– Игра изменилась, Эдди.
– Нет, – сказал я, ощутив редкую вспышку чувства, которое называл глубинным озарением, – игра все та же, изменилась только цель.
Головоломка
В Коллективе существовали три плотоядных растения, опасных для здоровья. Самым примечательным является ятевео, которое может вырасти достаточно большим, чтобы схватить небольшую лошадь. Оно считается родственным цеплючей ежевике, скорее неподвижному растению-«ловушке». Третье – людомор, гриб, распространяющий галлюциногенные споры, заставляющие жертву поедать эти грибы, которые потом отравляют носителя и кормятся его телом изнутри.
– Я так и думал, что найду тебя здесь, – сказал Томмо, заглянувший посмотреть, что я делаю вечером. В состязании самых заброшенных помещений по всем поселениям головоломочная комната победила бы с большим отрывом. Шутили, что можно умереть, складывая головоломку, и тебя найдут лишь через много лет, и что под большим центральным столом – хорошее место для нелегальных свиданок, если у тебя проснулось либидо, а до внешних маркеров слишком далеко.
Стол был большим, совершенно гладким, и остатки лохмотьев по краям говорили о том, что некогда его покрывал войлок. У него были в каждом углу и в середине длинных сторон такие карманы с сетками, предположительно для какой-то техники, помогающей решать головоломки, а ныне забытой.
– Я просто делаю то, что мне велено делать, – сказал я, глядя на незаконченную головоломку. В ней было более девяноста тысяч элементов, и то, что на картинке было много неба и песка, не спасало. А еще за время жизни этой головоломки на нее протекла вода, и некоторые элементы обесцветились.
– Мудро, – поддержал меня Томмо, – и давай перейду прямо к делу: я бы хотел попасть в этом году на Ярмарку Бесправилья, чтобы прощупать кое-какие деловые моменты, и я надеялся, что ты сможешь перетереть об этом со своей женой.
– Не думаю, чтобы она прислушалась к моим словам, – признался я. – Можешь сходить к господину Циану – он заведует пропусками на Ярмарку. А сейчас почему бы тебе не остаться и не сложить пару фрагментов?
– С удовольствием, – ответил Томмо, пятясь к двери, – можешь полностью на меня положиться.
И ушел.
С окончания обеда прошел час, и мое первое сидение за Высоким столом было почти декоративным. Мой статус мужа Главного префекта требовал оставаться в скромной вспомогательной роли и по существу не иметь мнения ни в чем.
После того как Виолетта произнесла отупляюще скучную речь – яблочко от яблони недалеко падает, – мы поели, и в качестве послеобеденного представления Банти исполнила соло на своей субконтртубе. Хотя дула она воодушевленно и продемонстрировала хороший уровень развития легких, к концу соло она потеряла сознание. Впрочем, Банти ожидала такого исхода и заранее обложила место своего выступления подушками. Увы, это было не смертельно, и она быстро очухалась.
Я сумел перекинуться парой слов с Таней, которая поблагодарила меня за то, что я организовал Клифтону возможность приходить к ней по ночам, как и прежде. Она сказала: «Это самое лучшее, что я только видела в доме де Мальвы». Как только обед закончился, Виолетта и Пенелопа Гуммигут сопроводили меня в головоломную комнату, а затем сели снаружи охранять, что объясняло, почему я здесь собираю головоломку из девяноста тысяч фрагментов. По ходу дела я размышлял, уничтожил ли всех в Ржавом Холме Ангел Хансон таким же странным парящим светящимся шариком и насколько это было легко.
Я тупо уставился на головоломку. Там было много неба и песка. Единственный легкий участок – высохшая лодка, лежавшая высоко на берегу, – был собран в самом начале, сто семьдесят шесть лет назад. Я точно это знал, поскольку так было написано в журнале головоломки. Из него я также выяснил, что последний фрагмент был уложен шесть месяцев назад и в течение семнадцати лет до того ни одного фрагмента уложено не было. Люси Охристая подсчитала, что при нынешней скорости сборки головоломка будет закончена за двести восемь лет.
– Ты стал чем-то вроде героя в Серой Зоне, – сказал папа, войдя в комнату и бросив удрученный взгляд на акры несобранных фрагментов. – И каково это – быть мужем Главного префекта?
– Не особо. Слушай, Виолетта сказала мне, что сюда едет Контролер-Заместитель Цветоподборщика.
У отца кровь отхлынула от лица.
– Контролер-Заместитель? – отозвался он. – Ты уверен?
– Да. Приедет послезавтра.
Он порылся в карманах в поисках бумажки, затем начал набрасывать на ней что-то огрызком карандаша.
– Префекты передадут ему список, – пояснил он, – но вряд ли вы с Джейн туда попадете. Ты потому, что Виолетте нужен Красный, чтобы выглядеть в хорошем свете для династии, а Джейн потому, что Красному Сектору нужна ее победа в гонке.
Он продолжал писать, на минуту задумался, затем добавил еще пару имен. Закончив, протянул бумажку мне.
– Всем этим людям нужно убраться из города прежде, чем сюда приедет Контролер-Заместитель, и хорошо спрячьте неучтенных – Заместитель может устроить подомовой обход и приступить к работе спонтанно и без контроля префекта.
Я посмотрел на список. В нем по большей части были старики или покалеченные на линолеумной фабрике рабочие, но несколько имен неожиданно выбивались.
– Почему в списке Клифтон Серый? Он почти единственный из трудящихся на фабрике, кому не надо уходить в отпуск или увольняться.
– Я не уверен, но мне кажется, что старику де Мальва не нравится, что у него связь с Виолеттой, и он захочет ее прекратить.
– Он мог бы просто приказать Виолетте.
– Не уверен, что Виолетте кто-то может что-то приказать, даже ее отец. В любом случае Клифтону надо уходить.
Я показал еще на одно имя.
– Люси Охристая? Шутишь? Ее-то почему?
– Излишнее любопытство всегда было проблемой, – сказал он, – так что тебе, возможно, захочется и ее предупредить. Но следи за формулировками. Первое правило Плесени – как только ты узнаешь, что это такое, тебя скормят Плесени. Ты понял?
Думаю, Люси знала больше, чем считал папа, но я понимал, что надо быть осторожным.
– Хорошо.
Я снова посмотрел на список. Одно имя действительно выделялось.
– Пенелопа Гуммигут?
– Могу сказать только, что Плесень порой должна поражать случайных жертв, причем всех цветов – будет подозрительно выглядеть, если ей ни разу не заразятся Желтые и Пурпурные.
Я посмотрел из окна туда, где сидела Пенелопа, играя в веревочку.
– Это какое-то запредельное извращение – ты можешь попасть под Плесень только ради того, чтобы Плесень выглядела нормальным и случайным явлением?
Он пожал плечами:
– Что будет, если ты поднимешь ковер, Эдди?
– Ты увидишь грязь.
– Верно. В списке будут еще двое – мы с Бельмой.
– Вы ведь оба уйдете и спрячетесь, да, пап?
Он глубоко вздохнул:
– Мы с Бельмой не из тех, кто прячется от чего-либо. У нас есть запасные варианты. Позаботься о себе, а я сам о себе позабочусь.
Муж и жена
Юношам и девушкам Правилами разрешались пробные отношения как часть «прямого обучения», и добрачное сами-знаете-что поощрялось – пока соблюдалась должная осторожность. Манселловская Книга Гармонии гласила, что «поспешное и неосторожное стремление к браку может со временем провоцировать развитие взаимной неприязни, что в целом не способствует процветанию общины». Правила подталкивали к развлечениям перед Исихарой, обычно за внешними маркерами, где для этого были устроены уютные романтические уголки.
Виолетта забрала меня из головоломной комнаты прямо с первым ударом колокола, оповещавшего о времени ложиться в постель, и мы пошли через площадь к резиденции де Мальва под потрескивающим центральным уличным фонарем. Резкие тени превращали статую Нашего Мансела в два человеческих роста из любящего и отечески ласкового, каким он выглядел днем, в жестокого и угрожающего. Она настояла, чтобы я взял ее под руку, и я не ответил ничего. Сердце глухо колотилось у меня в груди в неприятном ожидании того, как ее власть надо мной проявится дома в постели.
– Ты правильно позволил Серым с фабрики уволиться, – сказала она странно чужим приятным голосом. – Мы найдем людей где-нибудь и, честно говоря, есть нарывы и покрупнее, а пока мы можем свалить недостачу на прежний Совет. Как твои успехи с головоломкой?
– Я проторчал там три часа и сумел пристроить один элемент.
– Мне жаль, что пришлось приказать тебе этим заниматься, – ответила она, добавив извинения к своему новому набору дипломатических приемов, – но как старший партнер в этом браке, я имею долговременные планы, которые следует обдумать, если мы собираемся состариться вместе.
Мне это совершенно не понравилось.
– Вот как ты запела. Вчера ты желала мне смерти в Зеленой Комнате.
– Сейчас ситуация изменилась, милый, и нам придется забыть о наших разногласиях. Мы женаты. Мы не можем развестись, пока один из нас не умрет, – и мне кажется, что вы с Джейн продемонстрировали, что под угрозой насильственной смерти вы более чем способны сопротивляться. Двое против пятерых! Я впечатлена.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Все хорошо, – сказала она, – мне плевать на Бальзамина и его тупых Желтых – как и на всех Желтых, честно говоря. Они полезны как молоток полезен плотнику или нож мяснику. Если вы убили их, поскольку они пытались убить вас, то меня это никак не касается, а вы просто оборонялись, и дело закрыто.
Вот пусть так и думает. Она не поверила бы, если бы я рассказал ей о Хансоне.
– Ты знала о плане нашего убийства?
Виолетта немного помолчала, видимо, прикидывая, как лучше ответить.
– Я… я не была вовлечена, но понимала, что может произойти, – медленно проговорила она, – и твоя смерть могла дать мне тогда… определенные выгоды, но не сейчас. Я могла бы вам намекнуть, но не стала, и я сожалею об этом и прочих несправедливостях в отношении тебя. Да, я манипулировала людьми, и поскольку ты вряд ли об этом забудешь, я надеюсь, что ты поймешь, что я делала это для блага моей семьи и города.