– Это была долгая и жестокая война, многие погибли. Зубы Прежних, которые мы находим, говорят о тысячах. Может, и тысячах тысяч.
Это был неосмотрительный разговор, но на то и существовала Ярмарка Бесправилья. Все еще желая найти Вестника, мы отправились к шатрам второстепенных аттракционов, к их тускло расписанным щитам, рекламирующим уродливые диковины внутри. Эти шатры стояли вокруг большого открытого пространства, в центре которого была костровая яма с крупными бревнами для сидения. Плохо одетые люди, которые готовили кукурузу или жарили мясо, выглядели, как будто балансируют на самом краю цивилизованного общества, как те, кто либо отрекся от Пути Манселла, либо был отвергнут им, но не могли решиться предаться более простым обычаям Бандитов. Я понимал, как Гарри Лайм с его лицевой травмой счел это безопасным местом для жизни.
За палатками были свиньи, козы и прочий скот, привязанный к вбитым в землю кольям. Там стоял стол мясника с кучей потрохов на траве рядом. В них рылись закутанные в покрывала Прыкажники, выискивая лучшие части и не обращая внимания на мух и шакалов, которые сидели рядом, ожидая своей очереди.
Дальше в загоне стояли тягловые волы, лежали горы навоза, кучи мусора и два трупа на телеге для переработчиков – один из них был тот самый велосипедист, явно не переживший травмы. Дальше было еще больше Прыкажников, живших под навесами из грязной холстины, грубо натянутой на каркас из жердей.
– Как выглядит Вестник? – спросил я.
– Думаю, как тот, что мы видели у себя в голове, – ответила Джейн, – опрятный, вежливый, с монотонным голосом.
Одна из Прыкажниц подошла к нам и вытянула из-под покрывала грязную руку. Я мог бы почуять ее вонь за десять футов, язвы на ее коже сочились сукровицей.
– Помогите моему ребенку, – сказала она и показала нам, на краткий миг, того ребенка, которому мы должны были помочь, прижимая его к своему нагому изнуренному телу в красных волдырях. Ребенок был маленьким, грязным и безжизненным – думаю, уже давно. Я попятился, как и Джейн.
– Переработчики ее не возьмут, – добавила она. – Контроль качества. Поможете мне?
Джейн вытащила монетку из кармана и бросила перед Прыкажницей, по обычаю, и мы быстро пошли прочь.
– Ох, – оглянулся я через плечо, пока Прыкажница рылась в траве в поисках монетки, – по сравнению с ними Бандиты куда гигиеничнее.
– Сосредоточься, Эдди. Вестник.
Мы медленно пошли вокруг палаток, пытаясь найти Вестника, и даже втихаря расспрашивали, но единственная информация, которую удалось добыть – что были и другие, кто интересовался тем же самым.
– Я мог бы посмотреть в палатке с двухголовой овцой, – с надеждой сказал я, – или среди антропологических диковин в банках.
Однако времени на это не было, поскольку где-то пронзительно протрубили три трубы, и мы вернулись на игровое поле для первого состязания: на самую низкую ноту, взятую на медном духовом инструменте. Это был звездный момент Банти, хотя состязание было не столь зрелищным, поскольку по ходу выступавший багровел лицом, и ему требовалось много дуть, чтобы выдать ноту ниже порога человеческого слуха. К счастью, под рукой был дрессированный слон, чтобы показывать, что и когда он слышит. Банти уверенно вышла на второе место после Зеленого участника, который сумел выдуть ноту даже ниже на супер-суб-басовом саксофоне, причем напугал слона, который бросился бежать, растоптав суб-басовый кларнет Синего участника.
Вскоре после этого на отборочные вышли команды по хоккейболу, чтобы выяснить, кто будет выбран для команды Сектора. Состав Восточного Кармина хорошо себя показал, причем Виолетта вела мяч достаточно долго, пока его не перехватил противник из Зеленых, и ее унесли с поля на носилках, а она держалась за голень и орала от боли.
– Музыка для моего слуха, – сказала Джейн. – Придешь на тренировку байков?
– Ни за что не пропущу.
Первая тренировка
Мотобайки – единственная технология, которая продвинулась за последние двести лет. Главная причина – Префекты любили смотреть гонки.
Два наших байка были готовы к действию, вокруг них хлопотали механики. Их гироскопы разгонялись при помощи списанных Вечнодвижей, и в воздухе уже висел низкий гул. Он скорее ощущался через землю у нас под ногами, чем слышался. Карлос и Амелия сгрудились вокруг байка Джейн, и как только мы пришли, они заговорили на своем непонятном языке – что-то насчет шпинделей и лебедок или магнитных подшипников и всякого такого. Зеваки, которых было очень много, радовались подготовке не меньше, чем самим гонкам, в то время как Желтый репортер «Спектра» расспрашивал интенданта Желтой команды, чего следует ожидать.
Кто-то остановился рядом со мной, и, повернувшись, я увидел Люси, прямо с отборочных по хоккейболлу.
– Поздравляю с отбором в команду.
Она кивнула, и мы поболтали о том, выступила ли Лиза Пунцетти так успешно в спортивных кричалках, как мы надеялись, когда по группе зрителей и состязающихся прошел внезапный шепот. Вскоре мы поняли почему.
– Это та, кого Джейн надо победить, – сказала Люси, показывая туда, где инженер выводил байк на стартовую линию. Гонщица, на которую она показывала, шла следом: высокая изящная женщина с роскошными блестящими черными волосами, стянутыми в пучок. Она была в поношенных наколенниках, перчатках и плотной куртке. Кончик ее носа, как я заметил, украшала ссадина, несомненно полученная в результате неудачного маневра или чего-то такого. Она не смотрела по сторонам, сосредоточившись на байке.
– Джейми «Бешеная Сука» Можжевелли, – пояснила Люси на случай, если я не догадаюсь, – готова показать нам, на что способна. Видишь вон тех людей? – Она указала на разномастную группу мужчин и женщин.
– Да.
– Игроки. Они пришли сравнить Джейн с Бешеной Сукой прежде, чем установить уровень ставок. Джейн никогда не участвовала в гонках, но у нее очень хорошее время – даже лучше, чем у Можжевелли, – так что они сегодня посмотрят на обеих и отрегулируют ставки.
Как только байк Бешеной Суки завелся и воздух заполнил вой опасно быстро вращающихся маховиков, она перебросила ногу через седло, мгновенно собралась, и стартер опустила флажок. Вой стал пронзительнее, когда Бешеная Сука разогналась по кругу, пригнувшись, чтобы снизить сопротивление воздуха. Толпа наблюдала в гробовом молчании, как она проходит первый поворот и выходит на вираж, по-прежнему ускоряясь, почти горизонтально пройдя колесами прямо под белой линией безопасности.
– Лихо, – сказала Джейн.
– Она не удержится, – сказала Амелия, тоже уставившись на это зрелище.
Бешеная Сука вышла из виража, проехала по краю дыры, в которую раньше угодил велосипедист, затем разогналась по прямой до закругления, снова прошла по белой линии, умело выйдя из виража, и пересекла стартовую линию на скорости почти на секунду выше рекорда Джейн. Это продолжалось и на втором заходе, пока примерно на середине предпоследнего поворота гироскопы, лишенные массы ускорения, не начали замедлять байк. Бешеная Сука вышла из виража на сниженной скорости, обогнула противную дыру, затем пересекла финишную линию, где ее уже ждали ее механик и команда.
– Это восемьдесят пять процентов максимальной скорости, – заметил Карлос. – Она будет на гонках выжимать девяносто восемь и пройдет последний поворот без мотора, но у нее будет достаточно разгона, чтобы не затормозиться на вираже.
– Так ты говоришь, что она победит? – спросил я.
– Нет, – сказала Люси, – но считай, что да.
– Ладно, – сказал Карлос Амелии, – заводи.
Они подсоединили большой Вечнодвиж к пазовому валу, и тяжелые маховики медленно начали раскручиваться. Я оставил их и подошел к Томмо, который наблюдал за процессом.
– Добрый день, – сказал он. – Джейн способна побить ее? Второе место не принесет ни денег, ни славы.
– Знаешь что? – ответил я. – Я не уверен, что есть разница, победит она или нет. Мы здесь просто пытаемся отбить вынужденный долг за молниеотвод, который повесила на нас продажная префект, которую сейчас перерабатывают на жир и костную муку.
– То есть Джейн не хочет биться за победу?
– Она жилы надорвет ради победы – но не ради города. Ради себя. Она любит побеждать. Ты мог заметить.
– А, – послышался голос, – господин Алый. Интересуетесь гонками?
Это был господин Синий из Братства. С ними были господа Зеленый, Красный, Ультрамарин и Серый. Большинство мужчин на Ярмарке расстегивали воротнички и снимали галстуки, пользуясь относительной свободой, но члены Братства были одеты безупречно, отчего выделялись на общем фоне.
– Вроде того, – внезапно вспыхнул я. – Джейн моя… Ммм… бывшая девушка.
– Занятно, – сказал господин Серый.
– Это твой агент? – спросил Зеленый, уставившись на Томмо.
– Томас Киноварный к вашим услугам, – начал Томмо. – Я всегда в поисках нового клиента, если кто из вас, джентльмены…
– Позвольте вас прервать? – сказал господин Зеленый, и потом, пока Томмо ждал продолжения, добавил: – Это было законченное предложение, ничего больше.
Все они рассмеялись.
– Я Люси, – представилась Люси. – Мы с Эдди друзья.
Все они вежливо приподняли шляпы, и поскольку она была моей подругой и логика предполагала, что она тоже Красная, господин Красный протянул ей свою визитку. Она посмотрела на нее, подняла брови и глянула на меня. Я пожал плечами, и внезапно меня бросило в жар, но объясняться не пришлось, поскольку дальше должна была гонять Элис Синэй, и она как раз с визгом сорвалась с места, пробуксовав колесом. Ее на миг мотнуло в сторону, но она быстро выправилась и прошла первый поворот – но на добрых шесть дюймов ниже Бешеной Суки.
– Не думаю, чтобы у Элис Синэй был шанс, – сказал я.
– Тут дело не только в скорости, но и в потенциальной энергии, – заметила Таня, которая тоже пришла посмотреть представление со своими детьми. – Бешеная Сука гонит вовсю, но это заставляет ее гироскопы быстрее выдыхаться. Штука в том, чтобы достичь лучшего баланса скорости и расхода энергии. Если у тебя остается вращающаяся масса, когда проходишь последний поворот и летишь к финишной, вот тогда гонка выиграна.