Базиров сжимает кулаки.
— Зачем вам столь несерьёзный мужчина, Лариса? Если ради своей девушки он не может бросить пагубные привы…
Его обрывает женщина-ветеринар, крупная и конопатая, распахивая ту самую серую обшарпанную дверь и громогласно провозглашая:
— Кот Пушок чей?
— М-мой… — робко отзывается Лара. Она мило заикается, когда волнуется. Подруга вскакивает и вытягивается в струнку. — Как он?
— Жить будет, забирайте.
Лара ныряет следом за женщиной, потом выносит на руках здоровенного рыжего котяру. Животное спит. Перебинтованные лапы и туловище вызывает острый приступ жалости.
Худенькие плечи Ларки трясутся, она опускает голову, глотает слёзы.
Ираклий за её спиной спрашивает ветеринара:
— Сколько мы вам должны?
И та, на радостях, что в руках мужчины появляется пухлый бумажник, называет весьма округлую сумму — явно больше той, что требуется на самом деле.
Мы выходим все вместе: Лара молчит и прижимает к себе Пушка. Едва только дверь клиники закрывается за нашей небольшой группкой.
И тут Ларка накидывается на Базирова.
— Да что вы такой…бессовестный! Кто дал вам право платить за меня?!
— Простая логика — насколько я помню, у вас с собой не было кошелька. Вы же вышли гулять с котом.
Ларе нечем крыть, поэтому она вздёргивает голову и, сверля его злым взглядом, бросает:
— Я вам всё верну.
— Не вернёте, — отрезает он.
— С чего вы взяли?
— Потому что это довольно большая сумма для простого продавца «Пятёрочки». А ваш парень — игрок. Вы же отдаёте ему все деньги, не так ли? Значит, будете исходить из формулы: раз он легко расстался с такой суммой, стало быть, она для него некритична и он может подождать, а Паше нужно сейчас.
Лара вспыхивает, как маков цвет.
— Убирайтесь и никогда больше не появляйтесь в моей жизни. А деньги ваши я вам отдам все до копейки. Сегодня же. Только до онлайн-банка доберусь.
Она фыркает и идёт в сторону остановки.
Я ловлю растерянный взгляд Базирова и собираюсь рвануть за Лариской, когда тот окликает меня:
— Олеся, скажите, что было не так в этот раз?
Я качаю головой:
— Всё, Ираклий, всё. И, простите, мне нужно идти.
Убегаю, не оглядываясь. Не хочу больше видеть его разбитый взгляд.
…Мы едем к ней в полупустом автобусе. Кроме нас здесь дремлет какой-то студентик да читает книжку бабулька впереди.
Лара рассеяно гладит всё ещё спящего Пушка и смотрит в окно.
— Лар, — начинаю я.
Но она машет головой:
— Не надо, Олесь.
— И всё-таки я скажу: что ты будешь делать, если Базиров не отстанет?
Она усмехается:
— Поверь, найду на него управу. Я ведь тоже журналист.
И неплохой, мысленно соглашаюсь я.
Возле её дома мы видим машину с размашистой надписью «Грузоперевозки по району». В открытый зёв её кузова двое молодчиков грузят диван.
— О, у вас кто-то переезжает, — комментирую я, чтобы просто чем-то заполнить повисшую паузу.
— Не знаю, кто там переезжает, — недобро щурится Лара, — но диван это мой. И Пашка, — она кивает на одного из грузчиков, — тоже. Ты подержи Пушка, — она аккуратно сгружает мне кота, — а я пойду выясню, что здесь происходит.
Один из молодчиков выпрыгивает из машины и радостно идёт навстречу Ларе. Он невысокого роста и довольно симпатичный. Светлые глаза полны счастья.
— Ларочка, — говорит он с придыханием, — в общем, я купил нам квартиру. Мы переезжаем!
Подруга подпрыгивает и с визгом бросается ему на шею.
Пашка кружит её, не сводя с Лары влюблённого взгляда. Потом опускает на землю и спрашивает:
— Ты выйдешь за меня?
— Конечно, — выдыхает он. — Даже не сомневайся.
Пашка обнимает её, целует в висок, а Ларка подмигивает мне.
И я снова чувствую себя лишней при чужом счастье.
Осторожно опускаю Пушка на ковёр опавшей листвы, которой устлан двор, и ухожу.
Кажется, этого никто не замечает.
Глава 5
…домой в этот раз приезжаю ещё более взвинченная, чем после той встречи в кафе — в редакцию.
Ну, ничего, здесь у меня есть способ отвлечься от всех амурных переживаний — в рюкзаке буквально жжётся интервью Эдмонда Качинского. Не терпится его прочитать.
Но для начала после всех треволнений не мешает подкрепиться. Бог мне в этот день послал пельмени со сметаной и чай с ватрушкой. И пусть древние римляне считали, что plenus venter non studet libente[1], я сейчас более чем настроена на восприятие информации. Потому что сыта и, наконец-то, спокойна. А голова свободна от лишних и ненужных мне пока забот.
Разворачиваю ксерокопию и морщусь от названия газеты «Оракул Вселенной». Да уж, умели в 90-е издание назвать. Вот только интервью, опубликованное в жёлтой прессе, доверия не вызывает. Но другой зацепки у меня пока нет. Будем довольствоваться тем, что есть.
Сам материал тоже имеет броское название «Геном любви». Даже так! А я, признаться, Эдмонд Янович, считала вас более серьёзным человеком. В подзаголовке — солидный список регалий Качинского: он и профессор, и академик, и доктор наук, и член-корреспондент, и кавалер каких-то там орденов, и лауреат премий и, кажется, кто-то ещё. Мне не удалось найти годы жизни Качинского, но сейчас отчётливо понимаю — если он и умер, то точно не от скромности.
Поскорее пробегаю глазами эту малозначительную информацию и перебираюсь на само интервью. А оно — прелюбопытно.
«О.В.»: Так вы, Эдмонд Янович, утверждаете, что расшифровали геном любви?
Э.К.: Да, именно так. Это значит, что скоро нам удастся подчинить себе одну из главных человеческих эмоций. Ведь это вроде бы прекрасное чувство, столь охотно воспеваемое поэтами, стало причиной многих воин и бед. А уж сколько судеб сломала любовь! Пора усмирить этого зверя. Посадить его в клетку. Научить людей контролировать проявление любви. И когда она не нужна — устранять вовсе.
«О.В.»: А не кажется ли вам, что жизнь тогда станет скучной и серой? Ведь цветными её делают иррациональность и спонтанность, присущие любви…
Э.К.: Зато сколько времени у людей освободиться на то, чтобы совершать открытия, делать что-то действительно полезное. А не страдать из-за обычных химических реакций в мозгу.
«О.В.»: Значит, вы не верите в любовь?
Э.К.: Я учёный, биолог, генетик. Я предпочитаю работать с видимыми и ощутимыми материями. Но теперь, благодаря моему открытию, видимой и ощутимой станет и сама любовь. Её можно будет вычислить, просчитать, смоделировать.
«О.В.»: Эдмонд Янович, скажите, вы намерены применить своё открытие на практике? Мы слышали, вы сейчас работаете над уникальным проектом…
Э.К.: Да, это действительно беспрецедентная разработка. Мы назвали её — «Проект “Идеальные”».
«О.В.»: Как интересно? Кто такие эти «идеальные»? Вкратце охарактеризуйте их.
Э.К.: Не побоюсь этого слова — это будут некие сверхлюди. Борцы с тёмными силами. Они будут идеальны во всём — красивы, умны, благородны. Этакие рыцари без страха и упрёка.
«О.В.»: О, если так, то они должны быть как раз-таки счастливы в любви? Ведь в красавцев влюбляются охотнее!
Э.К.: Бытует мнение, что красота всегда успешна в любви. Это не так. Помните: не родись красивым. “Идеальные” станут подтверждением моих слов: им любовь будет доставаться трудно, несмотря на яркую внешность.
«О.В.»: Поясните, не совсем понимаю.
Э.К.: Когда человек хорош собой и идеален в поведении — ему действительно легко завоевать любовь. Это просто и неинтересно. Мы решили усложнить задачу. Влюбляться по-настоящему “Идеальные” смогут лишь один раз в жизни. Знаете, этакий эффект истинной пары.
«О.В.»: Разве истинная пара — это не выдумки авторов фэнтези про оборотней?
Э.К.: В каждой шутке — лишь доля шутки. Истинные пары существуют. “Идеальные” будут чуять их, распознавать, именно, как оборотни в названных вами романах. Чувство, которое они будут испытывать при этом к своей партнёрше, сродни наваждению, одержимости.
«О.В.»: И как всё это связано с контролированием любви?
Э.К.: Ещё раз говорю — контролировать обычное чувство достаточно просто, гораздо сложнее подчинить себе болезненную одержимость. Как и полагается идеальным, они будут идеалистами. И благо партнёра для них всё-таки станет выше собственного. Поэтому, если своей истинной паре они не придутся по нраву —“Идеальные” предпочтут отступить. Позволить половинке строить личную жизнь по своему усмотрению. Они смогут контролировать свою агрессию, своё наваждение — это ли не чудо!
«О.В.»: Разве это не пытка?
Э.К.: Вовсе нет! Ведь счастье в любви — это высшее благо. Даже если твой любимый человек счастлив не с тобой. Но ты радуешься. Твоя любовь — выше низменных страстей. Ты можешь подчинять их рассудку.
«О.В.»: Этим вы руководствовались, когда позволили Ефросинии Древянкоф стать Тихомировой?
Э.К.: Не понимаю, о чём вы. Вернее, понимаю, но не знаю, откуда растут слухи у этой сплетни. Скажу вам больше: я никогда не был знаком с госпожой Древянкоф. Я видел парочку её картин — актриса совершенно бездарна. А я, знаете ли, в женщине помимо внешности предпочитаю внутреннее наполнение…
На этом интервью обрывается. Видимо, тот, кто вырезал его из газеты, не потрудился вырезать весь материал.
Но и того, что прочитано, хватает выше крыши, чтобы волосы у меня зашевелились.
Неужели это правда? Неужели в нашей стране велись подобные эксперименты над людьми?
Топаю на кухню, завариваю себе крепкого чаю и зависаю с печенькой в руке.
В том списке определённо был Ираклий Базиров. «ИркБ» — это он! А что — действительно ведь идеальный. Этот эпитет подходит к нему лучше в