеряла не только главного стратега Ляншаньбо, но и их единственную надежду защититься от Цай Цзина, упустила главную цель их задачи в Бяньляне? Это было немыслимо, и У Юн об этом знал.
– Мои возражения ты знаешь, – холодно отрезала Линь Чун. – Нужно план составить.
План, позволяющий избежать гибели из-за численного превосходства противника. Три человека, ворвавшиеся во Внутренний город, против стражи в полной боевой готовности. Это безрассудство, а не стратегия.
– Насколько хороши твои навыки совершенствующегося? – спросил У Юн.
– Не особо пока. Они… то приходят, то уходят, – стыдно было в этом признаваться. Какой прок от таких талантов, если ими нельзя воспользоваться?
У Юн обратился к Фань Жуй:
– Насколько хорошо ты сможешь нас упрятать?
– Упрятать легко, – хихикнула жрица. – Здесь пыль кругом.
– Найди мы аптекаря, чтобы у тебя было нечто большее, чем пыль… – посетовал Тактик. – Вместе с тем, что сумеешь найти на улицах, насколько ты хороша в обращении с материалами?
Фань Жуй сжала кулаки.
– Я кричу – пыль слушается. Она меня слышит.
У Юн подхватил Линь Чун за локоть.
– Раз дальность действия ее навыков ограничена расстоянием, на котором слышен крик, надолго такое укрытие не сгодится. Любое облако, что скроет нас, лишь привлечет стражу, и те окружат его. Нам пришлось бы упрятать весь Внутренний город, чтобы вырваться.
И бросаться в бой тоже не выход: мечи и копья проткнут через считанные мгновения. Пусть бы они и прихватили с собой на тот свет в десять раз больше стражников, едва ли это можно будет назвать победой.
– Ты наверняка разделиться предложишь. Неплохо, отвлечем их. Я займусь этим.
У Юн взметнул брови вверх:
– А тебе, я смотрю, не терпится на меч броситься, сестрица Линь? Предпочитаю обходиться без мучеников.
– И что ты предлагаешь?
Тактик перевел взгляд с одной на другую, а после глянул через плечо Линь Чун на улицу.
– Верно, отвлечем их. Но обойдемся без приманки.
Спустя мгновение пыль из трещинок на камнях начала кружиться тонкими вихрями. Поначалу этого и вовсе никто не заметил – гражданские старались не попадаться на глаза все прибывающим стражникам, прячась за стенами и дверями, а солдаты сапогами и так поднимали порядочно пыли, потому и не почуяли неладное. Но лишь поначалу.
До тех пор, пока это не стало явным.
Пыль поднималась, достигла уровня колен, устремляясь все выше. Некоторые из стражников начали спотыкаться, другие отмахивались от разрастающегося облака, точно могли отогнать его от себя. Испуганные крики раздались, как только они попытались выяснить, что происходит.
Либо не все из них знали, что среди беглецов была заклинательница жэнься, либо им требовалось больше времени, чтобы увязать одно с другим. Больше, чем Линь Чун ожидала. Пыль поднималась все выше, становилась все гуще, пока солдаты не начали задыхаться и впадать в панику, и лишь когда она поглотила их с головой, и они, запинаясь, побежали, крики стали громче:
– Это заклинательница! Найти ее!
– Ладно, – пробормотал У Юн, из переулка наблюдая за происходящим. – Теперь отправь их прочь.
Фань Жуй что-то забормотала и покрутила руками перед собой. Ее пальцы так сильно вытянулись прямо, что чуть не подогнулись сами по себе. Огромная пылевая буря пронеслась по улице, набирая все бóльшую скорость. Когда она настигла стражников и пронеслась сквозь них, те, будучи дезориентированными, начали метаться в разные стороны.
И вновь им потребовалось больше времени, чем ожидала Линь Чун, чтобы прийти к очевидному выводу. Наконец раздался боевой клич:
– Она где-то в этой пыли скрывается! Найти ее! Живо! – приказы разносились по улицам, и стражники перегруппировались и сосредоточили все внимание на облаке.
В самом деле, дисциплины им недоставало.
– Идем, – скомандовал У Юн. – Только осторожно. Сейчас.
Они выскользнули из укрытия и помчались вниз по улице, оставляя рыщущих стражников позади.
– Куда теперь? – прошептала Линь Чун.
– Его сердце в здании, – бормотала Фань Жуй. – Мой ненаглядный, Потрясающий Небеса, он там будет. Дорогой мой…
Она повернулась и побежала вперед, не убедившись, идут ли ее спутники следом. Линь Чун с У Юном не отставали ни на шаг, с оружием наготове, высматривая опасность.
Они миновали три улицы Центрального района, прежде чем свернули за очередной угол и столкнулись с целым взводом стражников.
Солдаты слегка оступились, прекратив стремительное шествие, но их потрясение продлилось недолго. Они кинулись окружать Линь Чун и ее соратников, заключая их в смертельную клетку из мечей и копий и отрезая пути к отступлению. Во главе их находился военный министр собственной персоной, плащ развевался за его спиной, а в руке он сжимал божий зуб, висевший на шее.
Линь Чун едва ли обратила на него внимание, поскольку подле него с обнаженным клинком наперевес, сверкающим сталью, вприпрыжку шагал разодетый в расшитый мундир Гао Цю.
Глава 24
Поначалу У Юн и предположить не мог, что они могут проиграть.
При них было два отличных бойца, пусть сестрицу Линь и малость потрепали, да еще и заклинательница жэнься впридачу, которая только что погубила куда больше солдат, чем требовалось, учинив достойное поклонения кровопролитие. У Юн был приятно впечатлен. Пусть Фань Жуй и израсходовала все летучие вещества, которые они прихватили с собой, но у них все еще должен быть шанс… Пока У Юн не узнал человека, стоявшего во главе выступивших против них стражников.
Военный министр.
Он не знал его достаточно хорошо, чтобы признать с первого взгляда, но почти сразу понял, ' кто перед ними стоит и ' что он сжимает в левой руке. Сановник славился тем, что в его распоряжении имелся такой артефакт. Он был куда слабее «собратьев», но даже слабейший божий зуб уподоблялся наименее кровожадному тигру…
И тому и другому ничего не стоило сожрать обычного человека.
Оставалось два выхода – бежать или сражаться. Если бы они побежали, то получили бы копья в спины.
Прежде чем У Юн успел пошевелиться, Фань Жуй запрокинула голову и завизжала в небо, а после выставила вперед руки. Со всех сторон поднялась пыльная буря и устремилась прямиком на солдат.
Министр Дуань не выпускал из левой руки божий зуб. В другой он сжимал меч. Он выставил вперед и кулак, и клинок, словно пытаясь отогнать демона. Позади него поднялся ветер, трепля рукава и полы его формы и развевая волосы вокруг сурового лица. Ветер столкнулся с пылью, и атака Фань Жуй разлетелась во все стороны, не увенчавшись успехом.
Прежде чем он пришел в себя, У Юн бросился вперед с мечом, чтобы застать его врасплох… Его затея провалилась, причем с треском, когда У Юн был еще на полпути.
Министр Дуань развернулся и, оседлав ветер, полетел навстречу атаке; меч идеально повторял его движения, а плащ, точно крылья, колыхался за спиной. У Юн попытался развернуться и нанести удар цепью под углом, но меч министра отразил его попытку, как детскую цепочку. У Юн изогнулся, чтобы вернуть себе преимущество, но слишком медленно. Нога министра взметнулась вверх с такой скоростью, что это движение напомнило выстрелившую в воздух струю воды, видимую, но неудержимую.