— Новое седло? — спросил подъехавший Финн.
— Финн, видишь посредницу… посредника… а, неважно, ту рыжую девушку? — не глядя в ее сторону, махнул рукой Рейзо. — Как по-твоему, она хорошенькая?
Финн мельком взглянул на Дэшу:
— Ну, ничего так.
— Правда? Всего лишь «ничего»?
Финн пожал плечами.
Рейзо закатил глаза и послал Пчелку шагом.
— И о чем это я? Он ведь не считает хорошенькой ни одну девушку, кроме Энны.
— А что, кроме Энны, есть и другие девушки? — парировал Финн.
— Лучше бы, чтобы они были.
В его мысли незваным вторглось воспоминание о Беттин — об одной ночи в столице Байерна четырьмя годами раньше. Изи сидела у огня и рассказывала всем скотникам сказку на ночь. Историю она выбрала романтическую, из тех, услышав которые Рейзо обычно фыркал от скуки, но на этот раз ему понравилось, потому что рядом с ним сидела Беттин. Той ночью вся эта ерунда о мужчинах и женщинах, о сердцах и вечных клятвах казалась столь же настоящей, как и огонь в очаге.
— Глупости, — пробормотал Рейзо.
От произнесенного вслух слова ему стало чуточку легче.
За дворцовыми воротами Пчелка пошла мелкой рысцой. Рейзо вцепился в жесткую луку седла, ожидая нападения разгневанных тирианцев, но улицы Ингридана оставались сонными. Восходящее солнце окрасило камни мостовой в нежный золотистый цвет, отчего город казался теплым и дружелюбным. Они пересекали улицу за улицей, а на них так никто и не выскочил. И все же Рейзо не мог расслабиться.
— Ты только глянь, — окликнул его Конрад, когда они проезжали мимо дворца размером в четверть Тысячелетия. — Готов поспорить, там у каждого стражника и горничной по собственной комнате и перине, да еще и особые креслица для собак и кошек, раз уж об этом зашла речь.
— Но что толку в роскошном доме вроде этого для таких, как ты, рожденный в Лесу? — подначил друга Рейзо. — Ты заблудишься в коридорах и с трудом сумеешь выжить, питаясь кожаной обивкой кресел.
— Вот как, беличье мясо? Ну а ты перепутаешь кухню с уборной и распугаешь всех хорошеньких служанок.
— Это дом леди Дэши, — пояснил Виктар, едущий поблизости.
Облизнув губы, он кивнул в ее сторону. Конрад поднял брови:
— Живет словно принцесса, да еще и сама хорошенькая.
— Да, она считается более чем приемлемой парой для любого благородного холостяка в Ингридане, — озорно улыбнулся Виктар. — У ее отца обширные владения.
— Сейчас, когда ее отец в Байерне, — заметил Рейзо, — у нее, должно быть, немало дел по управлению хозяйством. Так почему она вызвалась жить в Тысячелетии вместе с байернцами?
Виктар слегка пожал плечами, как будто не знал да и не хотел знать ответа.
Отряд свернул с главной улицы на те, что поуже, где дома теснились впритирку, и тут воздух переменился — он захлестнул Рейзо, больше похожий на реку, чем на ветер, резко пахнущий и такой соленый, что у юноши перехватило горло.
А затем показался океан.
Белые городские здания заканчивались, не доходя до берега, как будто боялись замочить ноги. Вдали виднелась гавань с множеством кораблей, и некоторые из них — огромные, длинные, с лесом мачт, похожих на деревья, лишенные ветвей.
Дэша привела их на узкую полоску берега, такую же тихую и чистую, как утренние улицы. Рейзо оставил Пчелку у коновязи и пошел вперед по песчаному полю.
Он знал, что океан огромен, поскольку слышал об этом, но видел только узкую его полосу, обрезанную горизонтом. Не было впечатления величия, как при виде горы; ничего такого, что окружило бы его и заставило ощутить перемену в себе, как когда он входил под лесную сень или стоял посреди метели. И все же море казалось значительнее погоды, древнее руин. Этот вид затронул что-то в его душе.
Рейзо смотрел, и в нем нарастала тревога, как будто потягиваясь со сна. Волны вздымались к небу и рушились обратно, словно дыхание, колеблющее грудную клетку. Ему казалось, что от шипящего звука его кости размягчаются, а глаза слипаются. Пожалуй, он мог бы лечь на песок и забыть о том, кто он такой, и пусть вода и шелест волн отделят его душу от тела и отпустят в полет, чтобы он увидел то же, что видят мертвые.
— Тебе нравится? — спросила Дэша.
При звуке ее голоса Рейзо вздрогнул. Каким-то образом океан заставил его забыть, что он не один.
— Не уверен, что могу решать, нравится это мне или нет, — отозвался он. — Эта штука не вполне для людей, верно? Не то что город или там поле. Тут куда больше дикости, чем во всем, что я когда-либо видел.
Он счел это крайне удачным наблюдением и поздравил сам себя, ожидая, что Дэша с ним согласится. Она смотрела на воду, приоткрыв рот, и ее взгляд скользил по разбивающимся о берег бурунам, как если бы она пыталась разглядеть кого-то знакомого далеко в волнах. Рейзо наблюдал за тем, как она следит за морем, и у него сложилось отчетливое впечатление, что она знает океан — знает в том же смысле, в каком он сам знает свою сестру Рин, или Лес, или вкус жареной курицы.
— Красиво, хотя и слишком пусто, — прочистив горло, заговорил он.
Дэша снова повернулась к нему:
— Под самой поверхностью море изобилует рыбой и растениями.
— Так, значит, это лес для рыб.
— Именно! Правда, я никогда не видела леса.
— Никогда не видела леса? — удивился Рейзо и затряс головой.
Дэша вдруг показалась ему куда более необычной, чем море.
— Было время, когда я считал свой Лес целым миром.
— Все эти деревья. И звери тоже, верно? Это красиво?
Она качнулась с пятки на носок, слишком взволнованная, чтобы стоять спокойно.
— Это мой дом, и, по-моему, он именно таков, каким и должен быть. Думай о нем как об океане деревьев, если хочешь.
— А что вы едите в лесу вместо рыбы?
— Иногда оленей, но это крупная дичь и попадается редко. Бывает, я охочусь на птиц, но по большей части на кроликов или белок.
— Что такое «белка»?
— Вроде бурундука, но с длинным пышным хвостом.
Дэша наморщила лоб, показывая, что объяснение ей не помогло.
— Белки и бурундуки, они примерно вот такого размера, пушистые, похожи на… я даже не знаю… ну, наверное, на крыс, живущих на деревьях.
— На крыс? Вы едите крыс?
— На самом деле это не крысы, я просто пытался придумать что-нибудь, что…
— Вы едите древесных крыс. Такой сплетни о байернских привычках я еще не слышала.
— Ну перестань, это не древесные крысы, они всего лишь… Тьфу ты, зачем я вообще сказал про крыс… Погоди, а что за сплетни ты слышала?
— Вы едите младенцев, — выпалила Дэша.
— Нет, это вы едите младенцев!
— Я не ем!
— Я не про тебя лично. Просто именно это я слышал о тирианцах, хотя никогда не верил.
— А я не верила в это о байернцах.
— Так о чем мы тогда кричим?
— И о чем вы кричите? — спросила Энна, подошедшая к ним вместе с Финном.
— Мы не кричим, — возразил Рейзо. — Ну, может, немножко, но… Дэша, о чем я говорил?
Дэша, похоже, не приняла его вопрос всерьез. Она обернулась к новоприбывшим и представилась.
— Финн, из байернских личных, — ответил Финн.
— Я Энна, фрейлина леди Мегины.
Рейзо уловил, как в лице Дэши что-то едва заметно дрогнуло, взгляд метнулся в сторону, — возможно, смутное свидетельство того, что она не поверила словам Энны. Но заговорила она с ней дружелюбно, даже охотно, и, похоже, ни в малейшей степени не заподозрила, что беседует со злейшим врагом Тиры, огненной ведьмой. Затем он обнаружил, что успел схватиться за рукоять меча, и медленно ее выпустил.
Энна произнесла что-то, чего Рейзо не разобрал, — должно быть, какое-то пренебрежительное замечание на его счет, и Дэша улыбнулась. Освещенные солнцем, ее глаза казались очень светлыми, почти до прозрачности. Рейзо не мог отвести взгляд.
— С тобой все хорошо? — спросила Дэша. — У тебя лицо какое-то странное. Прикусил губу или еще что?.. Нет? Что ж, нам пора возвращаться. Приятно было побеседовать, Энна, Финн, древесная крыса.
И она ушла.
Энна с Финном посмотрели вслед Дэше, затем уставились на Рейзо.
— Кажется, она только что назвала тебя древесной крысой? — спросила Энна.
— В самом деле? — пробормотал Рейзо.
— По-моему, она только что назвала тебя древесной крысой.
— Нет.
Финн кивнул:
— Да. Она назвала тебя древесной крысой.
— Но почему… — начала Энна.
— Из-за белок, наверное, — предположил Рейзо, все еще глядя вслед Дэше.
Через песчаную полосу она шла мелкими шажками, отчего ее бедра слегка покачивались. Ему это показалось занятным.
— Белок? — переспросила Энна.
— Крысы на деревьях, — рассеянно пояснил Рейзо.
Дэша ставила ноги в такт прибою, как будто была не девушкой, а водой на песке. Душа Рейзо насвистывала беззаботный мотивчик.
Когда Дэша скрылась в группе тирианцев, Рейзо повернулся к Энне и Финну. Оба глазели на него, разинув рот.
— Что? — удивился он.
Энна рассмеялась и направилась прочь от берега.
— Рейзо, ты просто загляденье.
— Правда? — спросил он и оглянулся на Финна. — Это хорошо или плохо?
Тот пожал плечами:
— Я все еще пытаюсь разобраться с белками. По пути обратно Рейзо размышлял о том, что он загляденье и древесная крыса, и о том, как Дэша шла по песчаному берегу, и о шелесте океана. Он чувствовал себя весьма неплохо, и картина, представшая его глазам в Тысячелетии, застала его врасплох.
Это было осиное гнездо.
Тирианские горожане толпились кучками за дворцовыми воротами. При виде возвращающихся байернских воинов взволнованные крики сменились гневными. Кулаки взлетали в воздух.
Верховой тирианский стражник вылетел из ворот и помчался к байернцам. Рейзо снял с пояса пращу и послал Пчелку ближе к Энне с Финном, тихонько извинившись перед лошадкой, поскольку когда-то пообещал больше не втягивать ее в войны.
Лорд Белван, возглавляющий собственный военный отряд, вскинул безоружную руку:
— Быстрее! Капитан Тейлон, давайте вернем ваших людей под защиту Тысячелетия.