– Верунчик, – послышался голос водителя.
"Он что, Веру зовёт?" – с ужасом подумала я.
– Вера! – снова позвал водитель. – Ну что, не надумала за меня замуж выйти?
– Езжай уже, жених, – послышался довольно звонкий, но равнодушный женский голос. – У нас двоежёнство законом запрещено.
– Так я сегодня не женат, – засмеялся водитель.
– Вот я завтра спрошу у Натальи, когда ты женат, а когда нет.
– Эх, Вера-Веруша, – воскликнул водитель и КАМАЗ тронулся с места. – Эх…
Из-под ярких ламп, грузовик въехал под свод туннеля и довольно медленно поехал под уклон, через каждые несколько метров подскакивая на поперечном препятствии – видимо, что то вроде "лежачего полицейского".
– Вставай! – Вера тронула меня за плечо. – Держись за борт, не высовывайся. Когда я спрыгну, сразу за мной прямо на борт становись ногой и прыгай. Не бойся, что высоко, я тебя подстрахую. Просто спрыгни. Не упади сверху, а спрыгни, хорошо?
Я кивнула. Господи, потренироваться надо было хоть разочек. Я ж не десантник какой.
Я долго сидела на корточках, держась за борт и низко наклонив голову, чтобы не высовываться. Лишь один раз выглянула, но ничего интересного не увидела – лишь плохо освещённый туннель, уходящий назад и вверх. Вера часто приподнималась и смотрела не назад, а вперёд, поверх кабины. Через какое-то время Вера шагнула ко мне, и, взяв за плечи двумя руками, чуточку встряхнула, подбадривая.
– Всё, сходим. Как я спрыгну, ты сразу за мной. Пошли.
Вера, опёршись рукой, просто перемахнула через борт. Раздумывать и бояться мне было некогда, но прыгать, как она, я не умела. Я поставила одну ногу на борт, поднатужилась, толкнулась другой ногой, как бы вскакивая на борт, зажмурила глаза и тут же спрыгнула. Если бы Вера не подхватила меня, я бы брякнулась как следует, а так просто сильно ударилась ногами о землю и села на попу. Вера тут же подхватила меня, поставила на ноги и, толкая, прижала к стене. КАМАЗ несколькими метрами дальше как раз выезжал из туннеля под яркий свет.
– Молодец, – сказала Вера. – Ты очень смелая.
Я и сама себе поражалась и даже гордилась собой и потому осмелилась спросить:
– А почему мы дальше не поехали?
– Потому что не знаем, куда он едет, – сказала Вера. – Может, он на этом уровне остановился и его сейчас начнут грузить, а тут мы в кузове сидим. Идём.
Мы вдоль стены добежали до выхода из туннеля, но выходить не стали. Вера из-за стойки выглянула наружу.
– Что там?
– Это уровень Лабиринт. Тут склады. – сказала Вера. – Охраны не видно, но она обязательно есть. Только, не понятно, какая. Посмотреть бы, как они выглядят, во что одеты. Сейчас дождёмся следующего КАМАЗа. Перед ним выйдем и встанем слева у стены. Вон там дверь, видишь? Это шестая дверь западного коридора. Мы в неё попробуем выйти, а в коридоре пойдём в противодверь, которая на первом уровне в игре была чёрною дырой-заплаткой. Надеюсь, там и в самом деле туалет, или гардероб, или бытовки. Тогда нам повезло.
Когда позади в туннеле послышался шум подъезжающей машины и вдалеке показались колеса, мы перебежали туннель справа на лево, вышли, свернули к стене и встали лицом друг к другу, словно разговариваем. КАМАЗ выехал из туннеля. Я, не поворачивая головы, скосила глаза на кабину. Водитель равнодушно глянул на нас, проезжая мимо, и мы тут же быстрым шагом пошли параллельно КАМАЗу к дверям. Только Вера взялась за ручку, как дверь открылась и нам навстречу, пятясь спиной вперёд, показался мужчина, несущий ящик. Ящик был длинным и стало понятно, что второй его конец тоже кто-то держит там, в коридоре. Вера одной рукой широко распахнула дверь, придерживая её открытой, а другой подтолкнула меня за створку, пряча.
– Спасибо, – пробурчал мужчина, стараясь не задеть ящиком за косяки.
– Куда несёте, – деловито спросила Вера.
– В двести шестую, – ответил мужчина. – Есть там кто?
– Да вроде есть, – сказала Вера.
Мужчины вынесли ящик и пошли дальше. Одеты они были в камуфляж, в общем-то похожий на наш с Верой. На мой взгляд, все они похожи. Мы быстро проскочили в дверь и та за нами захлопнулась.
– Отлично, – сказала Вера. – Идём.
Повернув направо, она быстро пошла по пустому коридору. Я поспевала следом. Впереди из противодвери кто-то вышел. Вера резко остановилась, придержала меня, встала передо мной, спиной к выходящему, и тихонько сказала:
– Согнись, завязывай шнурок.
Я приспустилась на одно колено и, наклонив голову пониже, развязала на ботинке шнурок и стала завязывать заново. Вера, стоя надо мной, тем самым загораживала меня. Мимо нас прошёл мужчина. Я видела только его ноги. Как только он прошёл, я поднялась, и мы пошли дальше. Ни на секунду не задерживаясь, Вера толкнула противодверь и вошла. Перед нами снова был коридор, только узкий и не очень длинный. Никого в коридоре не было, но зато среди прочих были две двери с буквами "М" и "Ж". Мы вошли в женский туалет, прошли мимо раковин умывальника вглубь, Вера открыла одну из кабинок, пропустила меня, вошла следом, притворила дверь и повернула защёлку.
Я с облегчением выдохнула. Только захотела открыть рот, как Вера приложила палец к губам и тут же жестом показала, будто снимает штаны, и указала мне на унитаз. Я расстегнула штаны, спустила их вместе с трусиками, села на унитаз, потужилась несколько секунд и начала писать. Когда журчать перестало, Вера нажала на слив и, показав мне жестом, сиди, открыла защёлку и вышла. Я слышала, как она в умывальнике открыла воду и помыла руки. Потом я услышала, как она вернулась к кабинкам и поочерёдно заглянула в каждую из четырёх кабинок. В пятой сидела я. Вера открыла дверь.
– Никого нет, – тихо сказала она. – Закройся и сиди здесь. Я сейчас найду какую-нибудь местную одежду и приду. Когда приду, то покашляю. Если в туалете кто-то будет, ты молчи. Если никого не будет, то отзовись.
– Как отозваться? – спросила я, надевая штаны и застёгиваясь.
– Как угодно, Тань. Тебя услышу только я, – улыбнулась Вера.
– Ну, да, – сообразила я. – Только ты не долго, ладно?
Вера снова улыбнулась.
– Закройся, сядь и сиди. Я быстро.
Она закрыла дверь. Я повернула защёлку. Услышав, как Вера вышла из туалета, я подошла к унитазу, опустила крышку и села, продолжая прислушиваться. Было тихо, только в бачке рядом, набираясь, журчала вода.
За десять бесконечно долго тянущихся минут в туалет никто не входил. Потом я услышала звук открывающейся двери, шаги и Верино покашливание. Я соскочила с унитаза и, открывая защёлку, обрадованно позвала:
– Вера, я тут!
Мы снова закрылись в кабинке. У Веры в руках был чёрный полиэтиленовый мешок. Такие обычно используют под мусор. В мешке что-то лежало. Вера поставила мешок на крышку унитаза и негромко сказала:
– Так, переодеваемся. Разувайся, натягивай прямо сверху вот эти штаны и халат.
– Что это?
– Это местная униформа. На медицинские похожи. Когда я с Зивой была, видела, что большинство персонала здесь именно в такие костюмы одета. Разного цвета. Тебе голубой, мне зелёный. Не знаю, что это значит. Может быть, ничего.
Когда я натянула голубые штаны поверх своего камуфляжа, Вера присела, ощупала мои ноги и сказала:
– Нет, не пойдёт, снимай. Слишком толсто. Свои куртку и штаны сними и снова надевай это.
Она тоже начала раздеваться. Когда мы, поминутно задевая друг друга, раздевались, в туалет кто-то вошёл. Вера приложила палец к губам, и, держа свою разгрузку и куртку в руках, села на стульчак.
Посетительница зашла в кабинку, стукнула крышка унитаза, зашуршала одежда, потом на мгновение стало тихо, потом зажурчала струя, потом посетительница пукнула. Вера громко шмыгнула носом и пошевелилась, чтобы в нашей кабинке не было уж слишком тихо. В соседней снова зашуршала одежда, раздался звук смыва, щелчок защёлки. Было слышно, как в умывальнике зашумела вода, потом звук отрываемого бумажного полотенца, потом звякнула крышка урны и, наконец, хлопок входной двери.
Мы принялись переодеваться дальше. Снятую одежду Вера сложила в мусорный мешок, туда же, завернув в куртку, положила свою разгрузку с пистолетом и биноклем.
– Обуви другой нет. Обуваем своё. Штанины и рукава подверни внутрь. Немного большеват тебе костюм.
В довершение наряда Вера подала мне шапочку и маску.
– Надевай. Лучше маскировки не придумаешь.
У Веры тоже была шапочка и маска.
– Бери мешок, – сказала Вера. – Встанешь мне на руки, я тебя подниму. На потолке квадратик-панельку вверх толкни, он поднимется. Над ним пустота. Мешок туда засунешь, а панельку на место.
– А ты меня будешь все время держать?
– Буду. Давай, ногу сюда, к перегородке прислоняйся, она крепкая.
Она сцепила руки, я встала на них сначала одной ногой, потом обеими, и она меня подняла приблизительно до уровня своей груди. Я так торопилась всё сделать быстро, ведь Вере было тяжело меня держать.
– Всё, опускай!
Я, наконец, опять оказалась но полу и облегчённо выдохнула. Вера уже открыла дверь кабинки и выходила. Я за ней.
– Моем руки и топаем в восточный коридор.
– А там?
– А там нам надо в столовую, а потом на эскалатор и вниз.
– А в столовую зачем?
– Вилку взять, – сказала Вера. – Я свою в мешке оставила.
– Забыла, что ли? – удивилась я.
– Представь себе.
Мы вышли из туалета, потом в главный коридор и, как ни в чём ни бывало, пошли в столовую.
– Если специально фиксировать, то я, конечно, не забуду, – на ходу говорила Вера. – Электронный мозг не забывает отложенные задания. Но я фиксацию делаю не всегда. Контроллер же я не забыла, а вилку забыла. Ничто человеческое мне не чуждо.
– И что, ты можешь вот так забыть и, например, опоздать куда-нибудь?
– Теоретически могу, но именно из-за забывчивости со мной такого практически ни разу не было. А вот если обстановка постоянно меняется и всего предусмотреть нельзя, и поминутно возникает очень много незапланированных задач, то всегда есть риск что-то упустить из виду. На самом деле это не совсем то, что забыть, но люди это так называют. Ой, я забыла взять зонтик. Но это не забыла, ведь такой конкретной задачи, взять зонтик, и не было. Просто, зонтик вдруг понадобился, а его, оказывается, нет. Не было предусмотрено, что он понадобится. Вот сейчас вдруг раз, и нам зачем-нибудь понадобится теннисный мячик, а у нас с тобой его нет.