– Я себя как космонавт чувствую. Даже страшно. А вдруг я высоты боюсь?
– Вот сейчас и узнаем. Если боишься, не полезем. Но вроде ты не должна бояться, насколько я тебя знаю.
Когда Вера переоделась и нас практически было не отличить, она вынула из сумки заплечную ярко-оранжевую сумку-рюкзачок.
– Надевай, она лёгкая – всего три килограмма. Застёгивай на груди и на поясе. Так, подрегулируем. Ну, вот и всё. В сумке всё, что тебе может понадобиться. Огонь, вода, обезболивающее, жгут, перевязка, лекарство, нож, верёвка. Теперь слушай. Я буду идти первая. Мы будем связаны верёвкой, которая будет продеваться в петли на стене. Даже если мы обе сорвёмся, а этого не будет, мы повиснем на петлях. Я сверху буду верёвку на петли цеплять, а ты снизу будешь её от петель отцеплять. Смотри, там везде будет или вот так, или вот так. Здесь просто нажимаешь и вытаскиваешь верёвку, а здесь нажимаешь, вытаскиваешь стопор, и вытаскиваешь верёвку. Сделай. Теперь тут. Всё понятно?
– Понятно.
– Ну, тогда всё, пошли.
– Что, уже? Так сразу?
– А чего ждать? Вот гора, вот площадка, нам надо туда. Делов-то. Мальчики, мы пошли вон на ту площадку. Там будем ночевать. Вы нас всё время будете видеть. Деться нам оттуда некуда, только на небо. Вот ключи от Муси, пользуйтесь, только весь бензин не спалите, нам ещё обратно ехать. Мы спустимся завтра утром.
Вера навьючила на себя другой рюкзак, явно не трёхкилограммовый, и пошла к горе. Я отправилась за нею. Оглянулась. Анатолий и Саша стояли у Муси и смотрели нам вслед.
И вот мы с Верой стоим на площадке, касаясь друг друга плечами, и сердце у меня колотится, как сумасшедшее, и я дышу открытым ртом, и спина у меня мокрая, и ноги дрожат от перенапряжения, а вокруг такой огромный мир, всклянь залитый заходящим солнцем, а внизу такой ма-а-ахонький, как божья коровка, Муся, отбрасывающий длинную тень. Мамочка моя, как же хорошо мне, хоть я и ничто, по сравнению со всем этим. И я же – это всё! Это всё – я. Мы одно!
– Вера, – наконец прошептала я. – Вера… – и больше ничего не могла сказать.
– Снимай рюкзачок, – Вера встала передо мной, вытерла пальцами у меня пот под носом с верхней губы и чмокнула в нос. – Видишь, никакой высоты ты не боишься. Сейчас отдохнём и будем печь твою любимую картошку. Только на газе и в фольге. Углей тут взять негде.
Я счастливо рассмеялась. Она же чудо! Я люблю её.
После ужина из трёх картофелин, испечённых на газовой горелке в фольге, я спросила:
– А как мы будем спать? Или мы сегодня не будем спать?
– Обязательно будем, ответила она. У нас с тобой в волшебном рюкзаке есть спальный мешок. Тёплый-тёплый. Мы в него вместе заберёмся, прижмёмся друг к другу и будем спать сладко-сладко. Дождика, судя по всему, не будет, а от утренней росы накроемся плёнкой. Можно было, конечно, палатку взять, но на одну ночь нам и спальника хватит. Но прежде, чем спать, нам надо кое о чём поговорить.
– Это ты меня сюда затащила, чтобы я не сбежала от пугающего меня разговора? – попыталась пошутить я, немножко встревоженная Вериными словами о необходимости поговорить.
– И это тоже, – улыбнулась Вера. – Но в основном я тебя затащила сюда, чтобы нас никто не подслушал. Сама понимаешь, что мы сейчас практически нигде не можем поговорить, чтобы нас, если захотят, не услышали.
– В лесу можно. Уехать в лес, уйти подальше от машины…
– Да, в одежде, с часами на руке, с телефоном в кармане…
– Так вот зачем мы всё с себя сняли и переоделись! – с опозданием догадалась я.
– Да, в том числе и для этого, но это всё очень хорошая одежда и экипировка для лазанья по горам. Я её купила накануне поездки и к ней с того момента никто прикоснуться и подобраться не мог. И заранее ничего нельзя было сделать, ведь никто не знал, что я буду это всё покупать, а если что-то и буду, то не понятно, что и где. Так что, мы здесь втроём.
– С кем втроём? – я оглянулась по сторонам.
– Ты, я и вселенная, – улыбнулась Вера. – Ты же сама про неё весь вечер говоришь.
– Ты любишь компьютерные игры? – спросила меня Вера, когда мы лежали в спальнике и она лежала на спине, а я на левом боку, немножко к ней прижавшись и положив правую ногу на её ноги.
– Я? Нет, не особенно, – сказала я. – В детстве не считается же? В детстве я играла в квестики такие девчачьи, всякие нарнии, какие-нибудь весёлые фермы и прочие собиралки сокровищ, типа, соедини три вместе.
– А сейчас совсем ни во что не играешь?
– Практически совсем. Некогда, сама знаешь. Ну, если только кроссворд или филворд какой или, если уж совсем время убить или отвлечься от чего-нибудь на часик, маджонг ещё могу или пазл собрать. Так что про игры я ничего не знаю. А ты?
– Я много играла и в разное. Но у нас это скорее игры-тренажёры, некоторые даже обязательны, как управление дронами, например, тренинги на реакцию, тактические тренажёры. А здесь я однажды сама игру написала.
– Что за игра?
– Простенькая совсем. Тренажёр-обучалка программированию в игровой форме. Игрок программирует управление роботами. Можно создавать свои уровни разной степени сложности. Цель, так запрограммировать роботов, чтобы они выполнили задание наиболее эффективно, руководствуясь максимально компактной твоей программой.
– А ты зачем такую игру писала?
– В общем-то, ни зачем. Я просто осваивала различные инструменты для программистов и мне надо было что-то делать более-менее осмысленное.
– А я смогу играть в твою игру?
– Сможешь. Любой сможет, даже ребёнок. Она так сделана, что начинается всё с самого элементарного, проще не бывает, а потом по нарастающей. Предела совершенству нет, как и в обычном программировании. А играя, научиться основам и принципам программирования может каждый.
– Здорово! Надо будет попробовать. Мы в школе изучали информатику и основы программирования. Мне программировать нравилось.
– Ну, тогда и моя игра тебе должна понравиться. Но слушай. Когда я впервые задумалась о необходимости как-то сообщить в будущее о своём место- и времяположении и выбрала для этого алформацию, как наиболее удобный репер, то предприняла по этому слову глубокий интернетпоиск. С этой целью написала специальную довольно изощрённую программу, которая используя различные поисковые машины и сервисы, а где-то, наоборот, обходя их, лопатила в сети информацию и собирала для мня всё, что найдёт связанного с алформацией.
– Я тоже поиск по алформации делала, но ты же говорила, что этого понятия и этого термина раньше не было. Поисковик мне ничего и не нашёл, кроме ссылок на твои посты, – поделилась я.
– А мне моя программка нашла. Не очень много, но нашла. Нашла опечатки, где вместо правильных терминов по ошибке или в результате искажения появилась алформация. С этим было просто. Там из контекста было понятно, что это по ошибке искажён истинный близкий по транскрипции термин, о котором речь и идёт. А ещё нашла несколько действительных алформаций, кем-то когда-то выдуманных и употреблённых для своих целей и не имеющих к истинной алформации никакого отношения. И вот среди прочего моя программка вытащила мне не совсем цельный код одной старенькой игры. Я даже не поняла сначала, почему он попал в поисковую выборку. Игра была совсем древняя, ещё досовская. Знаешь, что это значит?
– Приблизительно представляю. Это для старых компьютеров, которые уже давно были. Наверное, Вовка в детстве в такие игры играл. Там всё пикало так противно и картинки такие из клеточек.
– Ну да, пиксельная графика. Очень всё примитивно. Сейчас тоже такие есть, но это на любителя.
– Угу. Ну и что там было?
– Вот такая пиксельная, противно пикающая, игра там и была. Чтобы это понять, я не поленилась декомпилировать код, дописать утраченные куски, вставив всякие костыли и заглушки, сделать виртуальную досовскую среду и запустить эту игрушку.
– Интересная хоть?
– Банальнейшая бродилка-стрелялка, в интре которой сказано, что на некоем объекте из-за сбоя случился пробой пространства и оттуда на объект повалили монстры и уничтожили весь персонал.
– Ужас какой.
– Но в живых осталась охранница супер-пупер киборг, которая под вашим чутким руководством и будет сейчас ходить-бродить по подземельям и лабиринтам, спускаться-подниматься на уровни и, пытаясь остаться живой, уничтожать всех монстров. Основная цель, это проникнуть в главный зал и закрыть во вселенной пробой, нажав главную красную кнопку.
– Достойная миссия, спасти мир, в котором уже всех, кроме тебя, убили, – заметила я.
– Так вот, в этом интро и было использовано слово алформация, вернее не вот так в именительном падеже, а как прилагательное. Это был не просто пробой, а алформационный пробой вселенной. Я тогда похвалила себя за настойчивость, но и только. Потыкала в кнопки, побродила, постреляла несколько минут и на этом игру удалила. Ничего относящегося к истинной алформации там, конечно, не было. Просто автор или авторы, создатели этой игры, придумали какое-то псевдоумное слово и вставили его в текст заставки, где в далёкой-далёкой галактике и так далее.
– Но, значит, что-то же там было не так, если для того, чтобы об этом рассказать, мы сюда приехали за 500 километров и на гору забрались?
– Да, не так, но я об этом узнала совсем недавно.
– Ну вот, – удовлетворённо буркнула я. – Добрались наконец-то. А то я уже извелась вся.
– На прошлой неделе Зива меня спрашивает: Вера, а ты на машине? Я же на работу на Мусе езжу. Правда, там ездить, как тебе с Коптюга в университет – пешком быстрее, но помнишь, ты всё равно на самурайке ездила, чтобы хотя бы перед Витей похвастаться.
– Угу, именно так всё и было, – созналась я и, наверное, щеки у меня немного порозовели.
Хорошо, что уже стемнело.
– Вот и я езжу, – сказала Вера. – Мусе всё время в гараже стоять скучно. А Зива сама не водит, и слава богу, а персонального автомобиля с водителем ей, бедняжке, почему-то не положено. Вот она и мучается всё время то на перекладных, то на попутках.