Гонка
Будем честны, байк нарушал столько регулировок Скачка назад, что его уже сто лет как следовало запретить. Но, как и немногие другие вещи, слишком полезные, чтобы от них отказываться, вроде парового локомотива и проводного телеграфа, он просто оставался, нарушая правила по традиции. Некоторые говорили, что это было доказательством того, что Режим, каким бы строгим он ни был, однажды рухнет.
Я прибыл на велодром в тот момент, когда гонщики сорвались со старта с негромким взвизгом шин и тихим вздохом маховиков, когда энергия перешла из вращательного движения в поступательное. На гонке будет на два поворота больше, чем на тренировке, так что старт был более сдержанным. Как и сказала Джейн, гонять на байке – это вопрос не только скорости и управления, а еще и дозировки энергии. Бешеная Сука Можжевелли быстро возглавила гонку, на хвосте у нее повисли Элис Синэй и Эмма Джолти. Я бросился к старту, где стояли Карлос, Люси и Томмо.
– Как дела? – спросил я.
– Они все идут на ста двух процентах оптимального вращения гироскопа, кроме Эммы Джолти, которая разогналась до ста двенадцати.
– Это нормально? – сказал я.
– Это на грани нормальности, но это единственный шанс для нее прийти второй.
Мы смотрели, как гонщики проходят первый поворот. Это всегда было красноречивым маневром, поскольку, несмотря на ограждение трека, гироскопы с карданным подвесом должны не только вращаться на шарнирах, чтобы позволить байку обогнуть угол, но и наклоняться в противоположных положениях, чтобы взаимно компенсировать силы. Это был хорошо известный феномен, но первый и второй поворот всегда самые опасные, поскольку гироскопы поворачивались на 360 градусов, и ошибка в балансе сильно увеличится. Так и оказалось – Эмма Джолти почти сразу попала в беду. Джейн пришлось притормозить, чтобы они не оказались в опасной близости, и пока Бешеная Сука и Элис Синэй легко прошли по стенке, байк Джолти пошел по иной траектории, и было видно, как она давит на правую рукоятку, пытаясь взять его под контроль.
– У нее подвес заклинило, – сказал Карлос, и мы смотрели, как байк все сильнее трясется, пока не разлетелся на куски со злобным металлическим визгом.
Люди инстинктивно попадали наземь, когда пять больших тяжелых гироскопов вылетели из гнезд, вращаясь упали на трек и разлетелись оттуда во все стороны на смертоносной скорости. Один прошел сквозь маленькую группу зрителей, словно сквозь ячмень, а второй перебил деревянный флагшток справа от нас, пролетел сквозь будку таймкипера и снес шляпу с одного из судей. Третий и четвертый запрыгали к аттракционам, где их продвижение можно было засечь по крикам и воплям, а последний оторвал секцию обтекателя Джейн, отрикошетил от поля, пролетел над противоположным огороженным треком и попал в зрителя на трибуне. Джейн вильнула, но удержала курс, и три оставшихся гонщицы вскоре прошли по стенке и снова съехали вниз, пока распорядители пытались убрать обломки байка и затащить Эмму Джолти внутрь кольца трека. Она была жива, но потеряла стопу.
– Джейн не выиграть на такой скорости, – сказал Томмо, – если только в рукаве у нее нет хитрого плана.
Мы с Карлосом переглянулись.
– Джейн не говорила вам, чтобы вы не участвовали? – сказал я. – И не делали ставок?
– Нет, – сказал Томмо, побелев лицом, – я поставил шесть тысяч на победу Джейн, как договаривались. Минуточку, она что, собирается прийти последней?
Это было, мягко говоря, проблемой. Если Джейн проиграет, мы потеряем все и предстанем перед Желтыми Граната практически без ничего, кроме разве что смекалки и имевшейся при нас одежде.
Я быстро набросал мелом послание для Джейн на доске сообщений и высоко поднял ее, чтобы она увидела, проезжая мимо. Времени у меня было мало, так что я просто написал:
Новый план: Победить!
Она коротко кивнула, пролетев мимо – но предупреждая Джейн о новом плане, я также предупредил и Бешеную Суку, и Элис Синэй, которые теперь оглядывались через плечо на Джейн, отстающую от них на четыре корпуса.
– Нам нельзя ни на день задерживаться в Гранате, – сказал я Томмо. – Как быстро ты можешь забрать выигрыш, если Джейн победит?
Он сказал мне, что почти немедленно, так что я велел ему пошататься там, откуда он планирует забирать деньги и потом – чем бы ни кончилось – встретиться с нами в «Саре Сиддонс» как можно скорее. По тону моего голоса он все понял и поспешил прочь.
– Зачем нам покидать город? – спросила Люси, перекрывая вой байков, когда гонщики взлетели на стену и прошли поворот мимо хлопотавших над Эммой служителей. – Кроме того, Ярмарка еще не закончена, у нас нет виз, да и куда нам ехать? Не домой же – там дымящиеся развалины.
– Тебе придется мне поверить. Ты должна пойти и найти всех из Восточного Кармина, сказать им, чтобы не ходили на Переселение и пришли на встречу в «Саре Сиддонс». Не ищи Пенни, она перехватывает всех, чтобы не ходили в ратушу. И не ищи Софи, Оскара, Эрла, Амелию или Банти. Они уже мертвы.
– Откуда ты знаешь?
Я показал Люси и Карлосу балловую книжку Банти из переработочного цеха и маленькую коллекцию цветных кружков. Они побледнели.
– Это Амелии, – сказала Люси, показывая на один из кружков, – на нем скол.
– Знаешь, что мы с Джейн хотим сделать с этим безумием? Сражаться с ним.
– Пойду найду всех, – сказала она и заторопилась прочь.
Гонщики преодолели угол трассы и снова понеслись по прямой все еще в прежнем порядке. Я несколько раз видел гонки, и часто все начиналось только на предпоследнем отрезке и двух последних поворотах, когда по-настоящему сказывались преимущества в сбережении энергии.
– Куда мы пойдем? – спросил Карлос. Он достаточно прожил, чтобы понимать, что не все так радужно в Саду Манселла.
– Куда угодно, – откликнулся я. – Что-нибудь придумаем.
Когда гонщики заложили очередной вираж, я заметил, что они движутся по стене чуть выше в ожидании позднего обгона. Они проскочили почти в футе под белой линией, Можжевелли впереди, Синэй у нее на хвосте. Джейн тем временем решила, что за три круга до конца ей как раз пора действовать, и быстро ускорилась на последней трети прямой, пройдя стену быстро и высоко, поставив переднее колесо сразу за задним Можжевелли и напугав Синэй, которая в ожидании столкновения, когда гонщики пронеслись плотной группой почти горизонтально, ослабила хватку, что отбросило ее на фут ниже по стене, где ее легко перехватили. Когда они спустились на прямую, Джейн меньше чем на корпус отставала от Бешеной Суки. Однако Элис еще не использовала все уловки и нагнала их, поддав мощности, затем подрезала Джейн, чтобы заставить ее затормозить.
Однако Джейн была сделана из более крепкого материала и удержала позицию, и оба байка столкнулись, взвизгнув резиной. Они мгновение шли в сцепке, дымя шинами и отставая от Бешеной Суки, пока байк Элис не перевернулся набок и не перелетел вместе с гонщицей через ограждение, сбивая зрителей крутящимися колесами.
Толпа замолчала, и радостные выкрики, что мы слышали раньше – по большей части, видимо, от Зеленых, – уступили место немому восхищению, когда два оставшихся байка рванули по треку с головокружительной скоростью, причем Джейн все сближалась с лидером, пока не повисла в нескольких миллиметрах от заднего ее колеса. Когда они помчались по прямой, Бешеная Сука обернулась, и в этот момент Джейн попыталась обойти ее по внешней стороне. Можжевелли была слишком хитрой для этого и отклонилась вбок, чтобы заблокировать Джейн, и через несколько секунд они обе заложили поворот на еще более высокой скорости, на сей раз пройдя над белой линией безопасности. Радиус поворота был коротким, скорость высокой, так что обеих жестко впечатало в сиденья.
На следующей прямой Джейн попыталась обойти Можжевелли слева, но затем тут же бросилась вправо, ожидая, что Бешеная Сука попытается ее заблокировать. Она прибавила ходу и начала нагонять Можжевелли на прямой. Обе прижались к байкам, чтобы снизить до минимума сопротивление воздуха. К концу прямой Джейн была на полколеса впереди, и поскольку обе не хотели уступить поворот, никто достаточно не снизил скорость, и обе высоко промчались по стене. Белая линия, что лежала в футе под краем, всегда считалась пределом безопасности, проехать над которой было просто немыслимо, но именно так и вышло, когда они попытались обогнать друг друга на повороте – сцепившись вместе. Джейн по-прежнему вела на полколеса, ее шины опасно приблизились к верхней грани. Если она перелетит через край, она покалечится – и проиграет.
Но Можжевелли как раз и попыталась спровоцировать ее именно на этот маневр. Толпа ахнула, когда Бешеная Сука с визгом ускорилась, и это подбросило ее выше по стенке, и поскольку Джейн была справа от нее и теперь они соприкасались, это толкнуло Джейн еще выше. Джейн могла бы притормозить ради безопасности, но ситуация была из серии «кто спасует первым», и вряд ли Джейми и Джейн из тех, кто уступает.
Все или ничего.
Шины Джейн были прямо на кромке стены, затем частично оторвались от нее, и я закрыл глаза и стал ждать внезапной тишины, треска, вопля толпы, затем радостных возгласов Зеленых, когда Можжевелли спустится со стены, сделает последний поворот и полетит к финальному виражу и по финишной прямой к славе. Но этого не произошло. Толпа вздохнула как один, и я открыл глаза. Можжевелли слишком мощно и быстро разогнала гироскопы, и поскольку ее запасенная энергия теперь истощилась, скорость ее снизилась, и она скатилась ниже, дав Джейн фору в полкорпуса. Я подумал, что теперь-то победа достанется легко, но и у Джейн иссякла мощность, так что они могли полагаться лишь на сохраненную инерцию. Сейчас в дело вступала масса – чем тяжелее гонщик и байк, тем дольше он сможет поддерживать скорость при отключенном двигателе, и казалось, что Бешеная Сука, более крупная, на более тяжелом байке сможет получить преимущество, пока они катили на хорошей скорости к последнему повороту.