кругу, и совсем ни к чему «партнеру» знать, что он всего лишь агнец на заклание, а игра, затеянная Дадли, – нечто большее, нежели обычный способ стать еще богаче.
– Твои дела, – сказал Дадли.
Сингх важно кивнул:
– Я справлюсь.
Они помолчали. Дадли разглядывал домики вдали – чистенькие, уютные, с аккуратными газонами под окнами и детской площадкой, на которой как раз затевала какую-то игру детвора. Сингх топтался на месте, ему явно что-то не давало покоя…
– Ну говори, – разрешил Дадли.
– Они не будут уничтожать… корабль, – слова посыпались из Сингха с пулеметной скоростью, – мой источник говорит – поставят на прикол, где-нибудь за Поясом астероидов.
– Приятно слышать, – улыбнулся Дадли. – А состояние… объекта? Реактор, вспомогательные системы?
Сингх развел руками.
– Не знаю.
– Можешь узнать? Это важно.
– Дорого будет.
Дадли скривился. В этом случае «дорого» значит действительно дорого.
– Сделаем так, – сказал он, – пусть твой источник оставит информацию на почтовом ящике. Передавать сюда не надо.
– Там? – спросил Сингх. – Ты полетишь?..
– Может быть, – пожал плечами Дадли. – Все подробности: состояние корабля, координаты, все, что сможет узнать.
– Коды доступа?
– Обязательно. Полечу – не полечу, из этого в любом случае можно извлечь пользу.
– Хорошо, – Сингх достал планшет.
– Стой, – Дадли взял компаньона за руку. – Никаких записей.
Сингх белозубо улыбнулся в ответ.
– Это звонок, – он показал экран с фотографией улыбающегося парня.
– А как же Мани? – только и сказал Дадли.
– Ах, Мани, – лицо Сингха затуманила печаль. – Плохой мальчишка. Не хочу вспоминать.
Главными пострадавшими были Смит и Арам. Профессорский сынок, как ни странно, отделался неглубокими ранками от зубов и парой длинных царапин, только сильно испугался, и этот испуг легким назвать было сложно – мальчик дрожал в руках у отца, повторяя: «Больно, больно, больно…» Вокруг них суетилась Дженни, обрабатывая ранки. Смит пострадал сильнее: зверюга укусила его прямо в лицо, выдрав кусок щеки, висевший теперь на тонкой пленке кожи, располосовала предплечье, и все повреждения.
Джона зашивал Прошин, с трудом сдерживая рвотные позывы.
Был и материальный ущерб: клыки и когти превратили в грязные лохмотья одежду мальчика и Джона Смита, и профессору с дочерью пришлось до глубокой ночи портняжить, оставив Прошина дежурить у костра. Иван Владимирович после всех событий стал нервным и, заслышав как-то по-особенному громкий шорох за пределами освещенного круга, не раздумывая, пальнул в ту сторону, переполошив всех лесных обитателей окрест и напугав уснувшего было Арама.
Мальчишка дождался, пока взрослые вернутся в палатку, спросил: «Что там?» – «Спи, все нормально», – ответила Дженни, улеглась возле отца, который спать ложился так, чтобы дети лежали у дальней стены палатки, приваленной кучей веток. Араму не спалось. Молодой организм сразу же приступил к заживлению ранок, залитых вдобавок регенерирующим гелем, пораженные места должны были затянуться новой кожей за считаные часы, и весь этот процесс сопровождался постоянным зудом.
Арам повертелся в спальнике, прислушиваясь к легкому дыханию сестры, всхлипыванию великана – Смит по ночам иногда плакал, о чем ему никто не говорил. Шумно вздохнул и скрипнул зубами отец. Не спалось, и все тут: чесалось все тело, пережитое раз за разом вставало перед глазами, и вообще, последнее время Геворг Арамович очень мало уделял внимания детям, занятый своими немощами. Профессор был не чужд спорту, не было у него вредных привычек, но устроенный ими променад по сложности приближался к маршрутам профессиональных спортсменов-туристов, так что пройденное компанией расстояние можно с полным на то правом назвать подвигом.
Арам попробовал полежать с закрытыми глазами. Открыл глаза, глядя в полог их убежища. Слышалось дыхание спящих людей, снаружи доносился треск горящих поленьев, приглушенный тканью палатки. Шумели деревья, раскачиваемые ветром.
Мальчишка наполовину выбрался из спальника, потянулся к дальней стенке, туда, где они складывали рюкзаки. Свой рюкзачок он помнил прекрасно, лежал он как раз почти под рукой, так что оставалось лишь расстегнуть нужный кармашек. Там, под небольшим плюшевым Винни-Пухом…
С самого начала, едва только избежав тесных объятий службы безопасности, все пятеро избавились от мобильных телефонов. Дурных не было – интерстарнет даровал безграничное общение, множество видов развлечений и заработка, но платой за все радости высокоскоростного трафика было отсутствие личной жизни. Мобильное устройство можно было отследить в любой точке пространства, обслуживаемого серверами Сети, при этом не имело значения наличие активной сим-карты в телефоне и состояние аппарата: включено/выключено, сломано/исправно.
Избавиться – избавились. Только детям объяснить все это – забыли.
Под небольшим плюшевым Винни-Пухом в боковом кармане рюкзачка Арама лежала выключенной небольшая игровая приставка. Отец купил на прошлый день рождения да впопыхах и забыл про нее, как многие взрослые мужчины забывают дарить приятную для близких мелочевку, а подарив – и не вспомнят, пока на почту не придет счет из цветочного салона, или на рабочем столе ПК не обнаружится самораспаковывающийся архив с новой баймой.
Арам с головой забрался в спальник. Замер, когда рядом заворочалась Дженни, но сестра перевернулась с боку на бок и задышала так же мирно и спокойно. Жаркая темнота под клапаном спальника дарила чувство уюта и защищенности, так в своей кроватке малыши прячутся под одеялом, спасаясь от бабайки. Арам отмутузил бы любого, кто посмел бы сказать, что он испугался, что он маленький и слабый, но слова из песни не выкинешь – Арам и был маленьким десятилетним мальчишкой, напуганным непонятными событиями вокруг, в которых и взрослые-то ориентировались с великим трудом.
Консоль была не самая мощная, «WengDu T-3000», но ее вполне хватало, чтобы обеспечить владельцу выход в сеть с возможностью смотреть фильмы, слушать музыку и, главное, – просматривать сетевые страницы. Экранчик четыре на три дюйма, маленький тачпад, два джойстика…
Арам включил приставку. Замерцал приветствием экран, заиграла музыка, и мальчишка поспешно выключил звук. Прислушался. Тихо, только снова всхлипнул во сне Смит.
Индикаторы показали Сеть – 33 процента, заряд – 42 процента. Хватит, хоть и ненадолго. Действуя джойстиками и тачпадом, Арам набрал название детской социальной сети «Bjoke».
Вход/Регистрация
Логин: – +Джанго!!! Мсти#тель+
В «Baby Joke» регистрировалось множество пользователей под именем Капитана Мстителя, и никакие сочетания букв и знаков со словом мститель к регистрации не допускались. Арам поступил оригинально – записал никнейм кириллицей, а всем любопытствующим, что это за язык, отвечал просто: «Олбанский».
Пароль: **********
Маленький Арам не мог знать, что ради людей, угрожающих новому порядку, агентами безопасности был полностью перекрыт архипелаг Королевы Виктории, Москва и окрестности, а кроме того, множество программистов, сотрудничавших с «безпекой», получив профили и контакты всех участников экспедиции Смита – Джангуляна, мониторили локальную сеть Холтвистла, намертво перекрытую от проникновений извне.
Главная страница детской сети заклубилась тэгами. Игры, фильмы, музыка, познавательные программы, сайты школ и детских садиков… Арам выбрал «форум» – он был мальчик тихий, задумчивый, каких всегда рады сделать объектом насмешек более шустрые пацаны, поэтому потрепаться с ровесниками Арам обычно заходил в последнюю очередь. Однако пережитое требовало выхода, хотелось кому-нибудь рассказать о своих невзгодах, крикнуть: «Люди!.. Я живой!..» – и мальчуган открыл страничку с собственным списком контактов.
Первым номером помаргивало веселенькими огоньками входящее сообщение с просьбой о добавлении в список друзей пользователя. Из чистого любопытства, не подозревая никакого подвоха – это ведь была детская социальная сеть, с очень строгими правилами и свирепыми модераторами, которые могли и в реале полицию вызвать нарушителю, не говоря уж о лишении доступа в сеть. Так вот, Арам открыл сообщение и увидел такой никнейм: МАМА.
Лайза Эллен Резник, мать Арама и Дженни, уже почти три года назад разбилась во время катания на горных лыжах на одном из местных курортов, находящемся, кстати, в сотне километров на северо-восток от их нынешней стоянки. Профессор Джангулян не нашелся, что сказать сыну, которому тогда только-только исполнилось семь лет, и Арам какое-то время осаждал отца вопросами: «Где моя мама, когда она придет?..» – пока однажды Геворг Арамович, человек спокойный и выдержанный, не сдержался и не наорал на сына. Расспросы после этого прекратились, но все это время Арам ждал, что мама придет однажды, помнил ее светлый образ, скучал по ней, и оттого детское сердечко поневоле сделало кульбит, и накатившая тоска заставила мальчика авторизовать пользователя и написать сообщение.
+Джанго!!! Мсти#тель+ (12:52 рт)
Привет. Ты кто?
МАМА (12:54 рт)
Здравствуй, мой хороший……………))))))))))))
+Джанго!!! Мсти#тель+ (12:54 рт)
Мама?
МАМА (12:55 рт)
Да, заяц……))))
Арам был маленьким мальчиком, это точно. Но также точно и то, что не был он глупым маленьким мальчиком. В свои годы сын профессора Джангуляна успел осознать главное: этот мир и наши представления о нем – совершенно разные вещи.
Чего не мог ожидать Арам – «на том конце провода» сидел жирный слюнявый мужик, любитель детской порнографии к тому же.
+Джанго!!! Мсти#тель+ (12:56 pm)
А где ты была все это время? Я скучал(((((((
МАМА (12:56 pm)
Я ездила к бабушке, мой сладкий)))))))))) Бабуля очень соскучилась по тебе и просила передать привет…………))))))
Мать Лайзы Резник, Хелена, бабушка Арама, жила на Архипелаге в частном доме на побережье. Надо сказать, что, хотя профессор Джангулян частенько привозил внуков к бабушке, Арам не очень любил визиты в особняк Хелен Резник. Любимицей бабушки была Дженни, эта деталь отсутствовала в досье.