Матиас тоже молча смотрел на короля — молча и бесстрашно. Наконец король встал с кресла и обошел Матиаса кругом. Матиас почувствовал, что тот крепко схватился за его пояс сзади. Безумный король зашептал мышонку на ухо:
— Где мышечервь брать пояс? Матиас попытался ответить как можно более непринужденно:
— Пояс? А, вот этот пояс? Мышь всегда иметь пояс, очень долго. Не знать откуда.
Бац! Король с силой ударил Матиаса в спину, и тот повалился на пол.
— Мышь лгун! Король Бык не черведурак! Где брать? Говори, говори!
Яростно крича, воробей с силой вцепился в пояс мышонка. Матиас понимал, что безумный король в припадке ярости может запросто убить его, а значит, надо было поскорее чем-либо отвлечь его.
— Не иметь больше орехи! — во все горло закричал мышонок. — Умоляю, величество, даю мышеслово, не иметь больше орехи! Моя давать великий король пояс, король отпускать меня свобода. Вопли Матиаса произвели на безумного короля тот эффект, на который мышонок и рассчитывал. Король замер, глаза его хитро сверкнули.
— Воробьиный закон говорить: король убивать мышечервь. Но мой величество добрый, не убивать мышь. Отдать пояс королю! Матиас расстегнул перевязь и протянул ее королю. Тот ласково погладил ее, потом надел на себя. Восхищенно разглядывая перевязь, король несколько минут расхаживал перед осколком зеркала, потом неожиданно заговорил вкрадчивым голосом:
— Хороший, красивый пояс. Ведь мышь знать большой меч?
Матиас ответил не сразу. Одно неосторожное слово — и это будет стоить жизни Темному Крылу и Клюве. Мышонок притворился, что не понимает, о чем его спрашивает король.
— О, ваше величество, это прекрасный пояс. Король стал могучий воин, лучше мышь, мышь слабый.
Король Бык, казалось, был польщен. Он принялся охорашиваться перед зеркалом, потом снова спросил вкрадчивым голосом:
— Разве Матиас не знать большой меч?
Ну что же, и то уже отрадно, что король обращается к Матиасу по имени. Сев на пол, мышонок обхватил голову лапами и принял позу оскорбленной невинности.
— О могучий король, мышь не иметь больше орехи. Не знать про меч, теперь нет даже пояс. Если не отпускать свобода, моя скоро умирать. Дозволь мышечервь идти домой.
Смиренная просьба Матиаса, кажется, привела короля в хорошее настроение. Воробей с довольным видом засунул за пояс кончики крыльев. О, он перехитрил мышечервя, отнял у него пояс и съел все его орехи! Но разве настоящий монарх останавливается на достигнутом? Король пронзительно свистнул, перед ними тотчас появились два стражника.
— Вот мышечервь, — презрительно чирикнул король. — Я его помиловать, он не радоваться. Берите мышь обратно к мой сестра Темное Крыло. Скажите, король говорить ей заботиться мышечервь. Он давать мне хороший подарки, орехи, пояс.
Может быть, мышь находить больше подарки для доброе величество. А теперь убрать. Величество хотеть спать. Прочь.
Когда воробьи волокли Матиаса прочь, он сделал вид, что от огорчения плачет. Король развеселился еще больше и, взмахнув на прощание крылом, прокричал:
— Спи хорошо, мышечервь, думай, как искать много-много подарки величеству, ха-ха-ха!
Оба стражника и оказавшийся поблизости птенец послушно засмеялись вслед за королем. Матиасу оставалось только радоваться, что его оставили в живых. Откажись он отдать пояс, король убил бы его не задумываясь. Как бы там ни было, мышонок расстался с перевязью только на время. Если он задумал похитить у короля ножны, то почему бы не вместе с перевязью?
17
Заяц Бэзил Олень и белка Джесс последнее время вели себя очень загадочно. При каждом удобном случае они уединялись в укромном месте и о чем-то шептались. О чем они говорили — этого никто не знал, мышам оставалось только теряться в догадках. Но в любом случае если самый быстрый в мире бегун и лучший верхолаз Леса Цветущих Мхов о чем-то секретничают — жди чего-нибудь удивительного! Василика и Молчун Сэм видели, как сразу после обеда Джесс и Бэзил ушли в сад, чтобы им никто не мешал.
— Как думаешь, Сэм, что задумали твоя мать и Бэзил, а? — спросила любопытная юная мышка. Сэм пожал плечами и, окунувшись с головой в миску с молоком, принялся шумно чавкать. Что бы ни задумала Джесс, Сэм всецело одобрял это, потому что его мать не могла сделать ничего плохого.
Бэзил удобно растянулся в тени, а Джесс, зонтом распустив над головой пушистый хвост, села на пригреве.
— Вот это жизнь, Джесс, скажу я тебе! — Бэзил, кормивший муравьев оставшимися от обеда крошками, лениво зевнул. — Все, что душе угодно: жаркий июньский денек и первоклассная койка, чтобы поспать, не так ли? Джесс, неторопливо доедая кусок сыра, ответила:
— Конечно, и мы должны сохранить этот благостный покой, Бэзил. Мне и подумать страшно, каким может вырасти мой Сэм и что здесь будет, если Клуни со своим сбродом победит нас!
Бэзил только фыркнул в свои подстриженные на военный манер усы:
— Представить себе не могу, старушка! Эти крысы — сборище настоящих подонков и негодяев. Да, не слишком хорошая компания для честных и добрых зверей. Они сокрушенно покачивали головами, их глаза постепенно наполнялись праведным гневом.
— Клуни Хлыст! Наглец и хвастун, каких еще поискать!
— Да к тому же и вор! Подумать только, украсть у мышей портрет Мартина! Что плохого сделали ему мыши?
— Знаешь, я думаю, что отец настоятель чрезвычайно обрадуется, если Мартин вернется на свое законное место.
— Конечно, да и все остальные тоже бы приободрились.
— А вот этому бродяге Клуни и его грязной банде это, пожалуй, не понравится. Бэзил вскочил и, запихав в рот остатки сыра, воскликнул:
— Чего же мы ждем? Джесс, неутомимая пожирательница орехов! Ну-ка, шерсть торчком! Вперед на врага!
Джесс крепко сжала лапы и, усмехнувшись, показала свои острые зубки.
— Пусть теперь только попробуют нас остановить! — громко прошептала она.
Никому не сказав ни слова, Бэзил и Джесс потихоньку шмыгнули к одной из потайных дверей в стене аббатства. Вскоре они уже пробирались через тенистую чащу Леса Цветущих Мхов.
Клуни был уже вполне здоров. Первым делом он назначил учения: пока хозяин был прикован к постели, его солдаты успели растолстеть и облениться донельзя — целыми днями они валялись без дела на церковном дворе. Теперь, когда хозяин поправился, сразу же началась муштра. Клуни взгромоздился на большой камень и, опираясь на свой штандарт, наблюдал за учениями. Большая толпа взмыленных крыс, спотыкаясь, носилась с тараном взад и вперед по двору. Командиры, стараясь угодить хозяину, то и дело покрикивали на своих подчиненных:
— Шевелите ногами, оборванцы! Чтоб у вас печенки полопались! А ну поднимайте бревно выше, черти ленивые!
Учебные подземные ходы были вырыты кое-как. Во время показательных учений перепачканные землей и грязью хорьки, ласки и горностаи вылезали наружу в самых неожиданных местах. Непривычные к тяжелой работе, они, как только им это надоедало, бросали копать и, выбравшись наружу, тут же валились на землю и лежали, пока на них не наступали, угрожая растоптать, колонны марширующих крыс. Начиналась перебранка. И прекращалась она только от грозного окрика Клуни. Рядом с Клуни на камне стояли Темнокогть и Кроликобой. Недовольный беспорядочными учениями, Клуни то и дело гневно кричал. Оба офицера покорно выслушивали его ругань.
— Темнокогть, ты только посмотри, как маршируют твои бездельники! И это называется крысы? Стадо овец на пикнике сельской школы! Чему ты их учил?
— Хорошенькое дельце! Эти недоумки с тараном провалились в подземный ход! Кроликобой, прикажи своим болванам не подкапывать плац. А вон та ласка с идиотской ухмылкой, словно у пьяной утки, — в сарай ее без воды и еды на три дня! Отучится ухмыляться! А вы, какие вы к черту командиры! Нельзя оставить армию без присмотра ни на минуту!
Проклиная своих солдат, Клуни распалялся все больше и больше. Он заставит их маршировать, потеть, копать, носить до тех пор, пока они не научатся делать все как надо! Лентяи! Теперь, когда их предводитель поправился, они будут на ногах весь день, а если понадобится — и всю ночь! Клуни недаром поклялся, что мышам больше никогда не одержать над ним верх.
А в это время двое его врагов стояли на опушке Леса Цветущих Мхов и смотрели, как марширует крысиная орда. Видя, что крысы не в самой лучшей форме, Бэзил и Джесс так и покатывались со смеху. Этих бандитов и сравнивать-то неудобно с дисциплинированными защитниками аббатства! И вообще, разве можно сравнивать добровольцев, защищающих свой дом, и наемников, подчиняющихся своим командирам только из страха наказания? Друзья заранее разработали подробный план действий. Бэзил решил, что сейчас самое подходящее время для его исполнения. Он обернулся к Джесс:
— Ну что, любительница скакать по деревьям. Будем надеяться, нам легко удастся обмануть этих бездельников и тупиц. Они пожали друг другу лапы и побежали к церкви, впереди — заяц Бэзил Олень, специалист по маскировке и боксер задними лапами, за ним — белка Джесс, лучший в лесу верхолаз и следопыт: Невнимательному наблюдателю показалось бы, что по земле движутся тени от двух облаков.
Клуни слез с камня и встал у решетки церковного двора, он решил опробовать силу своего хвоста на нескольких крысах. Изогнув хвост, он сделал несколько пробных ударов и закричал:
— Левый фланг! Я сказал левый, растяпы! Эй, ты там, ты что, не знаешь, где у тебя лево, где право? А ну подними левую лапу!
Испуганная крыса тотчас подняла, как она надеялась, левую лапу. Крак! От сильного удара хвостом несчастная крыса завопила и запрыгала на месте, Клуни от злости скрежетал зубами:
— Запомни, болван: это правая лапа. А теперь вытяни-ка вперед левую! Погоди, я сделаю из тебя пример для всех остальных. И тут его монолог неожиданно прервали:
— Так-с, так-с! Избиение офицером подчиненных. Недостойное поведение, приятель, совершенно недостойное поведение!
Клуни тотчас обернулся на голос. Прямо перед ним, за церковной оградой, стоял заяц Бэзил Олень — стоял вовсе не навытяжку, а словно по команде «вольно». Выпучив единственный глаз, Клуни недоуменно воззрился на наглеца, а тот все не унимался: