– Решительная, – ответила она. – До того, как стать Мятлик, она была Серой, и, думаю, Серость из нее так и не вывелась.
– Ах-ха. И где она теперь?
– Мы оставили ее в Гранате, – сказала Джейн. – Я лично присмотрела, чтобы ее переселили так, как подобает тому, кто принес славу Сектору.
– Хорошо, хорошо. А вы, Пенелопа? Почему вы были на Ярмарке?
– Я заведовала снаряжением, – голос ее дрожал. – Команда прошла через многое, требовался постоянный ремонт.
– И вы считаете, что стирка и ремонт одежды – достойное занятие для Сиреневой?
Конечно нет. Для Желтой – возможно, и точно для Серой – но никогда для Сиреневой.
– Иначе она не попала бы в команду, – пришла на помощь Джейн. – Никто не должен упустить шанса побывать на Ярмарке как минимум раз в жизни. Городской Цветоподборщик отцветовал ее на эти умения как раз для этого случая.
Лгать становилось все проще и проще. Немудрено, что это считалось настолько категорически незаконным. Джетро де Мальва некоторое время смотрел на Джейн, затем перевел взгляд на меня, затем на Виолетту.
– Изумительно, – сказал он. – Я Ультрафиолет, а этот статус связан с определенными ожиданиями. Не только в смысле того, что от меня ожидают другие, но и что я ожидаю от других.
Он ждал, что мы что-то скажем, но мы молчали, так что он продолжил:
– Коллектив функционирует на основе понимания и признания иерархии, единства и доверия. Без доверия общество скатится к темному доманселловскому веку лжи и жестокости. Великая философия Манселла диктует, чтобы стремящиеся манипулировать доверием ради собственной выгоды удалялись из общества прежде, чем успеют отравить его. Вы понимаете, о чем я говорю?
Звучало угрожающе, но мимолетная надежда сильна, так что мы ждали, чтобы он высказался до конца.
– Префекты Граната предупредили нас, что вы можете отправиться сюда, и мы с братом, вашим бывшим Главным префектом, следили за вами, когда вы возвращались с берега, и, согласно моей инструкции, он опознал всех вас.
Повисла мертвая тишина, и я ощутил странное облегчение от того, что больше не надо вилять. Виолетта нервно хихикнула и извинилась. Джетро де Мальва посмотрел сначала на Джейн.
– Вы не Фанданго, вы Мятлик. Но чтобы показать, что я ценю спорт, поздравляю вас с победой в гонке.
– Спасибо, – ответила Джейн, поскольку отрицать было нелепо.
– Пенелопа так называемая Сирениа, – продолжил де Мальва, переключаясь на Пенни, – вы Гуммигут. Вы носите чужой кружок, и вы лгали перед лицом Главного префекта. Хотя я и надеюсь, что вам чудовищно стыдно, я верю, что вы еще дитя, и на вас дурно повлияли развращенные авантюристы.
– Моя ложь – моя собственная, – покаянно ответила Пенелопа. – Я сама несу полную ответственность за мои действия, как следует любому доброму члену общества, и приму любое наказание, которое вы сочтете должным.
Быстрое и добровольное признание своих проступков всегда было лучшим поведением, и она это знала.
– О вас мы знаем меньше, Эдвард Бурый – только то, что вы сын человека, который уклонялся от своих обязанностей, что привело к трагическим последствиям, и что вас сторонились в родном городе за наглость предлагать улучшения в процессе организации очередей.
– Это было ошибкой, – сказал я. – Теперь я это вижу.
– Теперь Виолетта, – обернулся он к ней в конце концов, – дорогая моя племянница. Хотя вас нельзя полностью винить в гибели Восточного Кармина, вы были Главным префектом, когда его поразила Плесень. Вы оставили Контролера-Заместителя Цветоподборщика – откровенное легкомыслие – без помощи, пока искали личной славы на хоккейном поле.
– Я была неопытна, признаю.
– Юность и неопытность не являются оправданием. Если вы считали, что не можете нести бремя обязанностей, связанных с вашей должностью, вы должны были просить замены. Префект всегда в первую очередь заботится о городе, а потом уже о своих амбициях.
– Да, – кивнула она, – вы говорите мудро.
Повисла пауза. Наши проступки были оглашены, будущее наше было в его власти. Но мы были в Пурпурном анклаве, и Виолетта имела связи. Все могло обернуться как угодно.
– По счастью, вы все еще можете послужить Коллективу.
– Скажите, как это можно сделать, – смиренно попросила Виолетта.
Джетро де Мальва положил руки на стол. У него были большие ладони, отметил я, и пальцы как сосиски.
– Ваше бегство из Граната вызвало беспокойство в Национальной Службе Цвета. Я сообщил, что вы здесь, и они выслали сюда инквизиторов. Вы полностью и добровольно расскажете все, что знаете, как вы это узнали, как сбежали из Граната и кто вам помог сюда добраться.
Мы нервно переглянулись.
– Бывает, – продолжил он, – что жители с пытливым складом ума достигают ограниченного уровня ненужного знания. Большинство сознательных людей игнорируют его и продолжают жить как жили. Система рухнет, если позволит вам проскользнуть сквозь сеть, и теперь ваша функция – обеспечить, чтобы такого не случилось с остальными. Ваши показания сделают Коллектив сильнее и устойчивее.
Первой заговорила Джейн.
– Я ничего им не скажу.
– Нет, вы все расскажете. У вас всего два варианта. Первый – полное сотрудничество с инквизиторами и легкая смерть в Зеленой Комнате. Второй – вы будете упорствовать, и вас естественным образом пожрет Плесень, и вы захлебнетесь в собственных выделениях. Я такое видел, это неприятно.
– Все в Доктрине Манселла неверно, – сказала Джейн, – и это будет раскрыто.
Джетро де Мальва на миг замолк.
– Если вы действительно хотите улучшений, то добейтесь их повиновением, тяжким трудом и хорошим выбором партнера для размножения, а не эгоистичными требованиями незаслуженных свобод.
– А Перезагрузка? – спросил я. – Или Ночной поезд в Изумрудный город, В-уведомления и Плесень? Если Правила так совершенны, как вам кажется, почему они допускают убийство как форму общественного контроля?
Он обернулся ко мне:
– Люди, друг мой, порочные, несовершенные животные и требуют порочного и несовершенного регулирования для эффективного управления.
Повисла пауза, и, к чести Виолетты, она еще не сдалась.
– Вовсе нет необходимости поступать так, – сказала она. – В вашей власти укрыть нас здесь и сказать инквизиторам, что мы уехали, умерли, отправлены на переработку. Наши имена можно изменить и понизить по должности. Для вас может представлять интерес то, что я ношу ребенка с потенциально большим пурпурным даром зрения. Он, я и другие, которых мы еще зачнем, могут многое дать де Мальва в династическом смысле. Мой отец может поручиться за мою твердую приверженность Пути.
– Хорошее замечание. Брат, присоединитесь к нам?
Бывший префект Де Мальва вышел оттуда, где тайно слушал нас, стоя сразу за дверью. Мы все послушно встали и почтительно поклонились – за исключением Виолетты, которая против протокола бросилась к отцу и крепко его обняла.
– Папочка, – проговорила она своим противным девочковым голоском, – я такой ужас пережила.
– Ну-ну, – необычно по-отечески сказал он, – все хорошо.
Все мы сели за стол.
– Я могу что-то сделать для Пурпурных, папа? – спросила Виолетта. – Да, я оступилась, но ты можешь помочь мне исправиться.
Де Мальва глянул на Джетро, который кивнул.
– У нас большие планы, – сказал де Мальва, – и Джетро хочет, чтобы я в этом поучаствовал. Но новый Хроматический порядок невозможно построить на крошащемся кирпиче и плохой извести.
– Я де Мальва, – сказала Виолетта, которая не могла не ощутить угрозы, – твоя дочь.
Он нежно положил ей руку на плечо.
– Дорогая моя Виолетта, как только ты решила взять дела в свои руки, ты продемонстрировала свою непригодность к поддержанию привилегий лидерства. Хороший и честный Главный префект последовал бы всем предписаниям, возложенным на него, поскольку точно знал бы, что Правила верны, истинны и справедливы. Мы избавили бы тебя от Комнаты 101, если бы ты попыталась туда пойти, но чтобы заслужить жизнь, порой надо продемонстрировать абсолютную приверженность Правилам.
– Меня остановили бы, попытайся я войти в Бюро по Переселению?
– Конечно. Но как только ты свернула с Пути Манселла, ты перестала быть нам нужна.
– Папа?
– Нам нужно продемонстрировать Национальной Службе Цвета нашу уступчивость, чтобы снять подозрения, – сказал Джетро, – передав все, что ты знаешь, инквизиторам. Это будет твой вклад. Твоя жертва продвинет и возвысит твой оттенок. Понимаешь?
Виолетта вздохнула и побарабанила указательным пальцем по столу.
– Теперь понимаю. Спасибо.
Мы переглянулись. Планы Виолетты – и, если уж на то пошло, и наши – были разбиты в пух и прах. В Пурпур-Реджисе не было нам убежища. Все кончится инквизиторами, потом Зеленой Комнатой. Мы должны были что-то сделать.
– Заигрывания с Национальной Службой вас не спасут, – сказала Джейн, – вас уничтожат как Восточный Кармин.
– Творец, – добавил я, – видит все.
Джетро и де Мальва хмыкнули:
– Мифы и чушь! Будущее за Пурпурными.
Виолетта отколола свой пурпурный кружок и осторожно положила на стол.
– Он больше не понадобится. Здесь есть Зеленая Комната?
– Я не могу этого позволить, – сказал Джетро. – Ни тебе, ни остальным.
– Использование Зеленой Комнаты – прерогатива члена общества, – пискнула Пенелопа, – и согласно Правилу 1.2.4.17.31 может быть использована, когда индивидуум чувствует, что его полезность для Коллектива исчерпана. Вы чувствуете, что ваша полезность для Коллектива исчерпана, госпожа де Мальва?
– Да.
Джетро де Мальва улыбнулся:
– Коллектив потеряет ценный актив в вашем лице, девица Гуммигут. Тебе лучше поторопиться с решением, Виолетта, я окажу тебе эту маленькую услугу. Остальным я не дам так легко уйти. Я проинструктировал нескольких крепких Сиреневых следить за каждым из вас, чтобы вы снова не попытались ускользнуть. Но вы можете свободно перемещаться в пределах анклава и думать о своих проступках.