Я встал поздно, вымылся и неторопливо позавтракал, прежде чем пойти в город. Здесь утром было спокойнее и теплее, чем я привык. Как сказала Люси, это результат того, что плиты мостовой и здания сохраняют тепло. Дул легкий освежающий ветерок. Но я не хотел бы жить в этом городе – Внешние Пределы нравились мне больше. Там было по-простецки, да, но много деревьев и рек, и не такие жесткие Правила.
Я подошел к почте и заметил нескольких Желтых со своей фирменной походочкой «по делу, но не по делу», от чего могло показаться, что они куда-то спешат, но на самом деле они патрулировали. Никто из них не смотрел мне в глаза, но это не обязательно значило, что за мной не следят. Ходили слухи, что одни Желтые нарочно светились на улицах Граната, чтобы отвлекать внимание от других, которые по-настоящему следили за всеми нами. Я встал в очередь у почты, пока та не открылась, затем забрал короткое сообщение от папы, которое просто потрясло меня:
ДОРОГОЙ ЭДДИ. КОНТРОЛЕР-ЗАМЕСТИТЕЛЬ МЕРТВ. БОЮСЬ ХУДШЕГО. ПРЕДПРИНЯЛ ВСЕ НЕОБХОДИМЫЕ МЕРЫ. ГОРЖУСЬ ТОБОЙ. СОБЩЕНИЕ МЖЕТ ОКЗАТЬСЯ ЗТРУДНЕННЫМ. ЛЮ ТЕБЯ ПАПА
Я дважды перечитал сообщение, отойдя в сторонку. Меня внезапно охватили жар и гнев, и поначалу отрицание. Я быстро встал назад в очередь, но когда я оказался снова первым и написал просьбу пояснить, мне сообщили, что телеграф в Восточном Кармине на время закрыт до получения очередного сообщения о ситуации с развитием заболевания. Поскольку новости подтвердились, я ощутил внутри противную дурноту. Не зная, как дальше быть, я, шатаясь, вышел из двери и наткнулся на Джейн, которая искала меня.
– Менеджер в отеле сказал мне, что ты здесь. Пошли, пошли со мной.
– Не беги, – сказал я, когда она разогналась, – это не разрешается, и они очень строго за этим следят.
Она замедлила шаг, и я протянул ей телеграмму.
– Пришло прошлым вечером, но получил десять минут назад.
Она быстро прочла.
– Судя по опечаткам, отправляли спешно. Телеграфистка может за это лицензию потерять. Сюда.
Мы свернули налево в переулок, затем направо и снова налево и вошли в чайную «Сара Сиддонс»[41]. Похоже, открыли ее только для нас, и персонал удалился. За столиком в глубине сидели Люси, Амелия и Таня с Дугом. Дейзи, как заметил я, расположилась на другой стороне улицы от кафе на случай появления Желтых. Присутствовал еще один человек: Клифтон, брат Джейн. Его не было в списках Ярмарки, он оставался в Восточном Кармине, стало быть, приехал сюда нелегально. Я заметил, что он сидел рядом с Таней и держал ее за руку, в то время как ее дети играли на полу с вечномышью, которую нашли, и не осознавали происходящего.
– Привет, Эд, – сказал Дуг. – Я слышал, Виолетта продала тебя в Радужные. Мне жаль.
Я вкратце объяснил, что отвертелся от роли производителя, но все равно получу шесть тысяч, поскольку Братство своих не бросает.
– Но если ты не сеял, то ты не в Братстве, – сощурилась Джейн, – зачем им тебе помогать?
– Потому что они знают, что я пошел на это ради спасения чужих жизней. Для принадлежности к Братству достаточно выказать намерение. Это хорошая компания, и для меня честь быть среди них.
Люси сказала, что ничего не поняла, но сейчас есть дела куда важнее, так что мы продолжили, хотя я и заметил, что Джейн крепче сжала мою руку, когда узнала, что я не занимался Радугой.
– Клифтон? – спросила Джейн. – Что происходит?
Он глубоко вздохнул.
– Ладно. Вчера утром Заместитель Цветоподборщика попросил нескольких уволившихся Серых зайти к нему в Колориум, а когда они отказались, он пошел прямо в Серую Зону, чтобы посетить их на дому, со своим чемоданчиком в руке. Ему загородили дорогу, и после спора с папой – то есть Главным Привратником, ему было сказано, чтобы он уезжал следующим же поездом или последствия будут необратимы. Цветоподборщик заявил, что Серый ему не указ и что папа и прочие Серые – пятно и позор на Пути Манселла, и он постарается, чтобы они все умерли от Плесени, даже если ему понадобится для этого армия помощников.
– И что случилось потом? – спросила Джейн.
– Была потасовка, Цветоподборщика толкнули, он ударился головой о бордюрный камень и умер на месте.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
– Стаффорд рассказал префектам, что это был несчастный случай? – спросил Дуг.
– Пытался, но Смородини лишь повторял: «о боже, о боже, о боже» и «вы, Серые, будете стоить городу жизни, Стаффорд», и все такое. Он послал телеграмму в Главное Управление сам, поскольку госпожа Охристая отказалась это делать.
Клифтон перевел дух и сделал еще глоток чая.
– Быстро распространилось сообщение, чтобы все хватали что могут и бежали из города, но только Серые и низкоцветные восприняли его всерьез.
– А ты? – спросила Джейн.
– Мама с папой велели мне добраться до тебя, сеструх. Я взял светилку и прятался возле переработочного цеха до темноты, а когда стемнело, с небес снизошел огонь, уничтожив все. Город полыхал так, что я даже в переработочном цеху чувствовал жар, и я думаю, что даже спасшихся обнаружили и перебили, поскольку склон холма периодически освещали отдельные огненные шары. Около двух часов ночи, когда все утихло, я взял светилку, чтобы видеть дорогу, и отправился сюда, куда и пришел вскоре после рассвета.
– Что с моим отцом? – спросил я.
– Я не знаю, что случилось с ним и с твоей мамой, Люси. Или с твоими, Дуг. Насколько я знаю, выбрался только я, но точно не скажу.
Мы все молчали, и я ощущал в груди сосущую пустоту из-за всего того, что случилось с городом, но больше всего из-за папы. Они с Бельмой были хитроумны и сообразительны и понимали ситуацию, но Хансон тоже был не дурак, а рассказ Клифтона об охоте за отдельными беженцами говорил о такой скрупулезности и решимости, от которых кровь стыла в жилах. Хансон и прочие производили выбраковку и делали это хорошо.
– Мы запомним всех недавно погибших, – ровным тоном сказала Люси, – друзей и родных, коллег и товарищей. Их будет не хватать.
Все мы склонили головы. Когда Люси произнесла эти слова, немного полегчало. Высказывание того, что мы все чувствовали, вынесло это на поверхность, и это было тем, с чем мы все могли согласиться. Я думал обо всех, кого знал, и хотя за то краткое время, что я пробыл в городе, я познакомился менее чем с десятой частью жителей, те, с кем я был знаком, мне нравились. Трудно было свыкнуться с мыслью, что тех, кто были живы и здоровы еще вчера – работали в торговле или на фабрике, в кухнях, на полях и в мастерских, – уже не было.
– Для скорби будет время, – негромко подытожил Дуг, – но теперь-то что?
Хороший вопрос.
– Префекты Граната узнают имена всех из Восточного Кармина, кто находится здесь, – сказал я, – а новости о разрушении Восточного Кармина придут скоро. Правила гласят, что нас либо вернут на место, либо переселят туда, где мы нужны, так что готовьтесь к допросу – это часть процесса.
– Виолетта знает? – спросила Люси.
– Почти наверняка, – сказал я. – Мне будет интересно посмотреть на ее реакцию.
С той стороны улицы послышался свист Дейзи, и мы постарались сделать вид, что вовсе не обсуждаем массовое убийство целого города, в то время как Клифтон, который находился тут нелегально, спрятался в туалете. Появилась небольшая группа Желтых, но после краткого обсуждения только самый главный вошел в чайную.
– Доброе утро, – мрачновато поздоровался он, вежливо кивнув нам. – Дастин Колмен, Заместитель Желтого префекта Граната. Похоже, вы уже слышали новости…?
Мы кивнули.
– Примите мои искренние соболезнования, – сказал он. – Представить не могу, что вы сейчас переживаете, и лишь на миг прерву вашу скорбь. Главный префект Анджела ван Пурпур просила меня выразить ее сочувствие и хочет сказать, что наш город примет вас с распростертыми объятиями.
– Вы очень добры, – сказала Джейн. – Мы ценим это.
– Хорошо, – он развернул листок бумаги со списком имен, напротив некоторых уже стояли галочки. – Мне поручено лично передать всем бывшим жителям Восточного Кармина, что мы вас приветствуем, и как только вы будете в состоянии, зайдите в ратушу и посетите Бюро по Переселению в Комнате 101, где мы зарегистрируем смену вашего адреса и обсудим возможности работы и детали поселения. Оскар Зеленолугги и Софи Ляпис-Лазурь уже проходят процедуру, пока мы разговариваем, и я могу лично гарантировать, что вас переселят вместе и без вынужденного расселения. Сделать это, однако, надо сегодня, чтобы мы могли выделить чрезвычайные карманные деньги, чтобы поддержать вас до того, как вы получите новую работу. Согласны?
Мы кивнули, и господин Колмен отметил и наши имена. Он был совершенно не против, чтобы мы заглядывали ему через плечо, и я заметил, что не отмечены только Дейзи, Томмо, Пенелопа Гуммигут и Банти. Закончив, Дастин еще раз выразил соболезнования от имени Главного Префекта и добавил, что в такие темные моменты наша разделенность всегда сводит нас вместе, затем ушел.
– Он показался мне довольно искренним, – сказала Люси.
Дуг в третий раз спросил, каков план, так что мы решили просто продолжать все как есть и держаться друг друга, пока не поймем, что делать дальше. Клифтон выждет три дня, затем появится у ворот города как «осиротевший брат Коллектива», чтобы его переселили, как всех нас.
– Я пойду в Главное Управление прямо сейчас, – сказала Амелия. – До гонок еще полно времени.
И пока Амелия пошла в Бюро по Вопросам Переселения, остальные направились к месту Ярмарки, каждый в своих мыслях. Сейчас нам не хотелось делиться переживаниями, так что все шли молча, думая, что вдруг каким-то чудом наши близкие друзья и семьи спаслись. Хотя я верил, что папа и Бельма выбрались, я не мог знать наверняка. Серый парень Люси и другие люди, которых я не знал, такие же как Джетро, Саманта, господин Бакстер, Гарри и Берти Маджента, наверняка тоже мертвы, и это было так неправильно. Среди хаоса горя и потери рождалось чувство чудовищной, ощутимой несправедливости – и гнева. Но это был не тот гнев, который можно было как-то выплеснуть, поскольку некуда было. Хансон был Где-то-там, до него не дотянешься